Александр Каменский считал, что такого быть не может,
поэтому немедленно достал телефон и позвонил сестре в Москву. Вот, собственно,
и все.
- Ничего себе, однако, - протянула Настя. - Дашка
далеко?
- Рядом стоит.
- Дай-ка мне ее. Дашуня, опиши мне спокойно и подробно,
как выглядела та девушка, которую ты приняла за Лилю, и в чем была одета.
- Прическа точь-в-точь, как была у Лильки, когда я ее
видела перед Новым годом, только волосы немножко длиннее, сантиметра на четыре
примерно, куртка розовая фирмы «Шакок», на шее платочек от Фенди, серый с
темно-розовым, на два тона темнее цвета куртки, на голове солнечные очки от
Гуччи.
- Как это - на голове? - не поняла Настя. - Ты хочешь
сказать, на лице?
- Да нет же, Настя, на голове. Ну, знаешь, как многие
женщины делают: носят на улице темные очки, а когда входят в помещение, то не
снимают их, а поднимают высоко на темя, и они держат прическу как обруч.
Поняла?
- Поняла. А все эти названия фирм откуда?
- Ну Настя, - обиделась Даша, - я стилист или кто? Уж в
шмотках-то я как-нибудь разбираюсь. И не забывай, я в дорогом магазине одеждой
торговала.
- Хорошо, Дашенька, ты раньше времени не волнуйся, я
завтра все узнаю. Может быть, ты и в самом деле ошиблась. А может быть, и не
ошиблась, но есть какое-то совсем простое объяснение. Ты у самой Лозинцевой не
спрашивала?
- Нет, я сначала очень испугалась, потом мне стало
неудобно, что Санька в чужой компьютер залез. А потом я вспомнила, чему ты меня
когда-то учила, и решила сначала Саше сказать.
- Вот и молодец. Ни о чем не беспокойся, я завтра вам
позвоню.
Настя вылезла из-под одеяла, нашарила в темноте ногами
тапочки и прошаркала на кухню. Выпила залпом стакан едва теплой воды из
чайника, поморщилась, взяла сигарету. Что за чертовщина с этой фотографией?
Дашка не могла ошибиться, у нее глаз фотографический, она
никогда не ошибается в том, что видит. Настя помнила, как началось когда-то ее
знакомство с Дашей. Почти десять лет назад… да, осенью будет десять лет. Она
работала продавщицей в магазине дорогой одежды, и ей казалось, что за ней
следят. Настя тогда поразилась точности и детальности ее зрительного
восприятия: Дашка умела видеть все и сразу, до мельчайшей подробности, и все
это держать в голове, и все это потом не забывать и не путать. Если уж ей
показалось, что девушка на той фотографии похожа на Лилю Стасову, то можно быть
уверенной, что либо это действительно Лиля, либо ее полный двойник, а не просто
«кто-то приблизительно похожий». Надо прямо с утра звонить Короткову, он с
Лилей виделся совсем недавно, и поспрашивать его насчет одежды. Хотя что Юрка
понимает в фирменных шмотках? Цвет и форму назвать сможет, а вот изготовителя -
вряд ли. А Максим Заточный? Он - представитель нового поколения, должен
разбираться в дорогой одежде, но, опять же, в мужской, а не в женской. Но все
равно надо попробовать. В конце концов, Максим опер, а Коротков клялся, что
Лиля ему нравится и он готов начать за ней ухаживать. Интересно, как на языке
современной молодежи называется процесс, который в Настиной юности именовался
«ухаживанием»?
- Ася, мы спим или у нас рабочий день начался? -
раздался из комнаты недовольный голос Чистякова.
- Спим, солнышко, спим, сейчас иду.
Она нырнула под теплое одеяло, свернулась клубочком и
уткнулась носом в Лешино плечо.
- Что там стряслось у Сашки? - шепотом спросил он. -
Чего ему не отдыхается спокойно?
- Даше показалось, что она видела в неположенном месте
фотографию нашей Лильки. Вот она и беспокоится.
- А что, оснований для беспокойства нет? Фотография там
должна быть?
- Не знаю, Лешик. Я ничего не знаю. Завтра утром все
выясним. Давай спать.
Но советовать было легче, чем делать. Уснуть Насте не
удавалось еще долго. Она пыталась выстроить версии, от самых сложных и
невероятных до простейших бытовых, которые объясняли бы появление Лилиной
фотографии в компьютере, находящемся в Германии. И у кого? У женщины!
Было бы понятно, если бы этим компьютером пользовался
мужчина, тогда можно предположить, что это - результат знакомства по переписке,
когда сначала пишут письма, потом обмениваются фотографиями. Но не станет же
Вера Лозинцева, сорокалетняя мать троих детей, выдавать себя за мужчину и
искать подружек через Интернет! Или станет? Тоже версия…
Утро не наступало очень долго, и Настя с раздражением думала
о дурацком природном феномене, при котором когда ты ничего не успеваешь, то
время буквально утекает сквозь пальцы, а когда чего-то ждешь, то оно застывает
на месте и не двигается.
А вместе с утром наступил май. И как только Настя об этом
вспомнила, то расстроилась еще больше. Апрель закончился. Целый месяц исчез,
как корова его слизнула.
Максиму Заточному она позвонила в восемь часов, решив, что
уже прилично. Пусть и выходной день, даже праздничный, но не шесть же утра!
Максим удивился ее вопросам, но подтвердил, что куртка у Лили действительно
розовая и действительно от «Шакок».
- Я помогал ей раздеться в ресторане и обратил внимание
на бирку, - объяснил он. - Я еще тогда подумал, что легко спутать с «Коко
Шанель», буквы одинаковые.
Ах вот как, стало быть, уже и до ресторана дело дошло.
Быстро все у них происходит. Коротков, поди, даже не догадывается, с усмешкой
подумала Настя.
- А очки? Не заметил?
- Заметил. Лиля их сняла и положила на столик, а я
примерил. Она сказала, что мне такой фасон не идет, он женский. Очки от Гуччи,
я посмотрел, мы еще о цене поговорили.
- А платочек на шее?
- Вот на платочек внимания не обратил. То есть я видел,
что он в полосочку и что там было что-то темно-розовое, но фирму, конечно, не
назову.
- Максим, нужно как можно быстрее связаться с Лилей и
под любым предлогом узнать, кто ее фотографировал в таком виде? Кто и зачем?
Пригласи ее погулять, возьми с собой фотоаппарат, начни фотографировать и
раскручивай на разговоры, раскручивай, пока она все не скажет. В крайнем
случае, объясни ей, в чем дело. Но только в самом крайнем случае, чтобы
понапрасну не испугать девочку. Сможешь?
- Постараюсь, - очень серьезно ответил Заточный.
И Настя начала маяться. Она умом понимала, что вряд ли
Максим прямо сейчас, в восемь утра, станет звонить девушке и приглашать ее на
прогулку. Это может случиться не раньше десяти. Даже если она согласится,
встретятся они часов в двенадцать, потом два-три часа на раскрутку и разговоры…
Максим вряд ли что-то сможет сообщить раньше трех, а то и четырех часов. А если
Лиля не захочет идти на свидание к Максиму? У нее другие планы, или мать увезла
ее на дачу, или вообще Максим ей не нравится и она не собирается с ним
встречаться? Остается надеяться на то, что Макс - опер, и уж он придумает, как
вытащить Лилю из дому. На худой конец, сможет напроситься к ней в гости, если
она дома или на даче.
