— Познакомьтесь с другими моими гостями, — сказал человек в маске, кладя рюкзак на фарфоровый столик, покрытый пятнами крови, рядом с умывальником, после того, как он закрыл дверь и запер ее. — Кевин и Мона Рамзи, — он показал на молодую пару. — Стив Бьюканан, — показал на подростка. — И человек, о котором я могу сказать только, что это старичок из Юнион-Сити. Ваших имен я так и не знаю.
— Арти Виско.
— Вы можете звать меня Сестра, — сказала она. — Как вас зовут?
Он снял свою маску и повесил ее на крючок вешалки.
— Пол Торсон, — сказал он. — Гражданин мира.
Он снял кувшины, наполненные неприятным содержимым.
Сестра была поражена. Лицо Пола Торсона не было в ожогах, в первый раз за долгое время она видела нормальное человеческое лицо.
У него были длинные седые волосы, густая борода свисала завитками от углов рта. Кожа его была бело-желтоватой от солнца, но она выветрилась и покрылась морщинами, на лбу пролегла большая складка, и этот человек выглядел грубоватым. Сестра подумала, что он похож на дикого горного человека, спустившегося с гор за спичками. Его холодные серые глаза под черными бровями были окружены темными кругами усталости. Он сбросил свою парку, из-за которой казался здоровеннее, чем был, а затем он начал вываливать содержимое кувшинов в котел.
— Сестра, — сказал он. — Дайте что-нибудь из тех овощей, что у вас есть с собой. Мы собираемся сегодня есть тушеное мясо.
— Тушеное мясо? — спросила Сестра, нахмурившись. — Хм… Что за черт?
— Вы будете полными дураками, если откажетесь есть, потому что мы все едим это. Давай, доставай консервы.
— Вы собираетесь есть…
Чего?.. Это?
Арти отпрянул от кровавой мешанины. Его ребра болели, и он зажал больное место под пальто.
— Это не так плохо, мужик, — сказал подросток с рыжими волосами с чистым бруклинским акцентом.
— Черт, один из них пытался съесть меня. Теперь мы собираемся есть их, да?
— Точно, — согласился Пол, продолжая работать с ножом.
Сестра сняла свой рюкзак, открыла сумку и достала несколько банок овощей, Пол открыл их и вывалил в большой железный котел.
Сестру била дрожь, но этот человек хорошо знал, что он делает. Хижина состояла из двух больших комнат. В этой передней комнате был маленький камин из неотесанных камней, в котором весело горел огонь, выделяя много тепла и света. Несколько свечей плавились на блюдцах и керосиновая лампа висела в комнате, в которой были два развернутых спальника, раскладушка и ложе из газет в углу. Железная плита с внушительными поленьями стояла в другом углу комнаты, и когда Пол сказал: «Стив, не мог бы ты разжечь плиту», — мальчик поднялся с пола, взял совок от камина и положил горящие угли в плиту. Сестра почувствовала новый прилив радости. Они собираются готовить горячую пищу.
— Уже пора, — сказал старый человек, глядя на Пола. — Уже пора, правда? Пол взглянул на ручные часы.
— Нет, нет еще.
Он продолжал чистить кишки и мозги, и Сестра заметила, что пальцы его были длинными и гибкими. У него руки пианиста, она подумала, совершенно не предназначенные для того, что он делает сейчас.
— Это ваше жилье? — спросила Сестра.
Он кивнул.
— Живу здесь…
Э, около четырех лет. Летом я — смотритель здешнего заповедника. — Он махнул рукой в направлении озера за лачугой. — А зимой я удобно живу здесь.
Он взглянул на нее и язвительно улыбнулся.
— Зима в этом году пришла раньше.
— Что вы делали на шоссе?
— Волки проходили здесь, затем спустились вниз. Я пошел за ними, чтобы подстрелить их. Точно так же я находил и других бедных душ, бредших по М 80. Я нашел их довольно много. Их могилы позади дома. Я покажу их вам, если вы захотите.
Она замотала головой.
— Понимаете, волки всегда живут в горах. У них никогда раньше не было причины спускаться. Они поедали кроликов, оленей и других животных, которых находили. Но теперь маленькие звери погибли в своих норах, и волки учуяли новую добычу. Вот почему они спустились вниз стаями, к супермаркету возле М 80 за свежайшим мясом. Люди раньше разделывали его здесь, перед тем, как начал падать снег — если можно так назвать этот радиоактивный чертов осадок.
Он заворчал с отвращением.
— Во всяком случае, пищевые цепочки были разорваны. Не осталось ни одного маленького животного для больших зверей. Только люди. И волки стали воистину отчаянными — действительно отважными.
Он бросил большой кусок внутренностей в горшок, затем откупорил один из кувшинов с кровью и вылил туда же. Запах крови распространился по комнате.
— Подбрось больше дерева, Стив. Нам нужно прокипятить это.
— Хорошо.
— Я знаю, уже пора, — захныкал старикашка. — Должно быть, уже пора!
— Нет, нет еще, — сказал ему Кевин Рамзи. — Нет, давайте хотя бы сначала поедим.
Пол добавил крови из другого кувшина и начал помешивать это деревянной ложкой.
— Люди, вы могли бы снять свои пальто и остаться на обед, если, конечно же, вы не собираетесь спуститься вниз к дороге и поискать какой-нибудь ресторан.
Сестра и Арти переглянулись, их обоих тошнило от запаха этого тушения. Сестра первой сняла свои перчатки, пальто и шерстяную кепку, и затем Арти неохотно сделал тоже самое.
— Хорошо. — Пол поднял горшок и поставил его на горелку плиты. — Не жалей дрова, дай огню разойтись посильнее.
Пока Стив Бьюканан работал у плиты, Пол повернулся к шкафу и достал бутылку с остатками красного вина.
— Вот последний солдат, — сказал он им. — Все получат хорошую встряску.
— Подождите.
Сестра расстегнула молнию рюкзака снова и вытащила шесть жестянок пива «Олимпия».
— Это может хорошо подойти к тушению.
Ее глаза отразили множество свечей.
— Господи! — сказал Пол. — Леди, вы покупаете мою душу.
Он нежно коснулся жестянки, словно бы боялся, что все может испариться, и чтобы оно не исчезло, взял ее. Он тщательно взболтал его и обнаружил, что оно не замерзло. Затем вскрыл крышку и опорожнил баночку в свой рот, поглощая пиво большими глотками, с глазами, закрытыми от удовольствия.
Сестра предложила пиво всем, но Арти предпочел достать бутылку «Перье», которая была у него в рюкзаке. Она была не так хороша, как пиво, но все равно вкус был прекрасный.
Приготовление мяса наполнило хижину ароматом бойни. Снаружи раздался далекий вой.
— Они учуяли это, — сказал Пол, взглянув в окно. — Через несколько минут эти сволочи будут бегать вокруг этого места.
Завывания продолжались и усиливались, все больше волчьих голосов добавлялось к диссонансным нотам и вибрации.
