Интересно, что же такое могло произойти, что он вынужден был покинуть свой кабинет?
– А, вот и наша писательница! – ядовито произносит Тихомиров при моем появлении. – Чем вы вчера занимались, Елизавета Владимировна?
– А… э… опрашивали свидетелей по делу Караваевой, – сказала я.
– Свидетелей! – вскипел полковник, багровея. – А мне на вас жалоба пришла! Вы хоть знаете, кто такой этот Аркадий Багратионов? Знаете, кто за ним стоит?
– Нет, – сказала я.
– Она не знает! – объявил Тихомиров, обращаясь к безгласной пишущей машинке. – Господи! Да ведь всем и каждому в этом городе известно, что он связан с Григоровичем! Вы хоть о себе подумайте, если на меня вам наплевать!
Я мрачнею.
– Григорович – это тот самый олигарх? – на всякий случай уточняю я. – Которого недавно обвинили в неуплате налогов и…
– Ну надо же хоть к чему-нибудь придраться, потому что в его настоящих делах никто его обвинить не посмеет, – сквозь зубы промолвил Морозов. – Он опасный тип, учтите! Этот Багратионов, конечно, при нем мелкая сошка, но вам должно быть известно, что наши коллеги погибали и из-за таких мелких сошек тоже…
– Мы допрашивали его только как свидетеля, – тихо, но ясно отчеканил Ласточкин, и в его голосе явственно звякнула сталь.
– Ладно. – Тихомиров чихнул и потер нос. – Я вас по-человечески прошу: осторожность, осторожность и еще раз осторожность! Это вы по делу Караваевой его вызывали?
– Так точно, Модест Петрович.
– Что-нибудь уже нарыли?
– Пока ничего, – отозвался капитан. – Проверяем связи.
– Опасные связи, похоже, – ввернул Морозов с легкой улыбкой. – Смотрите, ребята.
– А ты что нашла, Лиза? – обратился ко мне полковник.
– Я?
– Ну да, ты только что вбежала, вопя: «Я его нашла!» В чем дело? – подозрительно осведомился Морозов.
– Это попугай, – пробормотала я.
– Не понял, – прищурился полковник.
– Видите ли, – пришел мне на помощь Ласточкин, – у убитой был попугай, и похоже, что он присутствовал при убийстве. А среди знакомых Караваевой бытует стойкая версия, что это была такая умная птица, что дальше некуда.
– Понял, – кивнул полковник. – Одна тысяча девятьсот семьдесят восьмой год, убийство Полуцкого. Тогда убийцу тоже помог разоблачить любимый попугай жертвы. Вы его нашли?
Ласточкин удивленно моргнул пару раз.
– Дело в том, что попугай… э… скрылся с места преступления. Вылетел в открытую форточку… и был таков.
– Но его вроде видели в районе метро «Сокольники», – нашлась я. – Мне только что сообщили… Просто, если мы найдем попугая и соберем вместе всех подозреваемых, убийца наверняка запаникует. Мало ли что Флинт мог слышать…
– Молодец, Синеокова, – объявил Тихомиров. – Далеко пойдешь, девочка моя. Учись, капитан, как надо думать… Хвалю! – Он крепко, по-мужски пожал мне руку. – Психология в нашем деле – это все! Действуйте, ребята.
Он кивнул нам и скрылся за дверью. Вслед за ним исчез и Морозов.
– О, господи, – вздохнул Ласточкин. – Лиза, я сегодня вызвал для дачи показаний Илларионова и Василевскую, по второму разу. Пусть разъяснят кое-какие спорные места. А этот твой план, извини…
– Да плевать на них, Паша, – отмахнулась я. – Ты что, ничего не понял? Я нашла его! Того самого… в очках!
– Черт возьми! Точно? Это он?
– Все совпадает, Паша! Более того, я теперь знаю, где он живет.
– Едем! – Он схватил со стола ключи от машины.
– Но, Паша, как же Илларионов и бандерша?
– А, да ну их! – отмахнулся он. – Скажу Славянскому, чтобы допросил их. Все равно у него сейчас работы нет.
Мы заглянули к нашему коллеге Славянскому, молодому оперу, только недавно принятому на службу, объяснили суть проблемы, соврали ему, что у нас появился важный свидетель, которого нам срочно надо допросить, и сбежали, прежде чем ошеломленный коллега успел возразить хоть слово.
– Понимаешь, – горячо рассказывала я капитану, пока мы были в пути, – я вчера пришла домой и на всякий случай решила еще немного поработать, зашла в базу данных, стала просматривать кандидатов, и тут вижу фото, на нем гражданину лет сорок, но лицо… ты же сам понимаешь… Если его состарить, волосы сделать седыми и добавить очки… Учитывая, сколько лет прошло, это вполне может быть тот, кто нам нужен.
Вам знакомо ощущение, когда кажется, что вот-вот, еще немножко, еще совсем чуть-чуть, и вы у цели, к которой шли так долго и упорно? Когда мечта словно приближается к вам и оказывается на расстоянии вытянутой руки, и кажется, что только протяни пальцы – и вот она, так что можно до нее дотронуться… Наконец-то! И все сбудется, все будет именно так, как мы хотели, и мы найдем ответ на самый главный вопрос, который…
И вдруг – бах, твой мир рушится в одно мгновение, и ты словно сидишь в грязной луже у всех на виду среди осколков разбитого стекла, потому что тебя поманил мираж, и все, на что ты надеялся, не сбылось или сбылось так, что лучше вообще бы не сбываться.
– Поздно вы приехали, – сказала мрачная женщина, отворившая нам дверь. – Он погиб два года назад. Фото? Что за фото? Что это за мужик в очках? Да бросьте вы – мой муж вообще никогда не носил очки, он терпеть их не мог…
Если бы мы были неторопливыми сериальными сыщиками, у которых расследуется одно дело за серию, а не как у нас, когда все приходится расследовать скопом, на бегу, и еще неизвестно, что принесет с собой надвигающийся день, – так вот, будь мы в сериале, наш подозреваемый к концу серии непременно воскрес бы и преподнес нам сюрприз.
И так как мы не в сериале, мы от мрачной женщины поехали по инстанциям проверять предоставленные ею данные.
Я не буду морочить вам голову несущественными подробностями, разливать сюжет водянистыми диалогами и загромождать его деталями, без которых вы вполне можете обойтись. Коротко говоря, проведенное нами расследование показало, что женщина сказала чистую правду, просто тот, кто в нашей службе отвечает за базы данных, по какой-то причине забыл занести дату смерти в досье подозреваемого, что сэкономило бы нам кучу времени и усилий.
Одним словом, мы снова оказались в тупике.
Расстроенные, мы выпили кофе в какой-то забегаловке, избегая смотреть друг на друга.
– Черт знает что, – сказала я в сердцах.
– Ты права, – Ласточкин кивнул своей растрепанной головой.
– Либо того, кто нам нужен, в базах данных нет, либо…
– Либо мы ищем его неправильно, – подал голос капитан.
– Паша, – несмело начала я, – может быть, все-таки стоит подключить к делу коллег и показать им кольцо? Если этот старик как-то связан с преступным миром, хоть кто-нибудь должен его опознать…
