Мать очень любопытствовала, что же такое у нас произошло, раз мы полночи просидели за вином. Но у меня не было ни времени, ни желания рассказывать ей о Кэрри и Эндрю. И первого, и второго хватило лишь на то, чтобы принять душ и сунуть в сумку набор косметики и вечернее платье (хорошо хоть, что оно не мнется).
На работу я едва успела. Кристин встретила меня одуряющим запахом цветочных духов и круглыми от удивления глазами.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Джейн?
— Лучше всех, — вяло ответила я. — А что, страшнее обычного?
— И совсем ты не страшная, — почему-то обиделась Кристин. — Очень бледная. Как будто не выспалась.
— Так оно и есть. От подруги ушел муж, и она полночи изливала свои горести на моем плече.
— Вот ужас-то, — посочувствовала Кристин.
Женскую солидарность никто не отменял, но, если бы Кристин сейчас видела Кэрри, она ни за что бы не поверила в ее искренность. С точки зрения жены, Кристин как раз принадлежала к тому опасному типу потенциальных любовниц, которые, не покладая рук, отбивают чужих мужей. Красива — слов нет. Ухожена, хорошо одета, с прической и маникюром. Оазис в засушливой пустыне деловых женщин. А если она, вдобавок ко всему, умна, мила и умеет поддержать беседу, то я не завидую женам…
Ровно в пять мы получили сигнал начать подготовку. Счастливицы вроде Саманты, которые живут в десяти минутах ходьбы от работы, поспешили домой, чтобы почистить перышки и предстать перед коллегами в полном блеске вечернего туалета и макияжа. А мы, бедные офисные заложники, должны были довольствоваться своими кабинетами и узким зеркалом в женском туалете. Я и то чувствовала себя неуютно, когда пыталась накрасить глаза, глядя в крохотную пудреницу. А что говорить об остальных?
Кристин, правда, устроилась со вкусом. Открыла передвижной косметический кабинет. Ассортимент помад и теней на ее столе сделал бы честь среднестатистическому магазину косметики.
— Я еще не решила, какой макияж наложить, — сказала она в ответ на мой изумленный взгляд.
Ума не приложу, зачем ей надо было краситься, с такими-то глазищами!
Я зашла в свою каморку, заперлась и вывалила содержимое косметички на стол. Жалкое зрелище. Крышка от пудреницы вот-вот отвалится, тени — один наборчик из трех цветов, бледно-розовая губная помада, подводка для глаз и, естественно, тушь. Кэрри бы на смех меня подняла, если бы увидела, с помощью чего я собираюсь пленять сердца на корпоративной вечеринке.
Но, во-первых, я не собираюсь никого пленять. Хватит с меня. А во-вторых, сама Кэрри оказалась далеко не профессионалом в области отношений между мужчиной и женщиной.
Через десять минут макияж был готов. Я переоделась и вышла в приемную, полюбоваться полученным результатом в зеркальной двери большого платяного шкафа. Кристин, к счастью, разговаривала в тот момент с клиентом и на меня внимания не обратила. Я подошла к зеркалу и…
Нет, в обморок я не упала. Ни от восхищения, ни от ужаса, что само по себе уже хорошо. Миленькое облегающее платьице (а я еще ничего, не разъелась в офисном ресторанчике), нитка жемчуга на шее, классические черные туфли, почти новые. Одним словом, как раз та одежда, в которой я чувствую себя комфортно. С макияжем тоже неплохо справилась: оживила немного глаза и чуть подкрасила губы. Вполне привлекательная молодая женщина, с дурацкой привычкой слишком критично к себе относиться.
— Джейн, солнце, на кого ты похожа? — ахнула за моей спиной Кристин.
Я обернулась. Она закончила разговор и смотрела на меня круглыми от удивления глазами. У меня ёкнуло сердце.
— А в чем дело?
— Я же говорила, что платье поярче надо. — Кристин сокрушенно цокнула языком. — Ты сейчас точно такая же, как обычно.
— И прекрасно.
— Не пойдет! — отрезала она. — С тобой нужно что-то сделать. Запасного платья у меня, конечно, нет, но с лицом и волосами я поработаю.
Она принялась рыться в ящиках, вытаскивая все новые орудия пыток… простите, средства для создания красоты. Через минуту я уже сидела в ее кресле, а она склонялась надо мной с губкой, пропитанной чем-то едко пахнущим.
— Давай не будем, а? — простонала я. — Не трать на меня время, ты сама не готова.
Губка замерла на полпути. Я перевела дух.
— Ничего, опоздаем немного, — «утешила» меня Кристин и приступила к работе.
Она стерла весь мой макияж и начала колдовать. Мои слабые протесты игнорировались или высмеивались. Она даже не интересовалась моим мнением по поводу цветов! Какое унижение… И какая самоотверженность с ее стороны. А я думала, что все красавицы — избалованные эгоистичные создания.
— Тебе нужно внимательнее к себе относиться, — приговаривала Кристин, ловко орудуя тушью. — Не дергай глазом! У тебя очень симпатичное лицо. Нужно только подчеркнуть его достоинства.
У меня свое мнение на этот счет, но слышать такое из уст Кристин было очень приятно.
— И стрижку надо сделать более модную. Чтобы волосы не висели как пакля.
— А мне так нравится, — возмутилась я.
— Ты ничего другого не пробовала! — авторитетно заявила Кристин, принимаясь за второй глаз. — Нельзя замыкаться в себе. Надо все время экспериментировать.
Я буквально слышала интонации Кэрри в голосе Кристин.
— Я тоже не сразу пришла к своему образу, — продолжала Кристин. — Если хочешь знать, в школе я была самой несимпатичной в классе.
— Быть не может! — ахнула я и дернулась. Тушь ощутимо мазнула меня по брови.
— Сиди спокойно! — прикрикнула Кристин. — Разговаривать можно и не шевелясь!
Я послушно замерла.
— Для женщины главное — это уверенность в своих силах. — Кристин перешла к губам, и отвечать ей я могла разве что сдавленным мычанием. — Все остальное сделает косметика и красивая одежда. Нужно найти свой образ, чтобы выделяться из толпы, и тогда тебя обязательно заметят.
Последним этапом экзекуции была прическа. Кристин начесала мои волосы так, что они заболели у корней, сбрызнула лаком (едва не попав в свеженакрашенный глаз) и пригладила.
— Так гораздо лучше, — сказала она довольно.
На этот раз мы вместе подошли к зеркалу.
— Нравится? — спросила она. — Красиво, да?
Сразу ответить было сложно. Непривычно. Кажется, я выгляжу моложе. На веках — причудливые светотени, а ресницы, кажется, достают до бровей. Губы сочные, яркие, с перламутровым блеском, цвет с налета не назовешь, но мне явно идет. И прическа изменилась совершенно… волос как будто стало больше в два раза.
В общем, интересная получилась девушка.
— Ты настоящая волшебница, — сказала я Кристин. — Тебе можно в салоне красоты работать.
— А я и работала, — спокойно ответила она. — Сразу после школы. Ну, я рада, что тебе понравилось. Теперь пора и собой заняться, времени не так уж много.
