К слову, отец узнал о своем новом статусе через год. Вопреки обыкновению, дочь признал и открыл на имя бывшей возлюбленной приличный счет. Однако видеть Диану не пожелал. Он ждал свадьбы и не хотел осложнений.
До десяти лет Диана ездила с цирком, а потом мать отдала ее в гимназию. Девочка училась прилежно, постигая науки, но тяги к оседлой жизни не испытывала. Привычка странствовать от родителей перешла и к ней.
Цирковое детство не прошло даром. Диана выучилась жонглированию, акробатике, точно метала ножи, вилки и все, что могло воткнуться в мишень. Была ловка, обладала отточенной реакцией и чувством равновесия.
Многие годы плотного физического развития превратил ее фигуру в совершенство, что вкупе с броской внешностью стало настоящим оружием молодой девушки.
Но карьера циркачки ее не привлекала. Как и участь домохозяйки – жены добропорядочного бюргера или мещанина. Дворянское происхождение вроде бы позволяло рассчитывать на большее, однако статус незаконнорожденной висел дамокловым мечом. Ее бы не приняли в высшем обществе, разве что в качестве спутницы какого‑нибудь барона или графа.
До двадцати двух лет она странствовала по Европе. Выступала как певичка (голос был вполне звучный), играла на бирже. Пару раз крутила романы, однако исключительно с отпрысками дворянских родов. Но сама бросала их, помня о примере матери. Не хотела слышать покаянного «прости» и торопливого бормотания «сколько ты хочешь?».
Отец периодически подкидывал деньги, но видеть дочь упорно не желал. Помня старый договор, Диана и не пыталась найти его. Понемногу кочевая жизнь ей надоела, но чем занять себя, она решительно не знала.
Как раз в этот момент молодая девица и попала на глаза одному из резидентов русской разведки в Австрии. Изучив девушку и узнав ее прошлое, резидент сделал предложение, от которого Диана не стала отказываться. Так ее жизнь совершила головокружительный вираж.
Материнскую фамилию Ранте она сменила на звучный псевдоним Холодова. Правда, оставила отчество Генриховна. Стала работать в качестве агента, отслеживая деятельность австрийской контрразведки. В ход пошли и ее яркая внешность, и веселый характер, и склонность к авантюрам. Закрутила роман с одним капитаном, а потом и с полковником австрийской армии. Вытянула из них важную информацию и кое‑какие документы.
Это был несомненный успех, и руководство Диану наградило. Но и австрийская контрразведка поняла, кто на самом деле эта знойная красавица‑певичка, чьи прелести так манят офицеров и чиновников. Она тоже подготовила своеобразную награду. Однако Холодову вовремя эвакуировали в Россию и тем самым спасли от неприятной участи.
Так девушка попала в Санкт‑Петербург. Ее взяли штатной сотрудницей сперва городского, а потом окружного отделения контрразведки. Определили агентом и дали чин губернского секретаря, что соответствовало званию подпоручика в армии.
Теперь она работала против иностранных шпионов в столице, удачно маскируясь то под гимназистку, то под дочь провинциального дворянина.
С началом войны вражеские шпионы резко активизировались, и работы у молодой сотрудницы прибавилось. За полтора года она сумела вычислить одного австрийского агента и обнаружить (вместе с другими сотрудниками) целую сеть немецких осведомителей из состава армейских тыловиков.
Довольное начальство хвалило усердного сотрудника и не забывало премировать. Холодовой светил следующий чин. И тут вдруг поступило предложение перейти в некую особую группу.
Со Щепкиным Диана познакомилась за два месяца до этого. Совершенно случайно, в театре, куда Холодова частенько ходила и по службе, и для удовольствия. Щепкин, конечно, на красивую девушку внимание обратил, однако дальше долгого взгляда не пошел. А вот Диана, как говорится, глаз на молодого человека положила. И на то была особая причина.
…Непорочной девицей Диана пробыла до семнадцати лет. А сразу после окончания гимназии позволила увлечь себя одному веселому студенту, показавшемуся ей милым и интересным. Их связь была недолгой и оставила не самые приятные впечатления об интимной близости. Следующий роман Диана позволила себе только через год, уже с офицером румынской армии. И тоже не испытала каких‑то особых чувств. Хотя сам процесс принес неизмеримо больше удовольствия. Сказался немалый опыт партнера в амурных делах.
А в девятнадцать лет произошло то, что перевернуло все с ног на голову и навсегда изменило отношение Дианы и к мужчинам, и к близости.
Кем был тот незнакомец, она так и не узнала. То ли отпрыск знатного рода, то ли удачливый делец, то ли проходимец. Он уговорил ее посетить ресторан, а потом увез в какой‑то загородный дом и фактически взял в плен. Выпившая больше обычного девушка позволила увезти себя, не особо и возражая. Когда же двери дома захлопнулись за спиной, возражения больше не имели смысла.
Нет, он не набросился на нее, не стал срывать одежды и волочь в спальню. Сперва они говорили, пили вино, закусывали сладостями. Потом он целовал ей руки, шею, плечи. А когда она размякла, перешел к губам.
Делал все неторопливо, осторожно, сдерживая страсть. Постепенно доводя девушку до исступления, до стонов и выкриков.
Ночь прошла как во сне, хотя они не спали. Вот тогда‑то Диана и узнала, что такое на самом деле близость между мужчиной и женщиной и какая она может быть, если мужчина хочет доставить женщине неземное удовольствие.
Диана умирала и воскресала в его руках, почти теряла сознание и оживала от поцелуев. Ее бросало в жар, накрывало с головой волной блаженства. А потом сладкая нега разливалась по телу и не позволяла шевельнуть даже пальцем.
Она подчинялась его рукам, как дрессированная лошадь подчиняется наезднику. Выполняла все его желания, позволяла делать с собой такое, о чем никогда раньше не слышала и не думала, что это возможно. Смущение, сомнения, страх, пуританское воспитание куда‑то пропали, остались только страсть и желание.
Двое суток они не выходили из дома. Двое суток не расплетали объятий ни в постели, ни в огромной ванной, ни за столом. Он кормил ее с рук, пил с ней из одного бокала, сам опускал ее в горячую воду и сам вытирал распаренное тело огромным полотенцем.
Она тоже кормила его с рук, подносила бокал с шампанским к его рту и целовала сильные умелые руки. Она была на вершине блаженства и не хотела, чтобы этот сон закончился.
А через два дня они расстались. Он подарил ей на память золотые сережки с изумрудами и долгий поцелуй. Сказал, что они никогда не увидятся, и попросил больше в этот город никогда не приезжать. Потому что он тоже сюда больше не приедет и хочет сохранить воспоминание о нем, как о самом прекрасном месте для любви.
Она сдержала обещание. Не пыталась потом разыскать его, не приезжала в этот город, хотя ее сюда и посылали по службе. Она навсегда сохранила воспоминание о двух днях блаженства, но, конечно, никому о них не рассказывала.
