— Спроси отца. — Он пошла к стоянке извозчиков.
— Отца?
— Да. Он все знает.
— Присцилла, пожалуйста.
— Я не буду тебе ничего рассказывать, потому что я ужасно сержусь на тебя за то, что ты обидел Фелисити. Выгнал ее, зная, как она тебя любит.
— Это она отказала мне! Я не выгонял ее.
— Мы оба знаем, что это неправда. Если бы ты любил ее больше денег, больше… кубков и других своих безделушек, ты бы женился на ней. А вместо этого ты расспрашиваешь меня о деньгах, которыми мы спасаем жизни. — Присцилла прикусила язык, понимая, что проболталась.
— Спасаете жизни? Что ты имеешь в виду?
— Мы продали кубки, чтобы купить немного фланели и пошить одежду для детей, замерзающих в Ньюгейте. Еще мы принесли туда свежую солому и заплатили врачам, чтобы они занялись лечением больных. Мы еще много чего делаем.
— Вы этим занимаетесь с Фелисити?
— Да, и мы не одни. — Глаза Присциллы снова вспыхнули. — Ты сделал выбор, Грант, и я не сомневаюсь, что это был мудрый выбор, но теперь ты один. Наслаждайся богатством, братик.
Она попыталась обойти его, но он крепко схватил ее за руку и остановил.
— Присцилла, я люблю Фелисити. Если бы была возможность вернуть ее, я бы это сделал. Я понятия не имел, что мисс Рэйфорд вот так возьмет и исчезнет. Поверь, Присцилла, тогда я думал, что у меня нет иного выхода. — Сестра обожгла его взглядом исподлобья. — Но, боюсь, что теперь уже слишком поздно. И, конечно же, я очень сильно ее обидел. — Он виновато опустил голову.
— Да, обидел. Не знаю, простит ли она тебя. Я бы на ее месте точно не простила. Ты разбил ей сердце.
— Я знаю. Поверь, знаю. Но я люблю ее и готов на все, чтобы заслужить прощение. На все!
Она подняла бровь.
— Ты это серьезно говоришь?
— Конечно!
— Тогда едем со мной, Грант. Посмотрим, действительно ли ты готов на все, чтобы искупить вину перед Фелисити.
Глава 17
Экипаж загрохотал по улицам, и Грант, выглядывая в окно, понял, что они держат путь в Ньюгейт.
— Зачем нам туда?
— Сегодня у «Ассоциации по реформированию женских тюрем в Ньюгейте» очень важный день, — начала Присцилла. — Потому что сегодня миссис Элизабет Фрай, которая организовала нашу группу, представит общий план действий. Женщины заключенные должны согласиться с ним и поддержать нас, иначе вся наша работа с мистером Ньюманом, начальником Ньюгейтской тюрьмы, с доктором Коттоном, священником и двумя лондонскими шерифами пойдет насмарку. Только благодаря деньгам, которые собрали мы с Фелисити, и поддержке мистера Джозефа Фрая и других коммерсантов нас вообще согласились выслушать. Это наш последний шанс.
Как только Гранта и Присциллу провели к камере и усадили на скамейку, где уже расположились квакерши и члены ньюгейтского комитета, Грант сразу начал искать Фелисити. Когда их взгляды наконец встретились, по глазам девушки было видно, что она не ожидала увидеть его здесь.
Вдруг заскрежетал металл, и к собравшимся вывели семьдесят заключенных с грязными всклокоченными волосами, в вонючих лохмотьях. Грант закрыл нос платочком, начав сомневаться, что эти существа стоят усилий ассоциации.
Одна из квакерш, женщина средних лет, встала и обратилась к узницам:
— Наш комитет здесь для того, чтобы искоренять зло и нести образование, которое мы, живущие на воле, имеем возможность получать. Мы намереваемся сотрудничать с вами и дать вам возможность получить ремесло, которое пригодится вам и вне стен Ньюгейтской тюрьмы. Если вы будете следовать установленным правилам, если будете работать спокойно и старательно, деньги, вырученные от продажи изготовленных вами в тюрьме товаров, облегчат вашу жизнь, когда вы покинете это место.
Женщины недоверчиво смотрели на миссис Фрай и молчали.
— Чтобы этот план был одобрен, вы должны согласиться с нашими правилами. Вы согласны их выслушать?
Заключенные закивали.
— Заниматься вы будете шитьем, вязанием и другими подобными видами деятельности. Для надзора будет назначена смотрительница. Запрещаются попрошайничество, азартные игры, нарушение порядка и распутство. Ровно в девять, с ударом колокола, вы будете собираться в рабочей комнате, чтобы прослушать отрывок из Священного Писания, который вам будет читать представительница нашей Ассоциации. В шесть часов будет начинаться второе чтение. Работа, выполненная за день, будет сдаваться всеми одновременно в определенное время. Будет вестись строгий учет выработки и поведения каждой женщины.
Пока она говорила, Грант посматривал на Фелисити и Присциллу. Обе женщины кивали, соглашаясь с планом и правилами. Лица их светились от счастья. Даже узницы, похоже, были ошеломлены и этим планом, и той надеждой, которую он им давал.
Гранта наполнила гордость за усилия, приложенные Фелисити и Присциллой, и он был счастлив, что деньги, вырученные за кубки, пошли на поддержку столь благородного начинания.
Грант, в своем добротном плаще, один карман которого оттопыривал кошель, набитый гинеями, перед одетыми в рванье женщинами почувствовал себя самым грязным в этом помещении.
Присцилла и Фелисити поступили правильно, продав кубки. Ему захотелось сказать им об этом, но он понимал, что, к сожалению, скорее всего не сможет этого сделать. Каким же ничтожным человеком он был, когда ценил яркие безделушки превыше всего на свете!
Когда собрание подошло к концу, он подошел к миссис Фрай и протянул ей кошель.
— Это на рабочую одежду для женщин.
Квакерша внимательно посмотрела на Гранта.
— Вы очень великодушны, сэр. Мы встречались раньше?
— Нет, я не так давно стал почитателем вашего дела.
Он поклонился, развернулся и вышел из тюрьмы, чтобы дождаться Присциллу и Фелисити снаружи.
Через несколько минут из ворот Ньюгейтской тюрьмы вышла Присцилла. Одна.
— Где Фелисити? Подождем ее? — Грант посмотрел через плечо сестры.
— Она осталась помочь миссис Фрай с обустройством рабочей комнаты. Жить она будет у мистера и миссис Фрай, пока не заработает мастерская. Потом подыщет себе работу и жилье.
— Она не вернется в Лутон?
— Грант, ты что, забыл, что семья Фелисити отвергла ее? Ее мать вернулась в Лутон и живет с сестрой, а Фелисити не может этого сделать, потому что та уже однажды довела ее до фальшивого брака с тобой.
— Что? Как это она ее довела?
— Она хотела заставить ее выйти замуж за сына начальника тюрьмы, думая, что это поможет ей освободиться из Ньюгейта. Ты, наверное, не слушал Фелисити, когда она рассказывала.
Грант потрясенно замолчал. А ведь и правда. Черт побери, он ее никогда не слушал! Он был слишком увлечен мыслями о возвращении наследства.
