Употребление зараженной пищи или питья становится причиной смерти не реже, чем поверхностное облучение. Прежде чем открывать банку, бутылку, любую упаковку, ее надо вымыть так, чтоб блестела. Если продукт хранился в открытом виде — снять верхний слой, минимум три сантиметра, а лучше вообще выкинуть, от греха подальше. Жалко? А кровью блевать и кожу сбросить, как змея, не жалко?
Майор каждый день повторял это по сто раз, но жертв собственной беспечности не становилось меньше. Он видел, как люди сгорали за пару дней, попробовав продуктов, принесенных с поверхности. Знакомый сценарий — рвота, понос, температура под сорок, внутреннее кровотечение, судороги, смерть. Перед этим часто бред и галлюцинации. Об этом не стоило забывать даже в краткие минуты отдыха.
Демьянов отключил из розетки кофемолку, воткнул чайник. Больше одного электроприбора за раз лучше было не врубать — все могло сгореть к чертовой матери, прецеденты уже имелись. Не зря в каждой секции и служебном помещении висят огнетушители. Один из них находился и в его кабинете.
Майор открыл наугад паршивый детективчик в мягкой обложке примерно на сотой странице. Когда он пил кофе, ему хотелось даже не читать, а видеть перед глазами буквы, хоть инструкцию к зубной пасте, не важно.
Все было готово, и в этот момент в дверь громко постучали.
— Кто там?
— Сергей Николаевич, срочное дело.
Зашел Иван Шабалин, который — майор точно помнил — должен был нести дежурство на складе. Каким ветром его занесло сюда?
«У тебя должна быть очень веская причина. Если это очередная чушь, отправишься ты у меня наверх, ворота сторожить, — мстительно подумал Демьянов. — До самого утра».
Нет, он не был злопамятным. Просто за двадцать пять лет, прошедших после окончания военного училища, у него выработался своеобразный кофейный ритуал, отработанный до мелочей и не терпящий нарушения, как намаз у правоверного мусульманина. Даже в трудные годы безденежья он ему не изменял. Эти пять минут принадлежали только ему одному и не предполагали вмешательства посторонних.
Есть проверенная временем закономерность. Если у вас ответственная должность и вы должны находиться на связи, то можете быть уверены — вы понадобитесь в тот момент, когда это менее всего удобно. И чем беззащитней ваше состояние, тем серьезней будет оказия. Так что в туалет, ожидая важного сообщения, лучше не ходить.
— Сергей Николаевич, ваше присутствие требуется, — сообщил Иван.
Вид у него был серьезный, даже встревоженный.
Вначале Демьянов хотел, чтоб в убежище утвердился наполовину неформальный стиль общения. Ему казалось, что всякие «разрешите доложить» и «так точно» будут ненужным позерством. Тем более что формально он оставался гражданским человеком. Раз уж они заперты здесь на неопределенный срок, думал майор, надо стать большим, нежели просто группой товарищей по несчастью. Пусть не семьей, но хотя бы чем-то вроде большой дружной деревни. Утопия, конечно, но лучше так, чем каждый за себя.
Увы, не вышло. Иерархия оказалась жизненной необходимостью. Он понял это интуитивно и, чтобы избежать разброда и шатания, надевал на себя маску сурового отца-командира, хотя иногда забывал это сделать.
— Как дети малые!.. Поконкретней, Ваня, — попросил он бойца. — На что я должен взглянуть? Труба потекла? Крысы на складе завелись?
— Именно крысы, Сергей Борисович. — Парень как-то странно улыбнулся. — Самые натуральные, только на двух ногах ходят.
Демьянов нахмурился. Он старался быть демократичным, но надо же знать меру! Лицам, «приближенным к особе императора», дозволялись некоторые вольности, но иногда они начинали забываться.
— Хиханьки для Маши оставь. — Майор был в курсе даже личной жизни подчиненных. — Докладывай по существу.
Через пять минут, отпустив своего ординарца с категорическим наказом не трепать языком, Сергей Борисович тяжело рухнул на шаткий стул. Нормального кресла в убежище до сих пор принести не сподобились. Еще с минуту Демьянов хранил молчание и смотрел прямо перед собой, мрачный как туча.
Всего он ожидал, но не такого. Сомнений быть не могло. Кто-то из его бойцов обворовывал убежище или помогал ворам обстряпывать их делишки. Причем не один, такие дела не провернешь в одиночку. В сговоре должны быть как минимум трое — боец из караула, кто-то из кладовщиков, у которых есть ключи, и как минимум один из парней, дежуривших на посту в главном коридоре. Иначе до жилых секций добычу не донесешь. А то, что украденную еду надо искать именно там, это к гадалке не ходи.
Надо было раскрыть преступление и наказать виновных. Как можно быстрее и как можно жестче, иначе все пойдет в разнос. «А если я закрою на это глаза, скоро нам всем придется их закрыть», — пришел ему на ум невеселый каламбур. Надо было выйти на всю цепочку. Поймать их с поличным, желательно в момент передачи украденного. Иначе всегда будет риск, что кто-то из мерзавцев ускользнет. Надо взять их всех до единого, и тогда…
Но это потом. А пока придется изо всех сил ломать комедию, прикинуться болваном, сделать вид, что ничего не произошло, и находиться целый день среди людей, один или несколько из которых моральные уроды, способные на такое.
Он будет отдавать приказы, выслушивать донесения, шутить для разрядки обстановки, читать свои лекции. И все ради того, чтоб мерзавцы ничего не заподозрили и в эту или в одну из следующих ночей снова пошли на дело. Скорее всего, он не раз будет находиться на расстоянии вытянутой руки от тех, кто это сделал, и мечтать будет только об одном — найти гада, схватить за горло и придушить на месте.
Паскудное, мерзкое ощущение. Будто сам воровал и попался, а теперь вынужден выкручиваться. И как ни поступи, все равно останется осадок. Вокруг одни идиоты и подонки. Еще неизвестно, кто хуже. Кто знает, не захочет ли какая-то тварь стрельнуть ему в спину в темном коридоре?
Никому нельзя было доверять, кроме пары надежных людей. И одному из них Демьянов по внутренней связи приказал явиться к себе.
Сразу после того, как вернулась большая экспедиция, Сергей Борисович осуществил разграничение полномочий. Олег Колесников, бывший старлей ракетчиков, отныне должен был выполнять обязанности «министра обороны» и частично «внутренних дел», то есть обеспечивать безопасность от внешних и внутренних угроз в физическом смысле. Но для решения деликатных задач он был слишком прямолинеен и недалек. Тут требовался человек с опытом оперативно-розыскной работы. Им и был Петр Петрович Масленников, бывший следак уголовного розыска.
— Предлагаете выставить усиленную охрану? — спросил он, внимательно выслушав.
— Нет, — покачал головой Демьянов, сощурив левый глаз. — Пусть все будет как есть.
— Выманим? — догадался новый помощник.
Схватывал бывший опер на лету.
— Верно мыслишь. Ты вот что… Про инцидент никому не слова. Отбери троих толковых пацанов. Нормальных, но чтоб без чистоплюйства. Вам придется делать все от начала до конца. Будете и группой задержания, и следственной бригадой…
