— Нам надо осмотреть поселок, может быть, мы найдем Ваньку и сами.
— А я бы сообщила об исчезновении полиции.
— Разумеется, полиции и… и еще Леше. Но не Насте!
— Да, Насте об исчезновении сына пока говорить ничего не будем. Не стоит волновать ее раньше времени.
— В ее положении это может быть губительно.
И подруги поспешили к молельному дому, где они надеялись перехватить лейтенанта Мурашова. Но там его уже не было. Пришлось возвращаться назад к дому старца Захарии, где подруги и застали всю компанию, уже прощающуюся с полицейскими.
Все стояли возле машины, в которой сидел несчастный Порфирий. Его полицейские забирали с собой.
— Подойдите сюда на минуточку, — подозвала Кира к себе Мурашова.
Лейтенант, сияя улыбкой, сделал к ней пару шагов. Теперь они стояли на расстоянии вытянутой руки от Порфирия, который жалобно смотрел на них. Но Мурашову не было дела до того, что чувствует арестованный.
— Ну, расследование, считайте, что закончено. При попытке к бегству нами схвачен заместитель погибшего по финансовой части — некий отец Порфирий.
— Мы при этом задержании тоже присутствовали.
— А? Да?
Лейтенант слегка огорчился, что ему не удалось произвести на подруг впечатление своей новостью. Но тут же вновь приободрился и продолжил говорить:
— Судя по количеству валюты и вообще наличности, которая была при беглеце в этот момент, отец Порфирий уже не первый год облапошивал тех, кто доверил ему свои сбережения и накопления. Ведь жители поселка сами избегали личных контактов с банками и прочими официальными структурами. Такие контакты для них запретны. За них и от их имени действовал отец Порфирий. И доил он своих односельчан весьма исправно. А отец Захария был самой крупной из его «дойных коров».
— И только потому, что у Порфирия с собой были деньги, вы обвиняете его в убийстве старика?
— А как же? Это же логично! Он воровал, был пойман за руку, вот и решился на убийство, надеясь, что это даст ему время свернуть свою преступную деятельность и бежать из поселка с наворованными деньгами.
Подруги выслушали лейтенанта весьма сдержанно. А он, так и не дождавшись от них одобрения своим действиям, спросил наконец:
— Почему вы обе молчите?
— У нас для вас есть еще одна неприятная новость.
И они рассказали лейтенанту о том, что им довелось узнать об исчезновении Ваньки. Лейтенант слушал их и все больше мрачнел лицом.
— Мальчик исчез из поселка? Это точно?
— Ваньки нигде нет. Последний раз его видели входящим в личные покои отца Захария.
— Но отец Захария не мог позвать его к себе. Он был к этому времени мертв.
— Кто-то находился в комнате святого старца.
— И я даже знаю, кто это был! Порфирий! Убийца!
И прежде, чем подруги успели предупредить лейтенанта о беременности Насти и о вреде любого волнения для нее, Мурашов подскочил к машине, где уже сидел плененный Порфирий в наручниках, и грозно поинтересовался у него:
— Где ребенок? Отвечайте!
Смотреть на Порфирия без сочувствия было невозможно. Еще пару часов назад такой уверенный в самом себе и своих силах, ныне он представлял жалкое зрелище. Он трясся, словно желе на блюде. А теперь и вовсе затрепыхался:
— К… какой ребенок?
— Мальчик! Маленький мальчик, которого вы вызвали к себе, притворяясь отцом Захарием!
— Я? — изумился до крайности Порфирий. — Да чтобы я… На такое невиданное кощунство я бы никогда не осмелился. Изображать отца Захария… Как вам такое могло только в голову прийти, молодой человек?
— Скажите, разве не вы сидели в том помещении, где любил размышлять отец Захария и где впоследствии нашли его тело?
— Нет, конечно! Меня там не было и быть не могло. И вообще, какой мальчик? Что вы мне тут еще пытаетесь приписать? Никаких мальчиков я и в глаза не видел.
— Скажете, что и деньги эти вы не украли?
— Я же вам уже объяснял… Деньги я взял не для себя. Это были личные накопления отца Захария. Накопления, которые я должен был разместить в инвестиционных фондах по собственному выбору.
— Вы их украли!
— Я собирался их разместить под хороший процент.
— От своего имени, надо полагать?
— По доверенности, которую мне выписал отец Захария.
— Что же вы так заторопились? Неужели пару дней нельзя было подождать?
— У меня уже были подписаны все предварительные договоренности. В случае если бы деньги не поступили вовремя, могли последовать штрафные санкции. Я хотел избежать этого, только и всего.
— Что вы мне тут сказки-то рассказываете? Может быть, у меня экономического образования и нету, но я точно могу сказать, если вы захотите поместить деньги под проценты, а потом вдруг передумаете, то никто вас за это штрафом или как-то иначе наказывать не будет.
— Ну да, верно, — принялся изворачиваться отец Порфирий. — Я не так выразился. Я хотел поместить эти деньги до того, как станет известно о смерти доверителя. Ведь тогда придется ждать почти полгода, чтобы куда-то вложить эти деньги. Наследники могли потерять на этом ожидании приличную сумму.
— В любом случае вы должны были согласовать свои действия с наследниками покойного. Теперь они распоряжаются всем, что раньше принадлежало ему.
Старшие сыновья отца Захария стояли тут же. Все они были здоровяки, хотя старшему было уже хорошо за пятьдесят. Самым молодым среди них был Лешка, тоже стоящий тут. Подруги невольно отметили, что среди сыновей отца Захария нету ни одного в одежде назарея. А ведь должен быть, потому что старший сын в семье — это назарей. И для семьи отца Захария такое правило должно было работать на все сто процентов.
— Я не виноват, я хотел, как лучше, — жалобно стонал тем временем Порфирий. — Снимите с меня наручники, разве я вор?
— Отвечайте, куда вы дели ребенка? Не усугубляйте ваше и без того сложное положение еще и этим.
— Да про какого ребенка вы мне все время твердите?
— Про мальчика, который вчера приехал в поселок вместе со своими родителями.
О-о-о! И прямо при Насте! Подруги видели, как она насторожилась и подняла голову. Но отец Порфирий продолжал недоумевать:
— И что? Видел я этого хулиганистого мальчишку. Он мне стекло в доме выбил!
— И вы его захотели за это наказать?
— Очень надо! Воспитанием и вразумлением отроков у нас ведал отец Захария и некоторые из его людей. А на мне была бухгалтерия, налоговая, выплаты и другие бумаги. Мне было не до строптивых отроков! С бумажками бы разобраться! Родители отрока в это время были рядом, они и должны были отругать мальчишку за непослушание.
