— Эй, — крикнула она Арти. — Хотя бы поищите зонтик! Я постараюсь найти вам сумку, как у меня, чтобы вам было куда положить пишу и вещи! — Господи, подумала она. Этот парень не пройдет и мили! Ей надо идти с ним, решила она, хотя бы ради того, чтобы он не свернул себе шею. — Подождите меня! — закричала она. Потом он прошла несколько ярдов к фонтану из разбитого водопровода и стала под него, дав воде смыть с нее пыль, пепел и кровь. Затем открыла рот и стала пить до тех пор, пока у нее в животе не забулькало. Но теперь жажду сменил голод. Может, ей удастся найти что-нибудь поесть, а может, и нет, рассуждала она. Но хотя бы жажда теперь больше ее не мучает. Один шаг, подумала она. По одному шагу.
Арти ожидал ее. По привычке Сестра Ужас подхватила несколько кусков стекла поменьше, в которых вплавились камешки, завернула их в драный голубой шарф и положила в сумку «Гуччи». Она быстро прошлась по краю развала, рая для мусорщиков, таких как она, и нашла нефритовую шкатулку, заигравшую мелодию, когда она открыла крышку, и нежная музыка среди такого обилия смертей слишком растрогала ее.
Она оставила шкатулку посреди кучи мусора и зашагала к Арти по холодному дождю, а позади нее остались развалины ее любимого волшебного уголка.
ГЛАВА 17
ПРИШЕЛ КОСЕЦ
— Суслик в норе! — бредил Поу-Поу Бриггс. — Господи наш, пришел косец… Джош Хатчинс не имел представления, сколько прошло времени и сколько они тут пробыли, он долго спал и видел ужасные сны про Рози и мальчиков, бегущих перед огненным смерчем. Он поражался, что все еще мог дышать, воздух был спертый, но казался терпимым. Джош ждал, что вскоре просто закроет глаза и не проснется. Боль от ожогов можно была переносимой, если не двигаться. Джош лежал, слушая, как бормочет старик, и думал, что от удушья не так уж плохо умереть, это в чем-то похоже на то, как просто закашляться во сне, не будешь даже по-настоящему знать, что легкие страдают от нехватки кислорода. Больше всего ему было жалко девочку. Такая маленькая, думал он. Такая маленькая. Даже не успела вырасти.
Ну, ладно, решил он, буду опять спать. Может, это будет последний раз. Он подумал о людях, ждавших его на борцовской площадке в Конкордии и заинтересовался, сколько из них мертвы или умирают прямо сейчас, в эту самую минуту. Бедный Джонни Ли Ричвайн! В один день сломать ногу, а на следующий — такое! Дерьмо! Это несправедливо. Совсем не справедливо.
Что-то потянуло его за рубашку. На мгновение слабый испуг пробежал по нервам.
— Мистер? — спросила Свон. Она услышала его дыхание и во тьме подползла к нему. — Вы меня слышите, мистер? — Она опять для верности потянула за его рубашку.
— Да, слышу. Что у тебя?
— Мама заболела. Вы не поможете?
Джош сел. — Что с ней?
— Она странно дышит. Пожалуйста, сходите, помогите ей.
Голос девочки был напряженный, но слез в нем не было. Крепкая маленькая девочка, подумал он.
— Хорошо. Возьми мою руку и веди к ней. — Он вытянул руку, и через несколько секунд она в темноте нашла и стиснула его палец своими тремя.
Свон вела его, они вдвоем продвигались через подвал к тому месту, где на земле лежала ее мать. Свон спала, свернувшись рядом с матерью, когда ее разбудил звук, похожий на скрип дверной петли. Тело матери было горячим и влажным, но Дарлин бил озноб.
— Мама, — прошептала Свон. — Я привела гиганта помочь тебе.
— Мне нужен только покой, родная. — Голос у нее был сонный. — У меня все хорошо. Не беспокойся обо мне.
— У вас ничего не болит? — спросил ее Джош.
— Идиотский вопрос. У меня болит все. Господи, не понимаю, что же меня так. Еще совсем недавно я чувствовал себя вполне хорошо, всего-то лишь — солнечный ожог. Но что за дерьмо! Мой ожог сейчас усилился. — Она с трудом сглотнула. — Сейчас в самый раз было бы пиво.
— Может быть, здесь есть что-нибудь выпить! — Джош начал искать, вскрыл несколько смятых банок. Без света он не мог определить, что в них находится. Он был голоден и хотел пить, и знал, что ребенок тоже должен хотеть есть. И Поу-Поу наверняка надо бы попоить. Он нашел банку чего-то, что зашипело при открывании крышки и потекло, и попробовал жидкость на вкус. Затем поднес банку ко рту женщины так, чтобы она могла пить. Она отхлебнула из нее, потом слабо оттолкнула от себя. — Что вы пытаетесь сделать со мной, отравить? Я сказала, что хочу пива!
— Извините. Это все, что я смог найти сейчас. — Он дал банку Свон и сказал, чтобы она попила.
— За нами не идут, чтобы откопать нас из этого сортира?
— Не знаю. Может быть… — Он помолчал. — Может быть, скоро.
— О Боже. У меня один бок горит, будто его поджаривают, а другой замерзает. Все это так неожиданно.
— Все будет хорошо, — сказал Джош. Смешно, но он не знал, что еще сказать. Он чувствовал, что девочка рядом с ним молчит и слушает. Она знает, подумал он. — Просто отдохните, и силы к вам вернуться.
— Вот видишь, Свон? Я же говорила тебе, что со мной все будет хорошо.
Больше Джошу делать тут было нечего. Он взял у Свон банку с персиковым соком и ползком добрался к бредящему Поу-Поу. — Идет с косой, — бормотал Поу-Поу. — О Боже… Ты нашел ключ? Как же я теперь заведу грузовик без ключа?
Джош положил руку на голову старика, приподнял ее и поднес вскрытую банку к его губам. Поу-Поу и трясся от холода и горел от жара. — Попейте, — сказал Джош, и старик, послушный, как ребенок, припал к банке.
— Мистер? Мы собираемся выбраться отсюда?
Джош не думал, что девочка рядом. Голос у нее был все такой же спокойный, и она говорила шепотом, чтобы не услышала мать.
— Конечно, — ответил он. Ребенок замолчал, и опять у Джоша было ощущение, что даже в темноте она видела, что он лгал.
— Я не знаю, — прибавил он. Может быть. Может быть и нет. Это зависит…
— Зависит от чего?
Да успокоишься ты? — подумал он. — Это зависит от того, что сейчас творится там, наружи. Ты понимаешь, что произошло?
— Что-то взорвалось, — ответила она.
— Правильно. Но и во многих других местах тоже что-то взорвалось. Целые города. Там может быть… — он поколебался. Давай скажи все. Может и удастся. — Возможно, миллионы людей погибли или завалены так же, как и мы. Потому может быть не осталось никого, чтобы вызволить нас.
Она помолчала минуту. Потом ответила:
— Это не то, о чем я спрашивала. Я спросила: «Мы собираемся выбраться отсюда?»
Джош понял, что она спрашивает, собираются ли они сами попытаться отсюда выбраться вместо того, чтобы ждать, что кто-то еще придет их вызволять.
— Ну, — сказал он. — Если бы у нас был под руками бульдозер, я бы сказал «да». А так — я не думаю, что мы в ближайшее время что-нибудь сможем предпринимать.
— Моя мама действительно больна, — сказала Свон, и на этот раз голос ее дрогнул. — Я боюсь.
