— Он вот-вот рухнет, — закричал Джек. — Боже…
Он свалится нам на голову!
— Идти, не останавливаясь! — заорала Сестра на него. — Не останавливаться!
Впереди них, не считая мерцания крошечного огонька, стояла непроглядная тьма. Что, если где-то он перекрыт совсем? — подумала она и ощутила быстро подступающий страх. Что, если нам не пройти? Успокоиться, успокоиться. По одному шагу. Один шаг.
Вода подступала к груди и продолжала подниматься.
— Слушайте! — вдруг сказала Бет и остановилась.
Арти налетел на нее и чуть не соскользнул в вонючую воду.
Сестра ничего не услышала, кроме усилившегося шума воды. Она стала тянуть Бет дальше, и тут над ними послышался глухой стонущий звук. Мы во чреве чудовища, подумала Сестра. Как проглоченный живым Иона.
Впереди них что-то заплескалось в воде. Падавшие вниз предметы создавали сильный грохот, словно стук кувалды.
Каменные обломки, сообразила Сестра. Боже милостивый, — перекрытие может вот-вот рухнуть!
— Он рушится! — закричал Джек, чуть не задохнувшийся от страха.
Она услышала, как он забился в воде, и поняла, что его нервы сдали. Она оглянулась и увидела, что он безумно мечется, ища другую дорогу. Он упал, поскользнувшись, в воду и выскочил захлебываясь.
— Я не хочу подыхать, не хочу подыхать!
Звуки его криков эхом разносились у них за спиной.
— Никому не двигаться! — скомандовала Сестра, пока другие тоже не сбежали.
Камни продолжали падать возле них, и она сдавила руку Бет так, что хрустнули пальцы. Цепь дрогнула, но стояла. Наконец камни перестали падать и также прекратился стонущий звук.
— Все в порядке? Бет? Арти, как женщина?
— Да, — ответил он, еще дрожа. — Хотя думаю, что наложил в штаны.
— С этим можно примириться. С паникой нельзя. Идем дальше или нет?
Глаза Бет стеклянно блеснули. Выкарабкалась, подумала Сестра. Может, так оно и лучше.
— Арти? Вы готовы? — спросила она, и все, что смог сказать Арти, это только пробурчать.
Они двинулись вперед наугад через воду, доходящую им до плеча. Впереди по-прежнему было темно, ни одного признака света в конце. Сестра вздрогнула, когда в десяти футах от них огромный камень, величиной с крышку люка, обрушился на смятый автомобиль. Шум водопада приближался, а над их головами туннель стонал, сдерживая напор реки Гудзон. Далеко за спиной слышался еле различимый крик:
— Вернитесь! Пожалуйста, вернитесь!
Она не желала зла Джеку Томашеку, но вскоре в реве водопада голос его пропал. Сумка ее наполнилась водой, одежда сильно стягивала тело, но она держала в вытянутой руке зажигалку. Руке было горячо, но она не осмелилась потушить ее. Сестра видела, как пар от дыхания стлался понизу, от воды ноги стали бесчувственными, колени ныли. Еще шаг, твердила она. Потом еще один. Не останавливаться.
Они прошли почти сюрреалистическую кучу железа, и латиноамериканка закричала от боли, когда под водой какая-то железка порезала ей ногу, но сцепила зубы и не дрогнула. Немного дальше Арти зацепился за что-то и упал, потом поднялся, отплевываясь и кашляя, но кончилось это благополучно.
И тут туннель повернул, и Сестра сказала:
— Стоп.
Перед ними, поблескивая в слабом свете, сверху лилась потоком вода, перекрывая туннель по всей ширине. Им предстояло пройти сквозь водопад, и Сестра знала, что это такое.
— Мне придется потушить зажигалку, пока мы не пройдем насквозь, — сказала она. — Всем держаться друг за друга как можно ближе. Готовы?
Она почувствовала, как Бет сдавила ей руку, Арти гаркнул:
— Готовы.
Сестра закрыла зажигалку. Тьма поглотила их. Сердце у Сестры стучало, она обхватила зажигалку рукой, защищая от воды, и пошла вперед.
Вода так сильно ударила по ней, что сбила с ног. Она потеряла руку Бет и услышала ее вскрик. Напуганная, Сестра попыталась встать на ноги, но на дне было что-то скользкое и вязкое.
Вода попала ей в рот, в глаза, она не могла вдохнуть и в темноте она потеряла направление. Левая ее нога застряла, зацепившись за какой-то предмет под водой, и из ее груди был готов вырваться крик, но она знала, что если сделает это, то они все погибнут. Она молотила свободной рукой по сторонам, пытаясь другой держать зажигалку, и пальцы уцепились за ее плечо.
— Я достала вас, — крикнула Бет, хотя ее и саму вода сбивала с ног.
Она поддержала Сестру, пока та с усилием не высвободила свою ногу, от чего кроссовка чуть не разорвалась. После этого, освободившись, она повела остальных подальше от этого препятствия.
Она не заметила, сколько времени им понадобилось, чтобы пройти водопад, может быть две минуты, а может и три, но вдруг он кончился, и она больше не хватала воздух ртом. Голова и плечи у нее были избиты, как будто она была боксерской грушей. Она крикнула:
— Мы прорвались!
И повела их в обход торчащего из воды железа. Потом взяла зажигалку пальцами и попыталась зажечь ее.
Искра сверкнула, но огня не было.
— О Боже! — подумала Сестра.
Попыталась еще раз. Брызги искр, но пламени нет.
— Давай, давай! — выдохнула она.
Третий раз без успеха. — Загорайся, черт тебя побери!
Но она не зажигалась ни с четвертой, ни с пятой попытки, и она стала молиться, чтобы зажигалка не намокла и зажглась.
На восьмой попытке появилось маленькое, слабое пламя, поколебалось и почти исчезло. Бензина на донышке, догадалась Сестра. Они должны выбраться отсюда прежде, чем зажигалка совсем выдохнется, подумала она, и только сейчас она поняла, насколько здравый смысл может зависеть от крошечного, колеблющегося огонька.
Рядом с ней измятая решетка радиатора и капот «Кадиллака» торчали из воды, как морда аллигатора. Перед ней лежал кверху колесами другой автомобиль, весь под водой, шины с колес сорваны. Они попали в лабиринт обломков многочисленных крушений, круг света от зажигалки стал заметно меньше того, каким был раньше. Зубы Сестры стали выбивать дробь, ноги от холода превратились в свинцовые чурки.
Они продолжали осторожно идти шаг за шагом. Туннель над ними опять застонал, и еще щебень стал падать в воду, но вдруг Сестра обнаружила, что вода спала до талии.
— Мы выходим! — закричала она. — Слава Богу, мы выходим!
Она выставила зажигалку вперед, но выхода не было видно.
— Не останавливаться! Мы почти на месте!
Она задела ногой что-то на дне.
Из воды ей в лицо вырвались пузыри, и перед ней из воды поднялся труп, черный и искривленный, как коряга, руки, застывшие на лице, рот раскрыт в беззвучном крике.
