– Откроется, – я смог даже улыбнуться. – В сказке было «откроется».
– А это кому что требуется. Тому, кто затычку соорудил, лучше, чтобы она закрылась, и как можно плотнее.
Последние слова милиционера заглушил тяжелый удар, от которого вздрогнула земля. Вслед за ним послышался знакомый, ставший уже почти привычным разъяренный рык кентавров. Нескольких кентавров, это было понятно даже глухому.
– Все, откупорили нашу консервную банку, – прошептал Нестеров. – Теперь только ждать. Авось пронесет.
– Где мы? – Мой взгляд заметался по ржавой железной стене, отделяющей нас от армии разъяренных врагов.
– Тс-с-с! – Майор приложил палец к губам. – Тут эхо. А кентавры не глухие.
– И все же?
– Ангар. Железный. Сварной, – прошептал одинцовский старожил. – Склад строительной фирмы. Я это место знаю. Грабили их постоянно, вот мы и мотались сюда. Раз в полгода точно бывали, а то и чаще.
За стальной стеной явно что-то происходило. Революция, никак не меньше. До нас стал долетать не только грозный возмущенный глас кентаврского пролетариата, но и визжащие перепуганные вопли шестилапой буржуазии, которую, похоже, прессовали по полной программе. Ей вспоминали все… и вчерашние, и позавчерашние «заслуги», но в основном сегодняшнюю гулянку на пустой желудок.
– Пускай-пускай, – осклабился майор. – Лучше пусть разбираются между собой, чем выясняют, куда подевалась дичь.
– Они хотя и зверье, но умное, – хмуро заметил я.
– Согласен, – Нестеров кивнул. – Но хватит ли у них сил сдвинуть пакет из трех железобетонных колодезных колец, в который они нас сунули?
– Зачем двигать? Можно разобрать.
– Черта с два! Не разберут. Крышку… – Тут милиционер поправился: – То есть ту плиту, которой они нас закупорили, отодвинуть, конечно, смогут. Это без вариантов. Весу в ней меньше тонны. А вот в каждом колодезном кольце тонны по две будет, да еще к тому же и уцепиться не за что.
– А внутрь не заберутся?
– Это могут. Правда, места там маловато, для таких-то туш. Только и надеюсь, что это их остановит.
Снаружи вдруг стало тихо. Моментально так стало. Звуки будто обрезало. Мы с майором тут же уставились друг на друга, замерли. Что это все могло означать? Хорошо или плохо?
Минуты летели, но ничего не происходило. Полная тишина.
– Ушли? – наконец осмелился прошептать я.
– Не думаю, – отрицательно покачал головой Нестеров. – У них тут что-то вроде временного стойбища. Заметил, когда меня тащили.
– Цирк-зоопарк! – простонал я.
– Он самый. И цирк, и зоопарк, и все это у нас прямо под боком.
– Как еще они в этот сарай не заглянули? – С трудом поворачивая голову, я огляделся по сторонам.
– А что они тут забыли? Одно мертвое железо. Да и ворота довольно мощные, я лично директору этой богадельни чертежик нарисовал.
– Выходит, мы тут в западне, – я то ли спросил, то ли констатировал очевидный факт.
– В надежной западне, – поправил меня Нестеров. – А это уже кое-что.
В замечании майора меня вдохновило лишь одно слово – «в надежной». Это означало, что нам дана отсрочка. Возможно, очень короткая, но все же отсрочка. Сейчас можно просто расслабиться и дать отдых своему «отработанному», как хорошая отбивная, телу. Какая прелесть! Я буквально упал на пыльный земляной пол и затих. Нестеров был солидарен с моим решением и распластался тут же рядом. Правда, прежде чем сделать это, он свернул валиком свой китель и подсунул его мне под голову.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Не за что, – ответил Анатолий. – Я же говорил, что китель теперь твой. Это сейчас еще терпимо, а стемнеет… холод будет собачий.
– Спасибо не за китель. – Я поглядел на майора. – Вернее, не только за китель. Спасибо, что вытащил.
Нестеров ухмыльнулся:
– Мы теперь вроде бы квиты.
– Квиты?
– Ну да, квиты. Ты спас меня, я – тебя. Выходит, в расчете.
Сейчас очень не хотелось затрагивать скользкую тему, но Нестеров нес что-то непонятное, дикое, с моей точки зрения. Я ведь совсем его не спасал, а, наоборот, бросил, завалил кубометрами обломков, похоронил заживо.
Однако в тоне милиционера не чувствовалось враждебности или издевки, наоборот, он на полном серьезе протянул мне руку:
– Давай, пацан, дальше без официальности. Будем дружить. Для тебя я Анатолий или Толик, если захочешь.
Я вложил свою подрагивающую ватную ладонь в пальцы майора. Дрожала она, надо признаться, не только от слабости.
– Тебе сколько? – Хотя я и пребывал в полной растерянности, но обращение «пацан» все же задело.
– Пятьдесят пять.
– А-а-а… Ну, тогда да, – согласился я. – Мне сорок шесть. Максим, для тебя Макс.
– Вот и славно, – подытожил Нестеров. – У нас теперь вроде бы дружба. А как говорит наш общий знакомый пан Горобец: «Вместе и батьку бить легче».
Дальше мы просто лежали и молчали. Нестеров расслабленный и наслаждающийся покоем, я же растерянный, огорошенный, теряющийся в догадках. Мне все время казалось, что Анатолий притворяется, что это лишь театр. Но как ни миролюбив был этот спектакль, в финале непременно раскроется правда, и прозвучат немилосердные слова проклятия. Однако, что бы там ни светило в финале, сейчас, в данный конкретный момент, меня разбирало любопытство. И в конце концов оно таки перебороло страх.
– Толя, – позвал я тихо.
– Ну…
– Как ты выбрался?
– Из магазина-то? – Нестеров сразу понял, что я имел в виду.
– Ага, из него, проклятого.
– Через черный ход и лаз в стене, – в голосе майора послышалась гордость за самого себя. – Я догадывался, что он существует. Та собака, которая навела нас на склад… Она ведь как-то пробралась внутрь, и это еще до того, как раскопали вход со стороны улицы Крылова.
– Но ты ведь был без сознания, отравлен газом?! – воскликнул я.
– Тише ты! – зашипел на меня милиционер. Затем он долго прислушивался и, только когда убедился, что вспышка моего темперамента прошла без последствий, принялся объяснять: – В сознание я пришел от грохота. Это часть стены обвалилась. Честно говоря, я подозревал, что так оно и будет. Еще когда входил, обратил на нее внимание. На волоске висела, зараза.
Я не стал переубеждать майора и каяться, что это именно я обрушил стену выстрелом из «Мухи». Не нашел я в себе смелости, да и версия Нестерова мне как-то больше понравилась.
– Лежал довольно долго, – тем временем продолжал майор. – Пока пыль осела, пока сил чуток подкопил да в голове немного просветлело. Потом начал шебуршиться потихоньку. Свет увидел.
