Не требовалось уточнять, о каком базаре идет речь. Конечно же, это достопримечательность Новосибирска, самый крупный рынок по эту сторону Урала. Огромное пространство размером с несколько футбольных полей, ряды контейнеров, тысячи продавцов и покупателей. Были времена, когда он был единственным работающим и приносящим живые деньги предприятием города. Тогда, на заре девяностых, турецкие куртки и золотые цепочки стали настоящим спасением для умиравших с голоду младших научных сотрудников, переквалифицировавшихся в «челноков». Потом ситуация изменилась, в НИИ стали выплачивать зарплату, худо-бедно заработала промышленность, но рынок своих позиций не сдавал.
Самыми верными его покупателями оставались пенсионеры и малообеспеченные, а также жители окрестных сел. Первые приходили на своих двоих, последние приезжали на громыхающих реликтах советской эпохи, среди которых попадались даже почти вымершие «москвичи», чтоб купить по дешевке какую-нибудь хозяйственную мелочь.
Даже экономический взлет начала двухтысячных не сильно подорвал его позиции. Торговые центры, построенные в первом десятилетии нового века, тоже почти не отразились на его работе. Просто в городе произошло социальное расслоение. Большинство его населения, не желая терпеть толкотню и не без основания опасаясь карманников, стало ходить в супермаркеты и ТРЦ с эскалаторами, видеокамерами наблюдения и автоматическими дверями. Ну а те, кто победнее, продолжали покупать у пестрых разноязыких обитателей базара, благо цены там были процентов на десять меньше. Что тоже немаловажно, на рынке можно было поторговаться. Самое смешное, что товары и там и там были одинакового качества, а в супермаркетах давно изобрели свои, технологичные методы обвеса, обсчета и втюхивания лежалого товара.
Где еще было искать еду, если не на рынках? Склады и продуктовые базы сгорели. Те, что находятся далеко от города, — разграблены или захвачены шайками грабителей, которые вряд ли поделятся по-братски. А на рынке площадью четыре сотни гектаров наверняка что-нибудь нетронутое да отыщется. Как говорится, «без базара».
Проблема в другом. Как найти дорогу и не заблудиться в этом лабиринте контейнеров и павильонов?
Майор не знал, существовала ли в природе подробная схема рынка. Иначе как узнать, в каком из них ненужная дребедень вроде дисков, электроники, солнечных очков и токсичных китайских игрушек, а в каком — бесценные продукты?
Даже если и существовала, где ее искать? В отделе торговли при администрации? В комитете по землеустройству? Так те точно в эпицентре располагались.
Где карта, безусловно, была, так это в администрации рынка. Но туда они соваться не хотели, чтобы не нарваться на конкурентов. Вряд ли такой объект никем не занят.
Но даже если он занят, то никто не сможет контролировать все подъезды и выезды. Действовать надо было быстро, не тратить время на поиски нужных рядов.
Сам Демьянов бывал на базаре не единожды, но давненько — четыре года назад, в тот период своей жизни, о котором он очень не любил вспоминать. Тогда, потеряв и семью, и работу, он наивно полагал, что хуже быть не может, думал, что опустился на самое дно. За это время многое там могло измениться, а уж расположение торговых рядов — почти наверняка. Значит, требовался проводник.
Майор ломал голову над этим вопросом, когда решение само пришло к нему в руки.
Разговор был закончен, и Сергей вышел в коридор, оставив слегка повеселевшего коменданта одного. Но майор знал, что на того скоро снова нападет меланхолия, и он тут же ухватит очередную бутылку горячительного, на дне которой спрятано забвение.
Демьянов направился к себе, но по пути в свой необжитый и неуютный «кабинет» решил забежать в здравпункт, чтобы узнать у Михаила Петровича Вернера о состоянии людей, недавно поступивших с лучевой болезнью. Самого главврача не было на месте, зато уже на пороге майор столкнулся с Марией Чернышевой, направлявшейся куда-то.
— Сергей Борисович, а ведь вы кофе просили.
Только через пару секунд мучительных размышлений майор вспомнил, что утром в здравпункте обмолвился при ней, что у него закончился кофе.
— Да, Машенька. Не поверишь, за неделю банку прикончил, а времени пополнить не было.
— У меня есть хороший.
Ему вдруг стало немного стыдно. Что же получается?! Он, взрослый мужчина, клянчит у девчонки кофе! Хотя глупости. После того как деньги потеряли ценность, личное имущество тоже значило немного. Похоже, они возвращались во времена коллективной собственности. Главным, как в первобытные времена, стал вклад человека в общее дело, за который он и получал свою долю. Кстати, глава палеолитической общины не отнимал у своих подопечных еду. Они сами делились с ним потому, что он был лучшим охотником и воином.
Такая теория и льстила ему, хотя он не был вполне уверен в ее достоверности.
В здравпункте немного прибрались, явно не без Машиного участия. Коробки с медицинским оборудованием, которое они принесли из рейдов на поверхность, теперь были аккуратно расставлены вдоль сены. Демьянов тогда думал, что от него будет прок, и в первые дни отправил поисковые группы во все ближайшие больницы. Впрочем, доктор Вернер вскоре охладил его пыл, сказав, что большая часть принесенного никогда не будет работать в условиях убежища — не хватит энергии, площадей, стерильности. Так оно и стояло нераспакованным.
Девушка исчезла в смежной комнатушке и начала рыться в самой верхней коробке, но через минуту вернулась с написанным на лице разочарованием.
— Вот ведь, — развела руками она. — Оказывается, все разобрали. Совсем закрутилась с этими делами. Но у меня еще одна оставалась, дома.
— Дома? — До майора сперва не дошло, что она имеет в виду. — Так ты что, туда…
Чернышева замолчала, ее взгляд сразу посерьезнел.
— Да нет, я имела в виду не тот… — произнесла она после тягостной паузы. — Там-то я, естественно, не была.
«Какой же я идиот. Сразу мог бы понять, что она говорила не о своем прежнем доме, который стал кучей камней».
— Растворимый? — спросил Демьянов первое, что пришло на ум, чтобы как-то снять напряжение.
— В зернах.
— Это еще лучше.
— Да пойдемте ко мне, я вам прямо сейчас дам.
В другой обстановке эта фраза была бы двусмысленной, но не теперь. Майор даже не улыбнулся.
— Ведите. Кстати, я у тебя до сих пор ни разу не был.
— Не так уж много потеряли. Бардак у нас, да и неуютно. Конечно, мы там появляемся пару раз в день, забежим на минутку — и снова сюда. Времени не хватает капитально. А тем, кто отдыхает после дежурства, не до ремонта.
Они прошли по главному коридору до поворота к первой секции. Маша щелкнула выключателем, осветив небольшой отрезок коридора. Чтобы не тратить понапрасну энергию, большую часть времени их держали погруженными в темноту. Пройдя, полагалось выключить свет за собой. За несоблюдение этого правила лишали дневного пайка.
