Год за годом он все больше влезал в сельское хозяйство. Федеральные программы поддержки птицеводства и свиноводства делали эту рискованную сферу бешено рентабельной для того, у кого были нужные подвязки. К 2019 году его владения раскинулись на территории трех районов Алтайского края. Там находились его латифундии, где трудились двадцать тысяч крестьян, которых он открыто называл «своими». Они и так являлись его фактическими крепостными, отрабатывая свои заложенные земельные паи. А в Заречинске, который его владения охватывали кольцом, местные баи на него чуть ли не молились, ведь ему принадлежали важнейшие промышленные объекты города и окрестностей. В самом городе это были хлебокомбинат и ликероводочный завод, которые удовлетворяли самые важные потребности населения. Там находились автобаза и тракторно-бульдозерный парк, позволявшие вести своими силами перевозки и несложные инженерные работы.
Там же был оптовый продовольственный склад. Километрах в пяти от городской черты стояла свиноферма, оборудованная по последнему слову техники, и птицефабрика, где выращивали птицу – от перепелок до страусов. Аккурат между ними был хладокомбинат для обработки продукции. Небольшой угольный разрез был энергетической базой. Когда к этому списку добавилась электростанция, независимая от источников сырья, круг замкнулся. Мазаев создал замкнутый цикл жизнеобеспечения.
Может, у его работников и не было корпоративной культуры, как в Японии, но все они держались за свою работу, ведь найти другую было проблематично. Можно было рассчитывать на их лояльность. Особенно когда вокруг настанет полный звездец.
Собственный ЧОП, в переводе на армейский язык почти батальон, оберегал покой «княжества». По вооружению он не уступал местным органам правопорядка, по численности легко их бил. Да и начальник горотдела был своим человеком.
Если они доберутся, им никто не будет страшен. И если то, что сказали по радио – правда, им сильно повезло.
Вокруг Заречинска не было ни потенциальных мишеней для ракет, ни других опасных объектов. И был силовой вакуум, который он со своей частной армией мог заполнить. Плотность населения низкая, и почти все оно копается в земле. А нормальные селяне, которые работают, а не пьют – это вам не городские маргиналы. Они порядок любят. Мазаева они, может, и боятся… но примут как неизбежное зло.
Единственная автотрасса легко перекрывалась, как и железная дорога. Последнюю, если понадобится, можно взорвать. И тогда они станут почти островом.
На парковке их уже ждали шесть УАЗов охраны и машина Корниленко, реквизированная им для своих нужд, как замена своему «Лэндроверу».
Небеса пламенели и покрывались черными и серыми полосами, похожими на адскую радугу. По поверхности УАЗа забарабанил дождь. Молчаливый секьюрити открыл над ним зонтик.
Средневековье? У всего есть свои плюсы. Его давно уже задолбала Россияния. Этому дай, того подмажь, перед этим прогнись. И как высоко бы ты ни забрался, все равно тебе будут гадить на голову. Какая-нибудь чиновничья шелупонь. И ведь он все построил с нуля, людям дал работу, а они без своих кресел – полные нули. Да и зачем нужны деньги, если даже холопов на конюшне выпороть не можешь?
Через час они уже ехали по дорогам, которые начинал охватывать хаос.
Охранникам Мазаев доверял. Молодые парни, без жен и детей, они воспринимали произошедшее как приключение. Еще не поняли, что это навсегда. Хуже было с товарищем Корниленко и его сопровождающими. Этих он вез только до тех пор, пока в них есть необходимость. А там… Боливар не вынесет двоих. Что-то подсказывало ему, что на большей части области скоро будет царить махновщина, и единственным пропуском будут ружья его охраны, которые надо бы побыстрее сменить на автоматы.
Примерно через полчаса машины внезапно остановились.
– Что там еще? – спросил Мазаев у Васильева, открывая окно. – Почему задержка?
– Дорога впереди перекрыта. Блок-пост. Странно. Когда мы тут проезжали, его не было.
– Какой еще пост? – забеспокоился Корниленко. – Давайте покажу им мои корочки.
Сам Мазаев давно засматривался на депутатский мандат, но всегда останавливал себя. Наверху, он знал, живут хищники, которым он не ровня, хоть и входит в «золотую сотню» Forbes-Russia. Его «свечные заводики» приносят стабильный доход, его никто не трогает, так чего еще желать? Ну ее, эту политику.
Сейчас он чувствовал, что от бумаг и мандатов не будет проку.
– Не надо корочки, – возразил он. – Лучше повернем, пока нас не заметили, и давай в объезд.
Сидеть в каком-нибудь лагере для беженцев не входило в его планы, равно как и сдавать оружие. Можно было разоружить этих солдат силами охраны или даже замочить, но воевать с российской армией он не собирался. Вдруг она еще оклемается. Да и были у него сомнения, что это именно армия.
Поэтому они поехали в окружную, по проселку. За это время четыре раза останавливались и замеряли уровень радиоактивности. Тот рос скачками, но отступать было некуда. Несколько раз дождь прекращался, но вскоре начинался снова. Через три часа после того, как покинули станцию, кортеж, разбухший до колонны, въехал в молчаливый, будто вымерший Заречинск. Хозяин прибыл в свою вотчину.
– Список всех сотрудников, кто в армии служил, мне сюда, – был его первый приказ, когда он еще поднимался по лестнице в холле вспомогательного офиса компании. – И отдельно ветеранов боевых действий, спецназовцев, понятно? И такой же список по жителям.
Новый начальник охраны кинулся исполнять распоряжение.
– А тебе, Яков, – он повернулся к Корниленко, переминавшемуся с ноги на ногу в его приемной, сразу отбросив «вы», – лучше подумать, чем ты можешь быть нам полезен. Начинай думать сейчас. Например, о государственном имуществе, которое может нам пригодиться.
Отправив его вон ко всем чертям, Мазаев приказал вызвать к себе Черепа с братьями. Этих заплечных дел мастеров он и раньше использовал для грязной работы. Нет, он никогда такими методами не злоупотреблял, но люди бывают разные – с некоторыми по-хорошему просто не договоришься.
У старшего Черепкова было два срока по таким статьям, с которыми на зоне не выживают; а его братцам-отморозкам это дело, похоже, просто нравилось. Формально они не числились в охране, но им в помощь было придано полдесятка таких же ребят без комплексов. Эти могли хоть родную маму за тысячу рублей угробить.
К утру следующего дня все, кто мог угрожать новому порядку в Заречинске, оказались в одном неприметном овраге. А власть в городе и окрестностях силами «народного ополчения» была отдана в руки Хозяина.
Глава 3. Город солнца
«Робинзон» прождал в приемной почти полчаса, прежде чем его приняли. У первого заместителя мэра дел было много.
– А, вот и ты, проходи, садись, – Владимир указал на стул.
За две недели он успел забыть об этом человеке, но теперь, увидев снова, вспомнил его. История Александра короткое время была притчей во языцех. Всякий, кому удалось выжить одному, мог считать себя счастливчиком. Богданов слышал о тех, кто пережил катастрофу практически в одиночку. Все они до этого прошли хорошую школу жизни. Но у Александра даже армии в биографии не было; он казался мягким и по-интеллигентски неуклюжим. И все же в нем чувствовался стержень, которого не было у многих, с кем до войны Владимир ходил на медведя или сплавлялся по горной реке. Чисто по-человечески это ему нравилось, вот он и взял новенького на заметку. Для командных высот тот может и не годился, но пользу принести мог.
