— А что, если это был тот хирург, который сделал лидера носителем? — спросил Густав.
— Вряд ли. — Кир покачал головой. — Хирург Ивана Лобанова умер за год до исчезновения носителя, так говорится в базах, но я и сам это знаю, так как он отвечал за часть российского сектора. Сердечный приступ.
— Тогда кто? — Густав нахмурился и развел руками, задумчиво смотря на мерно подымающуюся и опускающуюся хорошо развитую грудную клетку лидера.
— Нужно это выяснить, — сказал Кир. — Мы заберем его с собой, и мне придется связаться с МКГ, чтобы на месте разобраться, что к чему. Возможно, контакт с центром даст нам что-то важное. Если произошла операция по извлечению, то спешу тебя обрадовать: появился хирургический гений, весьма и весьма осведомленный во всех аспектах своего ремесла, даже самых тонких. Гениев упускать нельзя. Из них бы, как поется в одной песне, делать кремень или как-то так…
— Что, если действительно существует такой человек и он сможет помочь мне? — спросил странник.
— В чем? Я же объяснял, что твой передатчик практически мертв. Он сдох, улавливаешь? — раздраженно сказал Кир. — Тебе не о чем беспокоиться!
— Да, не о чем, — согласился Густав, думая про свои кошмары. По сути, они не изменились с самого детства и продолжались до сих пор. Значит, передатчик по-прежнему как-то работал, действовал в его голове, передавая мозгу одни лишь помехи, нисколько не способствующие нормальному существованию нормального человека.
«А нормальный ли я?» — подумалось Густаву, но он решил не развивать эту мысль дальше. Сейчас надо помогать Киру.
Гус терпеливо ждал, и его ожидания оправдались. Всего-то нужно было затаиться на какое-то время в могиле. И надежда пришла сама, практически впорхнула, как птица в открытое окно.
Оставалось приложить все усилия, чтобы не сломать ей крылья. Расправить, подуть на перья и дать ей полететь, точно пойти вслед за ней и найти того, кто избавит его от склизкого синтетического дерьма в голове.
Саранча. Никогда бы Густав не подумал, что он вспомнит кладбище убитых насекомых.
Глава 14
Ира сообщила Густаву, когда тот, позевывая, вышел на общую кухню, что Кир уже долго разговаривает с доставленным ими накануне лидером и, похоже, ничего хорошего из этой беседы не получится, судя по тому, как он то и дело срывается на крик.
Закинув в рот сухой крекер и выпив стакан воды, странник направился к музыкальной комнате, как определила ее жена хирурга. С ее слов, хирург там частенько уединялся, слушал музыку и писал бесконечные отчеты о проведенных, проводимых и планирующихся операциях.
Комната идеально подходила для того, чтобы держать в ней пленника. Минималистическая обстановка, толстые стены со звукоизоляцией, дверь с надежным замком и маленькие окна, через которые не пролезет даже умирающий от голода ребенок.
Густав столкнулся с Кириллом в дверях. Кир был взволнован, волосы на висках слиплись от пота.
— Привет, — сказал Кир. — Решил навестить нашего клиента?
— Да так, поинтересоваться.
— Интересоваться тут нечем, полный провал: он не хочет говорить.
— Ты ему угрожал? — спросил Густав.
— Всеми возможными способами. Можно применить пытки, конечно, но вряд ли он скажет правду. Под пытками люди говорят то, что от них хотят услышать, а мне не приговор выписывать надо, а информацию выуживать.
— Может, я с ним поговорю? — предложил странник.
— Ты? — Кир хмыкнул. — Как хочешь. Но держи ухо востро. Я отлучусь в туалет, умоюсь, взмок, как свинья. Запру вас снаружи, чтобы не случилось чего.
Густав утвердительно кивнул, и спустя секунду дверь за ним захлопнулась, щелкнув замком. На один оборот.
Лидер сидел за столом и угрюмо разглядывал свои ногти. Когда в комнату вошел Густав, он не удостоил его даже секундным взглядом. Поэтому Густав попросту взял стул и уселся напротив. Странник терпеть не мог, когда кто-то нарушал границы его личного пространства. И сейчас он не хотел, чтобы его собеседник почувствовал дискомфорт.
Но лидер чувствовал себя вполне спокойно. Даже с остриженной клочками головой он выглядел достойно и уверенно.
— Привет, — сказал Густав.
— Ну, привет, — ответил лидер, разглядывая ногти.
— Вот, пришел с тобой поговорить. Я — странник.
Иван наконец-то поднял голову и внимательно посмотрел на Густава. Цокнул языком и произнес:
— А я вижу. Сколько километров?
— На сносях.
— Да неужели! На сносях! — Иван широко улыбнулся, обнажив редкие крупные и удивительно белые зубы. — Что не так-то? Вроде в уютном месте живешь, с хирургом, отличная ж компания. Какие проблемы-то?
— Это временно, я тут гость.
— Гость? Разве они держат гостей? Или ты гость про запас?
— Как видишь, держат и не обижают, — сказал Густав. — Но не об этом речь. Мне нужно узнать, кто вытащил из тебя передатчик.
— Стандартно и банально, — ответил Иван. — Банально и стандартно. Твой друг, мясник, тоже требует от меня информации по этому поводу. И как ты думаешь, я рассказал ему, украшая исповедь мелкими деталями и слезами раскаянья?
Густав отрицательно качнул головой:
— Я знаю, что нет.
— Так какого же хрена ты тут весь из себя странник-то нарисовался?!
— С такого, что мне важно узнать имя того, кто способен на обратную операцию. Интерес хирурга тебе и мне понятен, потому что это случай прямого противодействия его хозяевам, но мне на самом деле нужен этот человек, понимаешь? Я, как никто другой, знаю, что это такое, когда внутри тебя…
— Да что ты знаешь! — Иван резко наклонился вперед, нависнув над столом и приблизив к страннику свое лицо. — Что ты можешь знать?! — продолжал Иван, пожирая странника взглядом. — Передатчик! Слово-то простое, но на самом деле это не передатчик, а фокус-покус, после которого у тебя в голове пищит голос. Чужой голос, похожий на речь мертвеца, гниющего в могиле, у которого уже почти нет легких. Неживой, мертвячий голос, который зудит в твоем мозгу! Хочется расколоть себе череп, чтобы выскрести из него мозг дочиста. Хочется выплюнуть и выблевать его. Но не получается, а он все говорит и говорит. Это-то ты понимаешь?! То, что делают с людьми хирурги, — мерзостная сделка с дьяволом! Причем дьявол сидит не где-то там внизу, в аду, а на самом верху. На Луне.
Закончив, Иван, тяжело дыша, выпрямился, медленно проведя руками по поверхности стола.
— Это как поймать занозу в самую душу, — тихо сказал он. — Ужасно, на самом-то деле, и унизительно. И ты ничего не можешь знать об этом.
— Могу, — сказал Густав. — Потому что я и сам носитель.
— Да ладно! — Иван хлопнул в ладоши и засмеялся. — Носитель? Ты?! Ты же странник, а они не ставят эти штуки в одиночек.
