Рога варились, распространяя вокруг необычный запах, порой Егор помешивал их принесенным с кухни черпаком и бурчал животом в предвкушеньи.
А Алиса все рассказывала о своих прежних знакомых, увлекавшихся рогами опять же как в сыром, так и в вареном виде, и рассказывала, к чему эти увлечения привели. Егор спрашивал Алису о чем-то, ходил за дровами и меня тоже спрашивал, но я не слышал, проваливался в сон, сегодняшний день вымотал меня, утомил и обескровил, голова работала плохо, и начинало мерещиться, и рога вертелись у меня перед глазами, и сами по себе, и само слово, точно нарисованное в воздухе, оранжевыми буквами…
— Эй! — Алиса ткнула меня в бок. — Рыбинск, просыпайся, ужинать пора!
— Что? — спросил я.
— Сварилось. Рога размякли.
Я не успел еще очухаться, как Алиса сунула мне в руки миску с рублеными рогами. Я хорошенько проморгался и обнаружил, что и у Алисы, и у Егора в руках миски уже имеются.
— Давайте поедим, — сказала Алиса с определенной торжественностью.
С удовольствием понюхала свою миску и подмигнула Егору.
— Мне кажется, первым должен попробовать это блюдо Егор, — сказала Алиса. — Повар всегда получает самое вкусное. Давай, Егор.
— А как есть? — Егор с интересом поглядел на рога.
— Ну, в наших обстоятельствах, я думаю, можно оставить щепетильность — ешь руками. Поторопись, а то они затвердеют.
— А они мягкие?
— Два часа варились. Бульон почти застыл. Наваристый!
Я осторожно потрогал жидкость пальцем. Действительно, густой. Наверное, как холодец, рога — они ведь тоже кости.
А вдруг на самом деле можно есть? Вот смешно будет…
— Давай! — подначивала Егора Алиса. — Давай, а то остынет!
Егор смешно пошевелил ушами, затем достал из миски кусок рога, сунул в рот, сжал зубами.
Послышался громкий хруст.
— Гляди-ка, раскусил! — с детским восторгом воскликнула Алиса.
Егор выплюнул на пол раскушенный рог и вместе с ним несколько осколков зубов, но зубы уже не на пол, а в ладонь.
— Вкусно? — проникновенно спросила Алиса.
Егор отрицательно помотал головой.
Алиса тоже помотала головой.
— Значит, невкусно, — сказала она. — Не проварились, наверное, всего два часа.
Егор улыбнулся. Зубов не хватало. От голода зубы разболтались и истончились, сломались легко, выпали легко, зря мы, наверное, это, совсем зря, без зубов человеку тяжело, почти невыносимо, зубы у нас нужны отменные, никто тебе кашу варить не станет…
Я даже свои потрогал, зубы далеко не все целы.
— А вообще ничего. — Егор вытащил из глубины рта еще один обломок, то ли желтый, то ли белый, и снова спрятал в ладонь.
Я засмеялся. От души, громко, немного стукаясь головой о соседнюю дверь. Наверное, я так не смеялся года полтора, может, больше.
Алиса тоже засмеялась.
Егор не удержался и стал смеяться с нами, одному ведь всегда скучно. Крыса Чапа с интересом высунула голову из ковров.
— Недоварились, конечно… — Егор извлек из рюкзака пластиковый пузырек, отщелкнул крышку.
Стал ссыпать в пузырек зубы. Я тоже собирал в детстве, не знаю, зачем собирал, у нас многие собирали. Какое-то поверье старое, в чем смысл его, никто не помнил, но собирали. Потом мои зубы куда-то делись.
— Значит, не судьба, — развела руками Алиса. — Ничего, в следующий раз повезет, это точно.
Егор закашлялся, сильно, по-стариковски, лицо покраснело, и глаза несколько выставились, Алиса поставила миску с вареными рогами на голову глиняной собаки, протянула руку и стукнула Егора по спине кулаком, четыре раза, с промозглым звуком. На четвертый раз Егор кашлянул и выпустил еще один зуб, видимо застрявший в горле, на ладонь, вместе с кровью, и это почему-то было уже не смешно.
— Зачем вы так? — спросил он растерянно, с заметными искажениями речи. — Зачем?
Алиса явно хотела пошутить, но у нее почему-то не получилось.
Глава 2
Синдром подземной усталости
— Нет… Я почему-то в этом не сомневалась. Я слышала, смерть от замерзания одна из самых приятных.
— Мы выберемся, — чересчур бодро сказал Егор. — У меня предчувствия.
— Давайте проверим, что осталось, — предложил я. — Чтобы определиться.
Алиса хмыкнула, но ничего по поводу определения не сказала, вылезла из ковра. Егор вздохнул, достал рюкзак. Собрались вокруг стола.
— Прошу, — я кивнул. — Начнем с оружия.
Егор положил на стол китайский двуствольный дробовик. Нож. Граната. Несколько патронов. Алиса сказала, что у нее вообще ничего нет, кроме перочинного ножа, да и тот кривой. На самом деле кривой и ржавый.
У меня остался нож. Не перочинный, нормальный, но все равно. Мало. Второй торчал в мречихе, но доставать его я не собирался.
— Отлично, — зевнула Алиса. — Вооружены прекрасно, можно войну начинать. Первая хорошая новость.
Еда. Полторы пачки китайской лапши, две банки с непонятными консервами, без надписей совершенно. Но внутри что-то умеренно жидкое. Сухарь, большой, размером с книжку, наверное, Егор его из своего подземного магазина прихватил, пряник вроде бы. Все.
— Вторая хорошая новость, — провозгласила Алиса.
Прочие припасы.
Их тоже оказалось негусто. Огниво, котелок, ножницы, свисток, ложки, противогаз без фильтра, запасные носки и другая не особенно полезная дребедень, пластмассовые солдатики, шашки, карбидка.
Я взял свисток, сел на стул.
Алиса принялась перебирать солдатиков. Егор поглядывал на пряник. Интересно, почему он его раньше не слопал? Совесть не позволила. Это мне в Егоре нравится, совесть, нравственные основы, всякое прочее, когда все наладится, мы его сделаем наставником — пусть воспитывает хороших людей.
Алиса выставила солдатиков в шеренгу, стала ронять щелчками в лоб.
— Надо снегоступы сделать, — сказал я.
Алиса хихикнула.
— Сделай лучше говноступы, — посоветовала она. — И мы безо всякого видимого ущерба пройдем над говнами, разверзшимися под нашими ногами.
Егор тоже подобострастно хихикнул.
— Прыщельга, ты в шашки играть умеешь?
— Умею, — неосторожно ответил Егор.
— Давай играть. Поделим пряник на доли и станем на них играть. А?
— Ну, давай попробуем…
— Не играй с ней, — посоветовал я.
— Вали отсюда! — рыкнула на меня Алиса. — Не мешай людям развлекаться!
Ругаться не хотелось. Я взял нож и удалился. Поднялся на самый верх, в одной из квартир мебели было очень много, я решил начать с нее.
