Курок поднял трубку, поднес ее к уху.
– Да, Могила! – проговорил он вполголоса. – Мы на условленном месте. Да, я все помню. Если что-то пойдет не так – в двенадцать десять я ее кончаю. Труп в реку… да, я понял.
По моей коже пробежал озноб.
Все происходящее казалось нереальным, как страшный сон, и самым жутким в этом сне был спокойный и деловитый тон Курка. Для него это была просто обыкновенная будничная работа.
Если что-то пойдет не так – мне осталось жить двадцать минут.
Уж кто-кто, а я точно знала, что все давно уже идет не так, как запланировали бандиты. Они захватили меня вместо другой женщины, и тот, с кем у них назначена встреча, скорее всего, на эту встречу просто не явится.
Значит, в двенадцать десять для меня все будет кончено…
Курок достал из бардачка пачку сигарет, закурил, открыл окно, выпустил туда облачко дыма.
Часы показывали без трех минут двенадцать.
Я слегка пошевелила пальцами, разгоняя кровь, и незаметно помассировала затекшие ладони.
Где-то далеко в ночной тишине послышался звук проехавшей машины, и снова все затихло.
Стрелка часов подошла к двенадцати.
– Могила, уже двенадцать! – вполголоса сказал коренастый мужчина, скосив глаза на часы. – Где этот хмырь?
– Я что, по-твоему, часов не вижу? – проскрипел лысый человек со шрамом, пересекающим лицо. – Ждем еще пять минут, потом кончаем бабу и уезжаем.
– Не нравится мне это! – протянул коренастый.
– Слушай, Засов, кончай действовать мне на нервы! Нравится не нравится, ты не девка на танцах в военном училище! Я сказал – ждем еще пять минут!
– Вот он! – подал голос молодой парень, сидевший за рулем «БМВ».
Метрах в тридцати от них вспыхнули и погасли фары невидимой в темноте машины. Через небольшой промежуток времени сигнал повторился – фары вспыхнули и снова погасли.
– Засов, подойди к нему и забери бумаги! – скрипучим голосом приказал Могила.
– Почему я? – Засов невольно поежился.
– Потому что я так сказал! – отрезал Могила не терпящим возражений тоном.
– Не нравится мне все это… – повторил Засов, но открыт дверцу машины.
В это время из темноты появилась человеческая фигура.
Вглядевшись, Могила узнал Федора Никодимова.
Федор приближался, прижимая к груди кожаную папку.
– Опоздал, – проскрипел Могила, опустив окно и пристально взглянув на Федора. – Еще две минуты – и ты был бы вдовцом!..
– Ваши часы спешат! – ответил Никодимов. – Где Варвара?
– Давай бумаги!
– Э нет! – Федор прижал папку к груди. – Пока не увижу Варвару, ничего не отдам!
– Будем мы еще с тобой торговаться! – Засов уже вытаскивал из-за пазухи пистолет. – Тебе сказали – отдай папку!
– Стой! – Могила зыркнул на подручного, настороженно прислушался. – Что-то тут не то!
– Где Варвара? – повторил Федор, отступая на шаг.
– Вали его – и дело с концом! – истерично выкрикнул Засов, вскинув пистолет.
Выстрел разорвал ночную тишину, пуля ударила в папку, которую прижимал к груди Никодимов, и отрикошетила от нее с резким металлическим звуком. Видимо, вместо бумаг в папке был стальной лист. Федор согнулся пополам, нырнул в темноту, и в ту же секунду на машины бандитов хлынули со всех сторон потоки яркого света.
– Всем выйти наружу! – раздался усиленный мегафоном голос. – Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Оружие сложить на землю! При любой попытке сопротивления стреляем на поражение!..
– Гады! – выкрикнул Засов и выстрелил в ту сторону, откуда лился слепящий свет прожекторов. В ответ ударили два выстрела, и «БМВ» мягко осела на правый бок – снайпер прострелил две шины.
– Не дури, Засов, – проскрипел Могила. – Выходи, а у меня есть еще одно дельце…
Он достал мобильник, нажал кнопку и коротко распорядился:
– Курок, мы попали в засаду. Убери ее и сматывайся, если сможешь!..
К машинам бандитов уже приближались омоновцы в камуфляже, с автоматами на изготовку.
Могила медленно, сохраняя достоинство, выбрался из машины, поднял руки. К нему подошел невысокий человек в потертой кожаной куртке, взглянул исподлобья, усмехнулся:
– Кого я вижу! Могила собственной персоной! Давно не встречались! Уж как я рад нашей встрече!
– Здорово, Волков! – мрачно отозвался авторитет. – А ты, я слышал, все в подполковниках ходишь? Не любит тебя начальство? И правильно не любит!
– Я с тобой, Могила, свою карьеру обсуждать не собираюсь! – отрезал подполковник. – Руки давай, я давно мечтал тебе браслеты надеть… лично для тебя приготовил!
– Ты же знаешь, Волков, это ненадолго! – Могила вытянул руки, и милиционер защелкнул на них стальные браслеты. – Спорим, что завтра я уже дома буду обедать?
– Это не факт, – усмехнулся подполковник. – Тебя, конечно, хорошо информируют, но ты, наверное, еще не знаешь, что полковника Тарасова сняли и отдали под суд?..
Авторитет угрюмо молчал: видимо, эта новость его ошарашила.
Однако после небольшой паузы он проскрипел своим механическим голосом:
– Ну, не Тарасов – так кто-нибудь другой найдется… свет не без добрых людей!
– Это мы еще посмотрим! – И подполковник подтолкнул авторитета к подъехавшему микроавтобусу. Туда уже по одному вталкивали остальных бандитов.
Часы на приборной панели показывали три минуты первого.
Курок явно нервничал.
Он потушил недокуренную сигарету, закурил следующую, приподнялся, вглядываясь в темноту.
Вдруг где-то недалеко грохнул выстрел, раскатился гулким эхом. Из-за ангара донеслись приглушенные голоса, прогремел еще один выстрел, затем сразу два. Курок напрягся, как дикий зверь, приготовившийся к прыжку. Вдруг резко, тревожно зазвонил его мобильный. Бандит ткнул дымящуюся сигарету в пепельницу, поднес трубку к уху, выслушал приказ и коротко ответил:
– Понял!..
Я сразу догадалась, что значат эти выстрелы и звонок.
У них все пошло не так, не по плану, и мой смертный приговор подписан.
Если я хочу жить – надо действовать.
Сейчас или никогда!
Курок медленно разворачивался ко мне. В его правой руке был все еще зажат мобильник, и это давало мне дополнительный шанс.
Я выбросила руки из-за спины, левой схватила из пепельницы недокуренную сигарету и ткнула ему в лицо. В салоне отвратительно запахло паленой кожей. Курок завопил и схватился за лицо, а я, воспользовавшись его замешательством, отщелкнула замок ремня безопасности, сбросила ремень, дернула ручку двери…
