— Точно все хор…
— Все!
Леон сунул в потайной карман еще один пистолет и зашагал к выходу, выглянул, осмотрелся. Мишка Ходок развлекался, кидая камнями по воображаемым мишеням. Заметил босса, помахал рукой.
— Куда едем? — спросил он, когда Леон поравнялся с машиной.
— Давай за руль. По пути сориентирую. Никого не заметил, пока стоял? — спросил он уже внутри.
— Да вроде нет.
— Выйди и проверь. Сделай вид, что осматриваешь машину.
— Понял!
Ходок исполнил приказ и вернулся спустя минуту.
— Никого.
— Хорошо. Помнишь Милашку?
Ходок завел мотор и сосредоточился на дороге, она тут была одна.
— Какую именно?
— Пидорка, что под Мэттом. Белобрысый, ухоженный, у Баронства живет.
— Ну и?
— Адрес знаешь?
— Примерно.
— Значит, так. Отвозишь меня в бункер, едешь к нему, берешь его за шкварник и доставляешь ко мне.
Ходок присвистнул, но от комментариев воздержался. Позже, когда выехали на асфальт, уточнил:
— Но он дорогая шлюха, может быть занят.
— Скажи, что сам Мэтт поручил.
— А если…
— Найди его. Из-под земли достань.
Ходок кивнул и глубоко задумался.
Бункер находился недалеко от базы. Десять минут — и БТР прибыл на место. Леон отправился к себе, впервые доверив важное задание Ходоку.
Вот родной цоколь, узкий лаз и длинный коридор. Повинуясь воле хозяина, с легким скрипом отворяется бронированная дверь. Единственное место, где здорово было отрешаться от мира, скорее всего, пропало. И все потому, что Сандра повелась на смазливенького хмыря, точную копию Милашки.
Леон растянулся на диване и закрыл глаза. Потом нехотя поднялся, обошел первую комнату, коснулся картин, прощаясь.
Дожидаясь Ходока, Леон наспех собрал рюкзак и отправился на улицу. Слежки он не заметил. Обычно он кожей чувствовал врага. В заброшенных развалинах, поросших бурьяном, — никого. Шелестит ветер пакетами, клонит к земле шапки чертополоха. Даже ворон нет.
Ходок прибыл через полчаса. Вслед за ним, испуганно озираясь, спустилась копия Дизайнера. Или спустилось. Завидев Леона, втянуло голову в плечи. Подошло. Потупилось.
— Пойдем. — Леон положил ему руку на плечо и обратился к Ходоку. — А ты жди в условленном месте.
Тот кивнул и отчалил. Белобрысый пидор с тоской проводил взглядом БТР и обратился к Леону:
— Так некрасиво поступать. Без договоренности, без предупреждения…
— Ценитель красоты, да? — В руке появился серебряный кулон — Милашка аж просиял, аж обмяк, готовый расстелиться прямо здесь.
— Что ж мы раньше не познакомились?
— Заткнись и иди за мной.
Милашка повиновался, миновал мрачный коридор и вошел в бункер с видом победителя. Уселся в кресло, перекинул ногу за ногу и уставился на покупателя самым страстным из своих взглядов.
— Переоденься. — Леон швырнул в него одеждой Дизайнера.
Милашка изящно повел плечами, расстегнул пуговицы на жилете, обнажая безволосую грудь, коснулся сосков. Леон демонстративно отвернулся.
— Быстро давай.
— Отпадные шмоточки! Это мне?
— Тебе. Навсегда. И отрабатывать не придется.
— Спасибо! Мне идет?
Он повернулся и вильнул задом.
— Сядь!
Милашка повиновался. Леон взял приготовленные ножницы и уставился на него. Милашка вжался в кресло, завертел головой:
— Нет, я не по тем делам! Не надо!!!
— Заткнись. Больно не будет, уж поверь.
Вскочив, Милашка, рванулся к двери, подергал: заперто, вжался в нее спиной и выставил руки, защищаясь.
— Резать я тебя не собираюсь. Просто хочу изменить твою прическу. Сядь на стул. Считаю до трех. Потом будет больно. И раз, и два…
— Х-хорошо.
Милашка уселся, вцепился в подлокотники и зажмурился. Леон взял в пучок его волосы, ниспадавшие до плеч, и, трехэтажно благодаря тупые ножницы, сделал из прически каре. Потом прошелся еще раз, выстригая пряди, полюбовался творением рук своих и сказал:
— Ну вот. А ты боялся.
Милашка пришибленно улыбнулся, ощупал волосы, взгляд его заметался по комнате в поисках зеркала.
— Ну и странности у тебя…
— Серьги из ушей вынь.
— Зачем?
— Быстро. Не украду, не бойся.
Сообразив, что этому человеку лучше не перечить, Милашка сказал:
— Да, господин!
— Идиот! — Леон сунул серьги в карман, сдернул тряпку с мотоцикла Вадима — Милашка вытянул шею, рассматривая чудо техники. — Хочешь, чтобы эта штука стала твоей? Вижу, уже возбудился.
— Что надо сделать?
— Сидеть тут три дня.
— И все?
— Согласен?
— А это не опасно?
— Да кто тебя спросит. Сиди и жди меня.
5. Побег из Москвы
Леон как с цепи сорвался: прибежал, обшарил хату, покидал в вещмешок еду, шмотки. На время Вадим для него перестал существовать. И Сандра тоже.
— Уходим.
Сандра выглядела ошалелой. Несколько часов до приезда Леона они ели и спали, спали и ели. Наверное, еще не проснулась. Вадим старался ни о чем не задумываться, абстрагировался, как в анабиоз впал. Сандра не приставала с расспросами — ее тоже укатали прошлые дни.
Спать Вадиму понравилось: ничего не болит, ни о чем не помнишь, кошмары не мучают, снится детство золотое, солнечные леса и прочая сентиментальная чушь. Была бы возможность, он всю оставшуюся жизнь дрых бы. Нет, Леону попало шило в жопу, и он велел выметаться из «хаты».
Там, в другом мире, Вадима изводили понятием «когнитивный диссонанс». У тонкочувствующих дев диссонанс случался по нескольку раз на дню: от вида дворника с книжкой Мураками, от матерящегося младенца, да хоть от сочетания красного с зеленым! Сейчас когнитивный диссонанс впервые навестил Вадима: Леон перекрасил свой БТР. Транспортер блестел свежей зеленой краской и вонял на весь двор. На этот раз БТР стоял прямо перед подъездом, дискредитируя «хату», а возле курил водитель.
Сандра со всхлипом втянула воздух.
— Эт-то?..
— В машину. — Леон бросил в открытый люк вещмешок. — Я сейчас вернусь.
Водитель помог забраться Сандре, а на Вадима выпучился. Вадим его понимал: бритое тело в камуфляже. Бледное. То ли лучевой, то ли тифозный. Сам бы такому с ноги отвесил…
