– Вена? Тогда мы проскочили Таллн. Все из-за проклятого западного ветра, что не стихал целый месяц. – Буге покачал головой. – Если бы Гуннар знал, как вести корабль… Счастье его, что мы в реке, а не на море.
– Но ведь, капитан, – заметил лейтенант с легкой укоризной, – Гуннар уже не тот.
– А я, значит, должен радоваться, что он привел нас в поганую канаву, на потеху нищим и ребятишкам? – Буге гневно махнул рукой в сторону толпы. – Ладно, вперед. Лезьте за борт и срезайте кувшинки.
Буге откинулся назад, пытаясь почесать живот под нагретой солнцем кольчугой.
«Дело плохо, – подумал он. – Осталось только плыть назад. Мы уже не отыщем ни Зигмунда, ни могильного кургана, даже если, как поклялся Гардворд, они вправду существуют».
Седой капитан вернулся в мыслях назад, в озаренную свечами комнату с низким потолком, где он и еще тридцать ушедших на покой воинов округа Хандестед сидели за столом и слушали речь старого Гардворда, перемежая ее изумленными проклятиями, в то время как снаружи холодный ветер завывал во тьме и ломился в закрытые ставни.
– Ведомо мне, многие из вас слышали накануне блуждающий голос из ледяного фьорда, – пять с половиной недель назад прошипел на сборище Гардворд, – вчера поутру взывавший снова и снова: «Час настал, но не пришел человек». – Старый колдун простер морщинистые руки. – Он поверг меня в тревогу. Почти всю минувшую ночь провел я, неустанно вопрошая о смысле пророчества древний тайный народ, – и на горе себе услышал мрачные вести.
– И что же? – поинтересовался Буге, не особенно потрясенный колдовскими излияниями.
Сверкнув глазами, Гардворд повернулся к нему.
– Сурт, король Муспелльсхейма, ведет из дальних южных земель на север армию, чтобы захватить и уничтожить могильный курган бога Бальдра.
У многих собравшихся захватило дух при этом известии, ибо старые легенды гласили, что, когда Сурт двинется на север, недолго ждать Рагнарёка, конца мира. Двое, до того запуганные собственным языческим наследием, чтобы искать прибежища в христианстве, судорожно перекрестились, а один старикан, бормоча начало «Патер Ностер», попытался было укрыться под столом.
– Один отвернулся, – глумливо усмехнулся Гардворд. – Люди севера уже не те, что прежде.
Буге, раздосадованный малодушием товарищей, грохнул кулаком по столу.
– Ясно, что мы соберем армию, чтобы дать отпор Сурту.
Заявление это несколько приободрило остальных престарелых воинов, и они оживленно закивали, выражая свою решимость.
– Если только, – дрожащим голосом промолвил один, – все это не выдумки вроде кладбищенских баек, которыми пугают друг друга дети, или беспочвенные суеверия.
– Идиот! – выкрикнул Гардворд. – Ты слышал вчера голос из фьорда! И обычно смутные толкования древнего народа этой ночью звучали предельно ясно. – Нахмурившись, старик обвел глазами стол. – Время кривотолков прошло, мои отважные воины.
Буге подался вперед.
– Кто же тот человек? – спросил он. – Кто не пришел, хотя настал час?
– Тот, кто поведет вас. Внемлите же мне, самодовольные отцы семейств и домовладельцы, и не пытайтесь настроить свой убогий разум на то, что рассказ мой непременно выдумка. Помните ли вы сказания о Зигмунде, который легко выдернул меч Одина из Бранстокского Дуба, тогда как все прочие в зале Вольсунга не добились этого, хотя старались из последних сил?
– Само собой, – кивнул Буге. – Не забыл я, и что случилось с мечом, когда одноглазый бог неведомо зачем пустил его в ход. В бою Один сломал меч, и оставшийся обезоруженным Зигмунд был убит копейщиками Люнги.
– Верно, – кивнул колдун. – Так слушайте. Один позволил, вернее – повелел, чтобы сам Зигмунд восстал из мертвых и повел вас отразить орды Муспелльсхейма.
Сидевшим за столом последнее показалось сомнительным, но никто не набрался смелости открыто заявить об этом Гардворду.
– Как мы встретим его? – проговорил Один нетвердым голосом.
– Вам нужно проплыть вверх по Эльбе через разные притоки и волоки, а затем вниз по Дунаю. Когда окажетесь у города, построенного подле холма Бальдра, вы узнаете об этом, ибо, – тут он выдержал паузу,– сам Зигмунд поднимется из воды, чтобы встретить вас. Мне думается, холм находится у города Таллн, но точно я не знаю. Впрочем, водное воскрешение Зигмунда укажет нужное место.
Собрать армию не удалось, и Буге с двумя десятками неженатых или особенно неугомонных соратников пришлось пуститься в трудный поход на свой страх и риск.
«И вот здесь, – с грустью думал он, – бесславно заканчивается наш необдуманный поход. Сесть на мель посреди кучи гниющих водорослей Венского канала, под крики толпы, которая принимает нас за фигляров! Недурно для вознамерившихся преградить путь Сурту и отсрочить судный день».
Буге с отвращением покачал головой, наблюдая, как несколько его людей погружаются в канал, ухая от холодной воды.
«Мы спятили, когда послушали старого дуралея, – сказал он себе. – Теперь ясно, что вся история просто второсортный бред опившегося пива колдуна».
Убранная в ножны рапира колотила по правому бедру Даффи, когда он бегом миновал церковь Святого Рупрехта. Дальше пришлось замедлить ход, ибо вся улица под северной стеной была запружена охочими до развлечений горожанами. Горничные оживленно пересказывали друг другу бесстыдные сплетни, юноши картинно приседали и выгибали правую руку, демонстрируя фехтовальные позиции, а дети и собаки попросту носились в бессмысленном восторге. На верху стены также толпились люди, заставив Даффи подумать, сколько их свалится оттуда, прежде чем день подойдет к концу. Для себя он сознательно выбрал зрелище прибытия викингов, страшась вновь увидеть озеро в лунном свете.
«Но как же я увижу, что происходит?» – встревожился он, оглядывая теснившихся зевак.
В толпе на укреплениях он заметил Блуто, который старался отогнать детей от закрытых чехлами пушек.
– Блуто! – заорал ирландец что было мочи. – Проклятие, Блуто!
Горбун обернулся и нахмурился, оглядывая скопище внизу, потом заметил Даффи и помахал рукой.
– Брось мне веревку! – прокричал Даффи.
Блуто, похоже, оторопел, однако кивнул и исчез за зубцами. Ирландец, толкаясь, протискиваясь и ежесекундно извиняясь, пробрался к подножию стены.
«Надеюсь, я все еще способен забраться по веревке, – подумал он. – Совсем негоже было бы с полпути бессильно соскользнуть вниз, на глазах едва ли не всего населения Вены».
Спустя несколько минут веревка слетела вниз, и Даффи ухватил ее прежде двух других соискателей лучшего обзора. Затем, попеременно упираясь ногами в старые камни стены, он начал свое восхождение. Несмотря на шум в голове от собственного дыхания, он мог уловить доносившиеся из толпы замечания в его адрес:
– Что за старый нищий карабкается по веревке?
