– Слышишь меня? Морковин интересный тип. Хорош собой до умопомрачения!
– Лучше нашего нового шефа? – не удержалась я. – Неужели мачистее Ивана Никифоровича номер два?
– Наш одет круче, – совершенно серьезно ответила Лиза. – Видела его ботинки? Он точно холостой! И любовницы нет!
– Ты сейчас о ком говоришь? – вздохнула я.
– О шефе. Знаешь, сколько его штиблеты из крокодила стоят? Ни одна жена не позволит мужу такие офигенные бабки на обувь потратить. Явно Иван Никифорович сам себе хозяин. А когда мужик сам себе хозяин? Когда у него нет супруги, мамы и кошки. Уж поверь, я редко ошибаюсь.
Я остановила Кочергину:
– Елизавета, выкладывай, что узнала про Морковина.
– Красавчик и полная мямля, – отрезала Лиза. – Создалось ощущение, что его воспитывали в девятнадцатом веке, завернув в вату. Одет Морковин соответствующим образом: костюм дорогой, рубашка с запонками, галстук. Тань, ты не поверишь, у него шляпа! У моего папы похожая была – с полями, шелковой лентой, сверху чуть примята, забыла, как она называется… Ага, сообразила, на кого он как две капли воды похож! Видела сериал по Агате Кристи? Там Дэвид Суше исполняет роль Эркюля Пуаро. Морковин один в один этот сыщик. Только рост у него под метр девяносто, он красив как бог, нет усов, фигура стройная, а так…
– Вылитый Суше, – развеселилась я. – Правда, актер невысокого роста, примерно метр шестьдесят пять, имеет оригинальные усики, красотой не блещет, к тому же слегка пузат, но если забыть об этих мелочах, то Иван Морковин просто клон детектива-бельгийца. Кстати, такая шляпа называется борсалино.
– Точно! – обрадовалась Елизавета. – У меня в голове крутилось слово «бегемотина», но я подумала, что головной убор так не назовут. Не во внешности у Ивана с Дэвидом Суше сходство, а в манерах. И он крашеный!
– Ты о Морковине? – уточнила я.
– Да, да, да, – затвердила Кочергина. – Но сейчас многие мужики цвет волос меняют. Думаю, от природы он рыжий.
– Отчего ты пришла к такому выводу? – заинтересовалась я.
– У рыжих обычно ресницы, брови и волосы на теле одного цвета, – ответила Лиза. – Иван брови и волосы покрасил, а про остальное забыл. Я как на его руки взглянула, сразу поняла, что к чему. И кожа у Ивана Гурьевича как сметана. Небось он на солнце за секунду обгорает.
– Не нравятся мне крашеные мужики, что-то в них есть… неестественное, – раздался на заднем плане голос Роберта.
– Тонировать волосы не преступление, – возразила Лиза и продолжила рассказ.
…Первый раз Мамонтова позвонила Ивану вечером того дня, когда он сделал заказ в «Пластмассбытканьоне»:
– Простите, вам положена скидка, я забыла ее оформить.
– Спасибо, – поблагодарил бизнесмен. – Если завтра подъеду около часа дня, это вам удобно?
– Нет, нет, бумаги необходимо подписать сегодня, – пояснила Ольга. – Иначе вы лишитесь права на скидку и на бесплатную доставку товара. Я у вашего подъезда.
И тут же в подтверждение ее слов в квартире Ивана загудел домофон.
Морковин был немало смущен визитом приемщицы, но, будучи человеком интеллигентным, открыл дверь, впустил женщину и исключительно из вежливости спросил:
– Не желаете чаю?
Он ожидал от свалившейся кирпичом на голову дамы ответа: «Большое спасибо, но уже поздно. Давайте прямо в холле подмахнем договор, и я побегу домой». Но Ольга сбросила туфли и радостно воскликнула:
– Мне лучше кофе. Я купила по дороге замечательный кекс, надеюсь, тебе понравится.
Иван Гурьевич отметил, что приемщица перешла с ним на «ты», сообразил, что она решила задержаться надолго, и приуныл. Но тем не менее (вот оно, прекрасное воспитание строгой матери!) предложил:
– Если желаете помыть руки, то ванная слева по коридору.
Мамонтова отправилась в санузел, а хозяин дома побрел варить кофе, очень радуясь, что его маман на днях отбыла в санаторий. Страшно подумать, что бы сказала Лидия Ивановна сыну, выставив вон настырную тетку.
Избавиться от Ляли Морковину удалось лишь около полуночи. Закрыв за гостьей дверь, Ваня горько пожалел о том, что посетил офис «Пластмассбытканьона». Но он даже представить себе не мог, что его ждет дальше.
С того вечера Ляля буквально открыла охоту на Ивана. Она постоянно ему звонила, приглашала пойти с ней в кино, на театральную премьеру, на концерт… Морковин вежливо отказывался, надеясь, что Мамонтова поймет: она ему не нравится – и отстанет. Ан нет! Чем сильнее жертва сопротивлялась, тем активнее становилась охотница. На беду, самому Ване, человеку стеснительному, выросшему под крылом авторитарной матери, очень понравилась Тонечка, коллега Ольги. Большого опыта общения с прекрасным полом у Ивана Гурьевича не было, Лидия Ивановна решительно пресекает любые попытки сына наладить личную жизнь, поэтому Морковин не знал, как ему быть. К тому же он боялся услышать от красивой девушки отказ. Но Ваня все же решился, отправился снова к офису «Пластмассбытканьона», дождался появления Тони и пригласил ее в кафе. Они посидели, мило поговорили. Потом стали встречаться.
Однажды они отправились в театр, а после спектакля надумали посетить ресторан. На улице стоял холод, дул сильный ветер, Иван сказал Тоне:
– Посидите на диванчике в гардеробе, в тепле. Машина стоит чуть поодаль, сейчас подгоню ее ко входу и зайду за вами.
Но когда бизнесмен приблизился к автомобилю, он увидел около него Лялю, которая гневно воскликнула:
– Вот как! Шляешься с кем-то по театрам? Кто она? Не хочешь говорить? Сама узнаю! Прослежу за тобой и все выясню!
Иван Гурьевич попытался успокоить агрессивную бабу, но та словно с цепи сорвалась. Морковин испугался, что Тонечке надоест ждать его в фойе и она уйдет или, того хуже, отправится на его поиски, увидит Ольгу… И Иван решил избежать скандала единственно возможным, как ему показалось, способом – он пригласил приставалу назавтра в кино, заверив, что у него нет любовницы.
– Не очень умный поступок, – оценила я поведение Морковкина. – Большинство мужчин на месте Ивана иначе разрулили бы ситуацию.
– Мораль: не травите мальчика хорошим воспитанием. Если у меня когда-нибудь родится сын, я его не превращу в жеваную тряпку, – запальчиво пообещала Лиза. – Хотя с нашей работой сомнительно, что я смогу найти мужа…
– Конец истории известен, – перебила я Елизавету, которая в последнее время слишком часто жаловалась на отсутствие у нее кавалеров. – Ляля подстерегла Ивана Гурьевича в аэропорту, увидела Антонину и закатила скандал. У Морковина с Мамонтовой были интимные отношения?
– Он клянется, что нет, – пояснила Лиза. – Уверяет, будто один раз сводил Ольгу в кино, потом угостил в кафе быстрого питания сосисками.
– Щедрый кавалер, – усмехнулась я, сворачивая в переулок, где располагалась кардиологическая клиника Марины Арнольдовны Волоколамской. – А цветы он «возлюбленной» подносил бумажные?
