– Не видел я там створок, – отрезал Димон.
– Ну тетя Таня, хватит, надо же глаза Силу пришить! – заканючила, подходя ко мне, Анечка. – Ты не помнишь, чего и когда купила, маразм у тебя от возраста, ничего, это не страшно, ну подумаешь…
Димон расхохотался.
– Анька права. Приобрела ты доху, сперла одеяльце у переворачивателя пингвинов, в ластах по Каракумам побродила, а воспоминаний ноль. Слушай, а зачем пингвинов вертеть? И как это делают? Их с лап на голову ставят? Так они упадут же!
– Не знаю, – прошипела я, отсоединилась и спросила Нюсю: – Говори, что делать надо.
Девочка показала на стол.
– Тело я сметала, теперь его надо крепко-накрепко зашить, сделать голову, ушки, носик, руки-ноги. А потом нарядить Силу.
Я покосилась на часы, поняла, что ненавижу училку Инессу Леонидовну, из-за дурацких затей которой теперь я не высплюсь, и обреченно пробормотала:
– Начнем, пожалуй.
– Глазоньки, как ты хотела, перламутровые. Вот пуговки. Очень красивые, у тебя прекрасный вкус, – решила подольститься ко мне Нюся.
– Кажется, где-то я их раньше видела… – протянула я, рассматривая две круглые пуговицы.
– И набивку шикарную я нарыла, – не утихала Анечка, – не скомкается, не вата тупая.
Глава 18
Конструирование Силу закончилось глубоко за полночь. Я исколола себе все пальцы, зато готовая игрушка показалась нам с Нюсей восхитительной.
– Похоже, наш Силу будет лучшим! – с восторгом произнесла я, рассматривая шедевральное изделие.
– Он шикарный, – с придыханием прошептала Анечка. – Прямо жалко отдавать на аукцион.
– Мне тоже, – призналась я. – Симпатичная вещица получилась. Ладно, пора спать, а то завтра не встанешь.
– Первый урок можно пропустить, он ненужный, – прищурилась Аня.
– В школе бесполезных предметов нет, – отрезала я.
– У нас ОБЖ, – скривилась Нюся, – тема: «Как выжить в невесомости». Думаешь, мне это потом пригодится? Я хочу стать, как мама, патологоанатомом. И чего? Трупы в космосе вскрывать придется?
Я не нашлась, что ответить, удрала в свою комнату, упала на кровать, обхватила руками подушку – и вдруг поняла: с ней что-то не так! Наволочка, похоже, набита камнями. Я включила ночник, села, засунула руку внутрь, нащупала круглый предмет, вынула его и увидела… картофелину.
Изо рта вылетел вопль:
– Нюся!
Послышался топот, девочка влетела в спальню:
– Чего?
Я показала ей находку.
– Как картошка попала в наволочку?
– Ты же сама велела поискать в доме начинку для Силу, – спокойно ответила Анечка. – Вата не подошла, быстро скомкается, и вообще она в доме есть только на палочках, таких тоненьких, муторно ее сдирать. А в твоей подушке пуха до фига. Я чуть-чуть отсыпала и потом, чтобы тебе удобнее спалось, добавила вместо перьев синтепона из одеяльца. Подушечку, правда, слегка перекосило, пришлось внутрь свеклу положить.
– Я вижу картошку, – поправила я.
– Пошарь, там еще и свеколка есть, – уточнила Нюся.
Я попыталась разобраться в абсурдной ситуации:
– Зачем мне под головой овощи? Если это шутка, то она не удалась.
– Ну тетя Таня! Ты совсем ничего про правильное ведение домашнего хозяйства не слышала, – тоном свекрови, поучающей юную невестку, процедила Анечка. – Даже младенцы знают: если стираешь изделие из пуха, надо обязательно бросить в машинку теннисные мячи, иначе достанешь из барабана слипшиеся оладьи.
– Подушка и так была чистой, – возразила я. – И картофель не имеет никакого отношения к теннису.
– Ну тетя Таня, – вздохнула девочка, – вечно тебе все разжевывать приходится! Как ты только без меня жила? Ляжешь головой на подушку, начнешь затылком по ней елозить, вот подушкины внутренности в один угол и запихнутся. Пух и синтепон, как вода и масло, одно поверх другого плавать будут. А овощи по форме как мячи. Очень понятно, зачем они.
– Плавать? – переспросила я, понимая, что схожу с ума. – В матрасе нет воды, а кровать не бассейн.
Анечка закатила глаза и убежала, а я осталась сидеть, ощущая в голове звенящую пустоту.
– Во! Плиз! – весело воскликнула Нюся, появляясь в спальне с большим валиком, который всегда лежит на диване в гостиной. – Ложись на него. Удобно будет и для здоровья полезнее. В пухе живут эти… ну… как их… молотки. Они спящего ночью кусают, утром человек встает с поросячьей мордой, кашляет, чихает, аппетит теряет, идет к врачу. Доктор не понимает, что с больным, выписывает ему гору лекарств. А всего-то надо подушку выкинуть, чтобы молотки ушли. Или они не молотки? Какие еще инструменты на свете есть? Тетя Таня, очнись!
Я вздрогнула.
– Инструменты? Барабан, гитара, скрипка.
Анечка согнулась от смеха.
– Ну тетя Таня! Ты разве видела, чтобы гвозди барабаном забивали? Строительные прибамбасы назови.
– Ножовка, пила, молоток, дрель, долото, клещи, – покорно перечислила я.
– Клещи! – запрыгала Нюся. – Ну точно! Клещи, а не молотки в перьях гнездо вьют, я спутала. Короче, твою подушку надо на помойку отволочь, иначе ты заболеешь. Спи на валике, он лопороновый.
– Поролоновый, – на автомате поправила я.
Анечка бросила свою ношу на кровать и убежала. Я залезла под одеяло, поплыла в царство Морфея и через секунду услышала тоненький голосок:
– Тетя Таня, тетя Таня, ну проснись же!
Я села и, не открывая глаз, спросила:
– Анечка, почему ты до сих пор шастаешь по дому?
– Давно дрыхну, – ответила девочка. – Но сейчас встала.
Я с трудом разлепила тяжелые веки, увидела будильник и пробормотала:
– Четыре утра! Надо же, я думала, еще не заснула. Что случилось?
– Тетя Таня, – жалобно запричитала Нюся, – мне кошмар приснился. Жуткий.
– Попей воды – и успокоишься, – посоветовала я. – Укладывайся, еще можно подремать.
– Я проснулась и вспомнила, – всхлипнула Анечка, – что забыла написать сочинение.
– Ерунда, – зевнула я.
– Ну тетя Таня! Двойку же получу за несданную работу, – плаксиво протянула девочка.
Я попыталась покрутить занемевшей шеей.
– Тогда прямо сейчас принимайся за дело.
– Я не знаю ничего по теме!
– Залезь в Интернет, – посоветовала я.
– Ты же запретила из сети скачивать, – хихикнула Аня. – А я послушная. Подскажи, чего писать.
– В четыре утра у меня голова не работает, – призналась я. – А какая тема?
