Они беседовали около семи вечера, а в девять домой пришла Настя и, отказавшись от ужина, легла в постель.
– Ты не заболела? – всполошилась мать.
– Нет, просто устала, – ответила дочь.
Ночью у Анастасии резко подскочила температура, она потеряла сознание. Перепуганные родители отвезли ее в больницу, но лучше Насте не стало. Лечащий врач, приятель Волоколамской, тоже профессор, сказал:
– Это тяжелое отравление. Но чем – понятия не имею. Советую без промедления отослать девочку в Мюнхен, к Йоргену, он лучший из всех известных мне токсикологов. Вы дружите, вам он не откажет. А я тут бессилен.
Волоколамские задействовали все связи, и спустя сутки Настя с матерью оказались в Германии. Йорген определил яд – он был извлечен из растения под названием ведьмин корень, в Средние века широко распространенного в Европе.
– Этот кустарник очень любили знахари Франции, Испании, Германии и применяли его в разных целях, – объяснил ученый. – Из листьев готовили успокаивающие капли, перемолотые ветви заменяли антибиотики, ну а корешки использовали для устранения надоевшего мужа или его любовницы, если та решила внебрачного ребенка родить, а еще для абортов. Ведьмин корень так активно использовали, что уже к середине восемнадцатого века он оказался на грани истребления. К тому же климат в Европе начал меняться, города укрупнялись, количество свободной земли, на которой рос кустарник, стремительно сокращалось. В общем, в конце концов ведьмин корень практически исчез, сейчас о его свойствах знают лишь узкие специалисты. Очень хорошо, что ты привезла Настю ко мне. Современные токсикологи в пусть даже элитной клинике не сумели бы определить, что с девочкой. Но даже если бы и поставили правильно диагноз, растерялись бы: как лечить больную? А у меня есть противоядие, я изучал ведьмин корень. Надеюсь на положительный результат, хотя и возможны осложнения.
– Какие? – обмерла Марина Арнольдовна.
– Иногда случается слепота, паралич или эффект Траубена.
– Никогда о таком не слышала, – еще сильнее испугалась Волоколамская.
– Открытие моего ученика, – похвастался Йорген. – Генрих Траубен выяснил, что иногда яд ведьминого корня может превратить человека в подобие куклы. У больного пропадает реакция на внешние раздражители, а также речь, он не вступает ни с кем в контакт, но физически здоров, ест-пьет, спит, справляет естественную нужду. Организм вроде функционирует, а что с разумом, объяснить невозможно.
– Господи, спаси и сохрани… – выдохнула кардиолог.
– Такое состояние было описано в старинных книгах и в протоколах инквизиции, – продолжал профессор. – Некоторых ведьм обвиняли в том, что они превращали людей в «дышащий камень». Генрих методично искал таких больных в клиниках, я посоветовал ему обратить внимание на психиатрические лечебницы. Подозревал, что муниципальные врачи, ни черта не смысля в токсикологии, людей с синдромом Траубена считают сумасшедшими. И я оказался прав!
– Это лечится? – робко уточнила Марина Арнольдовна.
Йорген отвернулся от несчастной матери.
– Надеюсь, Настя оправится, ей дают противоядие.
Неделю Волоколамская просидела около дочки в реанимации, а когда та наконец очнулась, засыпала Анастасию вопросами. Где она ужинала перед тем, как заболеть? С кем? Кто еще присутствовал при трапезе? Что Настя ела-пила?
– Ничего особенного, – ответила та. – Я забежала к Песковым в общежитие. Рита простудилась, я ей принесла апельсины. Потом заглянул Паша, позвал к себе в комнату пить чай. Мы вместе с Песковыми пошли к нему. Там Оля угостила нас вафельным тортом и чаем. Все ели-пили одно и то же, а плохо стало мне одной. Хотя…
Анастасия примолкла.
– Что ты вспомнила? Немедленно рассказывай! – потребовала мать.
– В метро было много народа, стояла духота, я очень пить захотела, поэтому до того, как пойти в общагу, забежала в буфет института и выпила там два стакана компота. Мне их подала Зарема, – тихо произнесла Настя.
Марина Арнольдовна вскочила.
– Что уборщица делала в буфете?
– Не знаю, – заплакала девушка. – Я сама удивилась, когда ее увидела.
– Зачем ты из ее рук питье брала? – закричала мать.
Дочь зарыдала еще горше. Волоколамская опомнилась и бросилась обнимать Настеньку.
– Ну-ну, успокойся, тише… Теперь все понятно. Агабишева узнала, что Виктор Петрович хочет видеть в невестках тебя, и решила отравить соперницу. Ничего, сейчас расскажу правду отцу, тот звякнет дяде Вите, и Заремку посадят в тюрьму.
– Не надо, мама, – всхлипнула Настя. – Она же так из-за любви поступила, я ее очень хорошо понимаю.
Волоколамская, чувствуя, что сейчас сорвется, наговорит дочке резкостей, выскочила из палаты и поторопилась в кабинет Йоргена, чтобы позвонить мужу.
Сергей Петрович, услышав голос жены, приказал:
– Немедленно возвращайся в Москву.
– Да ты послушай про Агабишеву, – начала Марина Арнольдовна.
– Нет. Вылетай как можно быстрее, – потребовал муж. – Виктор в тяжелом состоянии у тебя в клинике. А Настя должна остаться у Йоргена – ей необходимо набраться сил, потом пройти полное обследование. В Москве нет такой аппаратуры, как в Мюнхене. Поняла?
Марина сообразила, что супруг не хочет возвращения дочери в Россию и не собирается давать объяснений по телефону.
На следующий день самолет приземлился в Шереметьево, Волоколамская увидела в толпе встречающих Сергея Петровича и поняла: стряслась большая беда. Муж за короткое время ее отсутствия сильно похудел и осунулся.
Он повел Марину Арнольдовну к машине и шепнул ей на ухо:
– Молчи. Ни слова о Зареме. Поговорим потом.
Сев в автомобиль, она удивилась:
– Ты сам за рулем? А где Николай?
– У водителя выходной, – слишком громко произнес Сергей Петрович. – Ну, как там Настенька? Слава богу, эпилепсия не подтвердилась?
Марина Арнольдовна опешила. Какая еще эпилепсия? О падучей речи никогда не было! Что с Сергеем?
А Волоколамский неожиданно затормозил у обочины.
– Слушай, мне отлить надо, пойду в кустики.
Марина потрясла головой.
– Сережа, я…
– Тоже хочешь пи-пи? – засмеялся муж. – Ну, тогда пошли вместе.
Глава 15
– С ума сошел? – прошипела Волоколамская, шагая за супругом по снегу в лесок.
– В автомобиле может стоять прослушка, дома тоже, – пояснил профессор. – Дело плохо.
Волоколамская схватилась за ближайшее дерево.
– Что происходит?
– На следующий день после того, как вы с Настей улетели в Мюнхен, арестовали Павла Бубнова, – начал Сергей Петрович. – Забрали также его любовницу Олю и Никиту Рязанцева. Сунулись к нам, но я сказал, что Настенька в тяжелом состоянии за границей, а то бы и она угодила за решетку. Риту с Васей Песковых и Андрюшу Крапивина тоже взяли. Федю Холодова не нашли – сунулись к Николаю Федоровичу в дом, а парня там нет. Отец сказал, что сын любит погулять, иногда по несколько суток домой не является.
