Нет, он не любил ее… По крайней мере, его чувства нельзя было назвать любовью в чистом виде. Она для него была неким символом чистоты и непорочности. Женщиной, которой нужно долго добиваться. И которая, скорее всего, никогда не ответит взаимностью.
— Эдди, мне нужна чашечка кофе, — пробормотала просыпающаяся блондинка.
— Сделаешь сама, — резко ответил он, высвобождаясь из ее объятий. — Я опаздываю в офис.
Он совершенно не хотел никуда ехать, но мысль о том, что женщина, спящая на его постели, сейчас встанет и снова начнет болтать о нарядах, показах и подружках-стервах, наводила на него тоску.
Однако в офис Эдвард обязан был поехать. Ибо в довершении всех бед на него навалилась новая проблема: руководство фирмой.
Несколько дней назад Норман заявил, что отходит от дел. Он сказал, что слишком стар, чтобы руководить бизнесом, а Эдварду как раз пора задуматься о будущем.
Будущее… Разве таким я его себе представлял? — размышлял Эдвард, принимая прохладный душ.
Он-то рассчитывал, что его жизнь всегда будет беззаботной. Глупо, конечно, было так думать, но ведь дед никогда не позволял ему много работать и брал всю ответственность на себя. Внуку оставалось лишь наблюдать, как Норман ведет дела, и рассчитывать на то, что когда-нибудь придется руководить самому.
Я плохой бизнесмен, вздохнул Эдвард. Впрочем, дедушку тоже можно понять. Он стар, и ему надоело вечно карабкаться вверх, чтобы стать чуточку более успешным, богатым, известным… И все ради внука.
— Я недостоин, — прошептал Эдвард, понимая, что все равно ему некуда деваться — придется становиться главой фирмы.
И наконец взрослеть.
Он вытерся полотенцем, вышел из ванной и увидел, что блондинка уже поднялась с постели и варит ему кофе.
— Милый, позавтракаешь со мной?
— Нет, я уже убегаю! — крикнул он, одеваясь. — И… нам нужно расстаться.
Блондинка заглянула в комнату, в ее руках был кофейник.
— Ты что-то сказал?
Эдвард глухо зарычал. Он натягивал носки и понимал, что в таком виде не похож на человека, который только что принял серьезное, взвешенное решение.
— Да, я что-то сказал, — произнес Эдвард, надевая брюки. — Мы с тобой не подходим друг другу.
— И что?
— Мы расстаемся.
— До вечера?
Он удивленно уставился на нее. Она ведь никогда не была тупой, почему же сейчас упорно делает вид, что глупа как пробка?
— Не до вечера. Навсегда.
— Ты меня бросаешь? — Ее голубые глаза начали наполняться слезами.
— Только не надо сцен, я прошу тебя! — Он надел рубашку и застегнул ее на все пуговицы. — Послушай, мы просто не подходим друг другу.
— У тебя появилась другая? — Она опустила руки, и из кофейника на пол полилась коричневая струйка.
— Ковер! — выкрикнул Эдвард, воздев руки к небу.
— О да, прости. — Она поставила кофейник на столик. — Ты не ответил на мой вопрос.
— У меня нет другой женщины.
— Тогда почему ты хочешь меня бросить?
— Я тебя не люблю.
— Ну и что?
Он застыл, словно его громом поразило. Эдвард всегда считал, что, для того чтобы расстаться с женщиной, нужен лишь один аргумент: отсутствие любви.
— Что значит: ну и что?
— Тебе не нравится заниматься со мной сексом? — Она хлопала длинными ресницами.
— Нравится. Но ведь простого физического влечения мало для хороших отношений.
— Я так не считаю.
— Правда? — Он смотрел на нее во все глаза.
— Если ты не хочешь встречаться со мной каждый день, я не настаиваю. Зови меня, когда тебе нужна будет компания на вечер.
— Я подумаю, — осторожно произнес он.
— Тогда я ухожу. — Она поцеловала его в лоб, радостно улыбнулась и принялась собирать свои вещи.
Эдвард вышел из квартиры совершенно потрясенный. Что ж, одно хорошо, он теперь точно знает, что эта женщина ему не подходит. Эдварду нужен был кто-то, за кем необходимо постоянно ухаживать, кого нужно добиваться.
Он приехал в офис, вошел в кабинет, который отныне принадлежал ему, и с облегчением увидел в кресле руководителя Нормана. Тот, водрузив на нос очки, корпел над какими-то бумагами.
— Привет, дедушка, — сказал Эдвард, захлопывая дверь кабинета. — Рад тебя видеть.
— Как твои дела? Ты какой-то потерянный.
— Все верно. Я и чувствую себя потерянным.
— Что-то случилось?
— В моей жизни — бардак!
Норман оторвался от бумаг и обратил наконец внимание на внука.
— Что еще?
Эдвард уселся на подоконник и закурил.
— Все слишком сложно.
— Дело совсем плохо, если ты начал курить, — заметил Норман.
— Я хочу тебе сказать… Хочу сообщить…
— Давай уже, выкладывай. Я слишком хорошо тебя знаю. Что еще за решение ты принял?
Внезапно вкус сигаретного дыма показался Эдварду тошнотворным. Дед прав, решение принято, и очень давно.
— Я не хочу руководить фирмой.
Норман тяжело вздохнул, снял очки и положил их на стол, потом потер усталые глаза и грустно улыбнулся:
— Я так и знал, что этим кончится.
— Что… Ты знал?
— Бизнес — это не твое. Я чувствовал, что ты не сможешь заменить меня. Тебя не перекроить, хотя я и пытался это сделать.
— Мы говорим об одном и том же? — спросил потрясенный Эдвард.
— Думаю, да. Эд, я всю твою сознательную жизнь пытался тебя избаловать. Я не посвящал тебя в секреты фирмы, потому что понимал: ты не бизнесмен. У тебя нет деловой жилки. Ты слишком похож на своего отца.
— А что мой отец?
— Был не от мира сего. Так же, как и ты, писал картины.
У Эдварда отвисла челюсть.
— Так же, как и я…
— Ты думаешь, я не знаю о твоем тайном увлечении? Совсем за идиота меня принимаешь?
— Но откуда… Я ведь никогда никому не говорил о своем хобби.
— Мы все-таки очень долго жили вместе. Эдвард, я даже рад, что ты честен по отношению к себе. Я мог бы настоять на том, чтобы ты стал руководителем нашей фирмы, но не стану. Мне проще нанять человека, который будет великолепно справляться с твоими обязанностями, когда я уйду на покой. Денег тебе хватит надолго. Надеюсь, ты все же собираешься как-то зарабатывать на жизнь?
— Я оформил парочку банкетных залов по просьбе своих приятелей…
— Вот и занимайся тем, что тебе по душе.
