Первый раз Лидия Будина и Павел увиделись в кафе. И женщина онемела: старший сын был близнецом младшего – такой же рыжеволосый, голубоглазый, высокий, легко краснеющий.
Они стали общаться с Павлом, который успешно сдал экзамены и поступил в институт. Но в гости его Лидия Олеговна не приглашала – не знала, что сказать второму ребенку.
В конце концов Паша однажды сам попросил:
– Можно мне к вам прийти? Очень хочется познакомиться с братом.
Будина замялась, и тогда юноша предложил:
– Назовите меня своим племянником. Я никогда никому правду не открою. Не волнуйтесь, я не имею прав ни на вашу оранжерею, ни на квартиру, сам все заработаю.
Лидии стало стыдно.
– Павлуша, речь не о материальном. Не знаю пока, как младшему объяснить, кто ты такой. Ему известно, что у меня ни братьев, ни сестер нет. Откуда племянник?
– Ясно… – протянул Паша.
– Но мы с тобой по-прежнему будем общаться, – спешно добавила мать.
– В кафешках? – уточнил первокурсник.
– Пока да, – испытывая дискомфорт, ответила Лида и протянула ему конверт. – Возьми, тут тебе на еду.
– Спасибо, у меня есть деньги, – улыбнулся старший сын. – Но если понадобятся, я попрошу вас о помощи.
Больше познакомить его с братом Паша не просил. Денег у матери он никогда не брал, встречался с ней в разных местах, домой ей не звонил, держался приветливо, претензий не предъявлял, но о своей жизни рассказывал мало, больше слушал Лидию. А та в один день решилась рассказать ему о том, почему очутилась на зоне. Но когда начала разговор, сын вдруг воскликнул:
– Мне мама все сообщила! Тебя посадили за то, что ты помогала женщинам безболезненно и безопасно для их здоровья делать аборт. Сейчас полно клиник, а раньше их не было, направление на операцию в советское время давали только замужним и если в семье уже есть дети. Само вмешательство проводили без наркоза. Ты поступала правильно, ты вовсе не преступница.
Лидия сообразила, что Ксения Павловна изобразила ситуацию не совсем такой, какой она была, а главное, скрыла от приемного сына правду про Олесю, и чуть не расплакалась. Покойная Бубнова оказалась благородной, она хотела, чтобы сын считал родную мать хорошим человеком…
Прервав рассказ, я выпила воды и решила сократить повествование.
– Вы уже, наверное, поняли, что Паша обратился к Лидии, когда Насте стало плохо. Он упросил ее дать ему настой из трав, объяснил, что Анастасия отказывается обращаться к гинекологу, боится чистки.
– На месте Будиной, памятуя о смерти Олеси Кравчук, я бы не стал рисковать, – вздохнул Иван Никифорович.
Я выпрямила занемевшую от неудобной, напряженной позы спину.
– На допросе Лидия объяснила мне свое поведение так: она теперь не лечит всех подряд и не составляет сбор для аборта. Сейчас открыто множество клиник, где операцию проведут с применением наркоза. Практику гомеопата Будина не ведет, она психолог, занимается с алкоголиками и – да, выращивает в оранжерее ведьмин корень. Причем считает это растение почти панацеей, добавляет его в чай, который дает пьяницам, получает ожидаемый эффект, ее пациенты забывают о водке. Напиток отлично помогает тем, кто зависит от спиртного, отравиться им невозможно. Лидия Олеговна не стала отрицать, что вручила Паше настой для Насти, предварительно спросив, не страдает ли она какими-либо хроническими заболеваниями. Услышала «нет» и не волновалась. А Бубнов не знал, что у невесты язва, она никогда про неполадки с желудком не рассказывала.
– Небось постеснялась сообщить парню о проблемах с пищеварением, – поморщился Иван. – Юные девушки странные существа. Я в девятом классе предложил одной девочке после новогоднего вечера погулять. Мы бродили по Москве часа три, и моя спутница угодила потом в больницу. Она, оказывается, не надела рейтузы, потопала в тонких колготках, ей было неудобно сказать мне: «Подожди, натяну шерстяные штанишки».
Я улыбнулась и повела рассказ дальше…
Будина взяла с Павла честное слово, что, если через три часа Насте не станет легче, он непременно обратится к врачам. Она не смогла отказать сыну, ведь это была его вторая просьба к ней, первая прозвучала несколько лет назад, когда он стал первокурсником и хотел познакомиться с братом. Лидия ощущала свою вину перед Павлом и не могла снова сказать «нет». А он тщательно хранил тайну Лидии, никому, даже Насте, не говорил, что у него есть родная мать, поэтому и соврал, что получил лекарство от Заремы.
Когда Анастасия потеряла сознание, Бубнов ринулся к Марине Арнольдовне. А потом позвонил Лидии. Но та не ответила – у нее в тот день украли мобильный, а домашний номер и свой адрес родная мать старшему сыну не сообщила.
Утром Бубнов кинулся в институт. Зачем? Этого мы уже никогда не узнаем. А там оказался замешан в драке, устроенной людьми Макинтоша. Пашу арестовали, и он погиб в камере, Настю отправили в Мюнхен.
Никто не ведал, что у Павла есть мать, поэтому Лидии о его смерти не сообщили. Да, да, о кончине старшего сына она не знала много лет! Обеспокоенная тем, что Павел не выходит на связь, она съездила в общежитие и осторожно расспросила Ледневу. Кстати, Тамара Яковлевна вспомнила, что беседовала с женщиной, которая интересовалась Бубновым, но ее имени комендант не знала, та представилась дальней родственницей покойной матери Паши. И в то время Леднева сама еще не знала, где Павел, в институт ведь гораздо позднее сообщили, что его посадили за увечье, нанесенное в драке милиционеру. Поэтому Тамара Яковлевна просто пробормотала: «Он куда-то подевался». Комендант долгое время действительно считала Бубнова отправленным на зону, но, возможно, спустя энное количество лет Никита рассказал ей правду. Хотя это лишь предположение.
Бесследное исчезновение Паши очень тяжело подействовало на Лидию. Она испытывала глубочайшее чувство вины, корила себя за то, что была плохой матерью, впала в депрессию, но кое-как выкарабкалась и стала жить дальше. Светом в окошке для нее был любимый младший сын. Парень тоже выучился на психолога, стал сам вести прием пациентов. Фирма «Рассада 1» продолжает работать и, кстати, до сих пор приносит доход. А Лидия Олеговна по-прежнему сажала в оранжерее ведьмин корень. И она научила сына правильно делать чай от пьянства, рассказала ему о растении.
Примерно два года назад к матери Паши пришел Андрей Крапивин. Конечно же, он не знал, к кому обращается за помощью. Обнаружил координаты психотерапевта в Интернете, прочитал массу хвалебных отзывов и записался на прием.
В кабинете доктора бывший мажор, а ныне алкоголик заявил о своем желании бросить пить, рассказал о многочисленных неудачных попытках завязать. Будина начала расспрашивать пациента, а тот вдруг разрыдался и выложил правду про убийство Павла.
Психотерапевты приучены копаться в чужом грязном белье, их не очень-то смутишь признаниями в дурных поступках и даже преступлениях. Душеведы сродни священникам, и подавляющее большинство из них никогда не выдаст своих клиентов. Одни искренне сочувствуют больным людям, защищают их, другие боятся, что впереди них побежит дурная слава доносчиков и они останутся без работы. Лидия принадлежит к первой категории, она всегда относилась к подопечным как курица к цыплятам. Но представляете, что с ней стало, когда Крапивин закончил откровенничать?
