— Остановитесь немедленно! — Голос робота с трудом выходил из железных микрофонов в его легких.
— И что мне будет, если я этого не сделаю? — спросил бегун, косясь на остальных роботов.
Они бесстрастно стояли в стороне — никакой жизни в напичканных электронными мозгами головах, никакого тепла в телах.
— Вас арестуют. Вы арестованы. Арестовать его!
Внутри ладони полицейского что-то щелкнуло, но шнур питания, обернувшийся вокруг робота и соединенный с сетью, дернулся, и его удержал отрезной механизм.
— Заржавели ножнички? — весело поинтересовался Руслан.
— Оставайтесь на месте до выяснения обстоятельств, — выдал робот.
Его вторая рука, до этого неподвижная, потянулась к шнуру и выдернула его из ладони. Тут же раздался хлопок, и новая сеть со свистом пролетела в полуметре от бегуна. Капли дождя, попавшие на нее, с шипеньем испарялись.
— Вот те раз, сука! — крикнул бегун. — Что за дела, презумпция невиновности! Ты нарушаешь мои права!
— Вы оштрафованы за оскорбление властей, — сказал робот, и его мелко затрясло. Отверстие в ладони с жужжанием закрылось, руки опустились по швам, лицо окончательно пропало, и он застыл.
Но зашевелился стоявший рядом робот.
Внутреннее чутье подсказало бегуну: не двигайся. Его осенила идея.
Новый робот тоже обладал суровой внешностью, чтобы вызывать у преступников оторопь и благоговение.
— Вы оштрафованы за оскорбление властей, — повторил полицейский номер два. — Вам будет выслан штраф по месту жительства в количестве пяти минимальных зарплат. Пожалуйста, поднесите идентификационный номер вашего паспорта к счетчику.
— У меня нет никакого паспорта, дружище! — сказал бегун, перекрикивая дождь.
Лежащая в луже перед ним сеть смешалась с водой, как кисель, и ее практически не было видно. Полицейский следовал по стопам своего коллеги, но не стрелял, поэтому Руслан решил для начала выяснить кое-что интересное, а потом свалить из этого города навсегда, раз уж ему сказочно повезло встретить роботов-убийц, полных энергией где-то процентов на десять.
— Вы будете арестованы до выяснения обстоятельств. — На черном овале появилось синее лицо. «Никаких компромиссов, господин бегун», — вежливо говорило выражение этого лица.
— Здесь ни у кого нет паспортов! Людей больше нет!
— Это неправда.
— Скажи, в чем тогда состоит процедура ареста?
— Вы будете обезврежены до выяснения обстоятельств.
— Как все эти несчастные?
Бегун показал на висельников, робот проследил глазами за его рукой, и по лицу полицейского пошли помехи.
— Это не несчастные, это арестованные. У вас есть паспорт?
— Послушай, я не могу дать тебе никакого паспорта, это все в прошлом. Ты хоть знаешь, какой сейчас год?
— Знаю. Нет паспорта — вы будете арестованы.
Видимо, терпение у робота имелось и оно кончилось, потому что недавнее действие, столь не понравившееся бегуну, начало повторяться вновь — рука полицейского тихим ходом поднялась в направлении Руслана.
— Стой! Стой!
Бегун бросился в одну сторону, потом — в другую, затем снова назад.
Робот с большим трудом следил за ним и, конечно же, не мог прицелиться.
— Зачем вы вешаете людей? Зачем убиваете?! Почему этот город называется Край висельников?!
Полицейский остановился. Синие черты его лица, смазанные в некоторых местах отпечатками кровавых пальцев, завибрировали. Так продолжалось примерно полминуты, и бегун с нескрываемым интересом следил за полицейским. Наконец тот сказал:
— Это арестованные. Мы разберемся с ними, когда дойдет очередь. У вас есть паспорт?
— Нет, — независимым тоном повторил бегун.
— Вы…
— А когда до повешенных людей дойдет очередь? Кто будет с ними разбираться? Или уже некому — начальство приказало долго жить?
— Разбираться будем по мере продвижения очереди. У вас есть паспорт?
Бегун радостно щелкнул пальцами. Он понял: как только он спрашивал о погибших людях, которых убили сами полицейские, робота клинило. Что-то в нем сбрасывалось, и он начинал сначала. То есть с паспорта. Одна программа накладывалась на другую, и эти два, видимо одинаковых, отправных условия безуспешно соперничали друг с другом.
— Кто создал Край висельников? — спросил бегун.
— Мы. У вас есть паспорт?
— По чьему приказу вы убиваете людей, а не просто их задерживаете?
— Это внутренняя инструкция. У вас есть паспорт?
— Для чего она была написана?
— Для поддержания порядка. Вы будете аре…
— Убивая этих людей, вы поддерживаете порядок? Кому это нужно?
— Это нужно городу. Городу не нужны преступники. У вас есть паспорт?
— Хорошо, пусть так, нужно убивать чертовых воров. Но зачем вешать невинных людей?
Долгая заминка, гораздо более долгая, чем тридцать секунд. С полицейским номер два это случилось впервые. Но он ответил:
— Я не могу знать. Увасестьпаспорт? — последняя фраза прозвучала неразборчиво и очень быстро.
— Да, у меня есть этот чертов паспорт!
— Я бы попросил вас предоставить его мне.
— Хрена тебе лысого. Скажи, вам переписали инструкции, вы должны убивать гостей? Вешать всех, кто прибывает в город?
— Мы арестовываем. Увасестьпаспорт?
Руслану на мгновение померещилось, что робот натурально выходит из себя, что в его синтезированном голосе слышатся нетерпение и угроза. Но так только казалось. Полицейский-робот не мог испытывать эмоции, это не входило в его обязанности.
Хотя что-то изменилось.
«Увасестьпаспорт?» превратился из вопроса в пустую формальность, вроде «будьте здоровы!» при чихании или «спокойной ночи» перед сном.
— Ответь мне на вопрос, на мой хренов простой вопрос: зачем вы вешаете людей? Не арестовываете, а вешаете. Вздергиваете. Душите. Убиваете. Людей. Зачем?
— Увасестьпаспорт?
Бегун досадливо хмыкнул. Несмотря на убыстренную фразу, этот робот тоже начал выдыхаться. Лицо потускнело. Он не совершал никаких движений, но, видимо, ответы на вопросы потребляли гораздо больше энергии, чем ток для электрической сетки.
Руслан взъерошил мокрые жесткие волосы и сплюнул.
— Есть у меня паспорт. Показать?
— Да, пожалуйста…
— Ага, сейчас.
До этой минуты в течение разговора бегун стоял неподвижно, переминаясь с ноги на ногу. Теперь же бегун зашагал от робота спиной вперед, не спуская с него глаз.
