К воротам, ведущим на территорию особняка, подъехал автобус с зарешеченными окнами. Из него быстро выбежали бойцы СОБРа. В считаные мгновения при помощи спецтехники и отлаженных приемов они преодолели ограждение. Служба охраны генерала пыталась оказать им сопротивление, однако оно было бессмысленным. Его подавили тут же.
Захмелевшие гости Кущенкова с трудом соображали, что же происходит. Большинство было уверено в том, что все это — часть программы праздника, эдакий сюрприз, о котором хозяин особняка даже не намекнул.
Сам генерал пребывал в растерянности. Появление бойцов СОБРа застало его врасплох. Он даже дернуться не успел, как два вооруженных автоматами богатыря в шлемах и масках оказались возле него. Остальные полукругом оцепили участок от ворот до тентов.
До гостей стало доходить, что это все-таки не часть праздника. Они начали роптать.
Слыша их, генерал опомнился и начал истерично вопить:
— По какому праву вы ворвались в частное владение? Это что еще за произвол?! В конце концов, я же заместитель министра внутренних дел! Вы понимаете, какую проблему себе создаете? Я же всех вас поувольняю к чертовой матери! Нигде по линии МВД не устроитесь больше!
— Полегче с угрозами, — донесся от открывающихся ворот спокойный, но очень твердый голос полковника, руководившего спецоперацией по задержанию и аресту Кущенкова. — Тем более что вы больше не являетесь заместителем министра внутренних дел.
— То есть как? — спросил генерал, ошарашенный таким известием.
— А вот так. — Руководитель спецоперации развел руками. — Подробности вам будут доведены отдельно. А пока разрешите предъявить вам ордер на арест и напомнить ваши права.
— Да пошел ты на хрен! — огрызнулся хозяин особняка, с ненавистью глядя на собровцев. — Ты сам, полкан, смотри, чтобы тебе скоро не зачитали что-нибудь. К примеру, заупокойную молитву.
Несмотря на этот выпад с явной угрозой, полковник продолжал держаться тактично. В данной ситуации это было более чем уместно.
Такая сдержанность бесила Кущенкова. Он просто не мог удержаться от безрассудных реплик, хотя ему надо было молчать и требовать звонка адвокату. Он даже пытался дергаться, однако крепкие руки бойцов сдержали его.
Полковник одарил генерала испепеляющим взглядом, однако отреагировал на его недавнюю угрозу все тем же спокойным тоном:
— Очень неосмотрительно с вашей стороны, гражданин Кущенков, сыпать угрозами, да еще и при таком большом скоплении народа. Ведь каждый из них, по сути, потенциальный свидетель. Даже если пять минут назад все они пили за ваше здоровье.
— Да вертел я!.. — Валерий Максимилианович хотел было снова выругаться, однако бойцы живо скрутили его, завели ему руки за спину и накинули на запястья наручники.
Все это происходило в такой невероятной тишине, что звук защелкивающихся браслетов отчетливо слышали едва ли не все гости. При этом они невольно вздрогнули. Этот щелчок был для них настолько же неприятным и даже невыносимым, как для некоторых скрежет гвоздя по стеклу или шуршание фломастера о бумагу.
Собровцы с арестованным особо не церемонились. В ворота въехал их автобус и остановился. Кущенкова быстро повели к нему. Хотя, честно сказать, бойцы просто тащили генерала под ошарашенными взглядами гостей. Похоже, что у многих из них опьянение резко закончилось, а пришло отрезвление, не совсем приятное из-за своей неожиданности. Арестованный попытался сопротивляться уже перед самыми дверями. Однако бойцы его быстро угомонили и затолкали в автобус.
Полковник, ничего не говоря ошеломленным гостям, жестом отдал команду свернуть оцепление. Вместе с подчиненными он подался в сторону автобуса.
Один из гостей все-таки не выдержал и попытался уточнить причины происходящего.
— Я так понимаю, что у вас предельные полномочия, — проговорил он. — Но скажите же, за что генерала арестовали? Да к тому же в день, когда не обсохла краска на приказе о его назначении заместителем министра…
Полковник вполне доброжелательно улыбнулся и ответил:
— Этого я вам сейчас сказать не могу. Однако у всех есть одинаковая возможность узнать о причинах смещения с новой должности и ареста гражданина Кущенкова. Просто внимательно следите за новостями в СМИ. Очень скоро об этом будут трубить все, кому не лень.
— А если дело засекретят?! — скептически воскликнул тот же гость. — Бывало ведь такое, да и не раз. Сначала обещают, что общественность узнает все детали какого-то конкретного дела. А потом оказывается, что его материалы находятся за семью замками.
— Даже если так и окажется, то не думаю, что вы лично или кто-то другой из вас будет сильно переживать. — Рассудительность и проницательность полковника не знали границ. — Однако в данном случае есть девяносто девять и девять десятых процента уверенности в том, что обстоятельства дела будет оглашены.
— Одну десятую процента вы отводите на приятную неожиданность, когда все резко переменится по указке сверху? — не уставал гость донимать полковника вопросами.
— Нет. В данном случае одну десятую процента я оставляю на инопланетное вторжение. Ибо только оно может помешать оглашению обстоятельств дела Кущенкова, — абсолютно серьезным тоном заключил полковник и отправился к автобусу.
Среди изумленной публики прокатилась волна едва сдерживаемого смеха. Тонкий юмор командира собровцев покорил многих гостей независимо от того, как они относились к хозяину усадьбы. Через минуту автобус покинул территорию особняка и покатил в московском направлении.
Из особняка вышел растерянный распорядитель праздника и обратился к гостям с вопросом:
— Так что же делать с выступлением звезды?
— Как что делать! Пусть выходит и поет. За все ведь заплачено. Не пропадать же добру! — выкрикнул кто-то в ответ, и основная масса присутствующих его поддержала.
Праздник неожиданно продолжился даже без виновника торжества. Хотя после его ареста это вот выражение — «виновник торжества» обрело дополнительный, весьма своеобразный смысл. Впрочем, об этом никто из гостей не задумывался. Им было не до того.
39
Аня и Денис вышли с автостоянки перед международным аэропортом и направились к зданию. Женщина решила лететь к родителям на Кипр. Они сильно испереживались за дочь, которая так долго не выходила на связь. Однако теперь, когда все устаканилось, мать и отец были счастливы. Ведь Анечка наконец-то отправлялась к ним.
Тверская тоже была рада, но это ее чувство оказалось несколько скомканным. В чем это выражалось? Да в том, что, с одной стороны, она хотела видеть своих стариков, обнять их, лишний раз успокоить и показать, что все на самом деле хорошо, что черная полоса наконец-то минула.
А вот с другой стороны — сердце ныло, плакало. Анне жутко не хотелось расставаться с мужчиной, стараниями которого эта самая черная полоса закончилась. Денис!.. Она была от него без ума и уже нисколько не стеснялась признаться в этом самой себе. Однако сказать ему об этом Аня все никак не отваживалась. Даже сейчас, когда час расставания неумолимо приближался, она не могла найти в себе смелость и открыто произнести эти слова, возможно, самые главные за все время, прошедшее после гибели мужа.
