Она остановила наконец свой выбор на цвете, обозначенном на
тюбике, как «ранняя осень», накрасила губы, нанесла тонкий слой пудры, провела
щеткой по волосам. Все. Она готова.
- И чтобы ты могла спокойно уснуть, довожу до твоего
сведения, что я еду не к любовнику, а к бабушке, - сообщила она с улыбкой,
отодвигая Дину и выходя из своей комнаты в прихожую.
- К бабушке? В десять вечера? - недоверчиво протянула
девушка.
- У бабушки бессонница, она раньше трех часов ночи не
засыпает, и тебе прекрасно это известно.
- А если я через полчаса позвоню бабушке и проверю?
- Твоя воля, - пожала плечами Элеонора и направилась на
кухню, выполняющую в их квартире функцию общей гостиной.
Они живут вчетвером - Андрей, девятнадцатилетняя Дина,
шестнадцатилетний Славик и она, Аля, у каждого своя комната, а всего комнат
четыре. Да и зачем им общая гостиная? Все равно в этой семье не принято
собираться всем вместе, и едят все в разное время, и в каждой комнате есть
отдельный телевизор. И вообще жизнь у каждого своя. А Аля в этой семье
выполняет функцию домработницы, если уж называть вещи своими именами.
Андрей на кухне пил чай и читал какой-то бизнес-журнал.
- Андрюша, я еду к маме. Ты, кажется, хотел ей что-то
передать?
Брат встрепенулся, отложил журнал, потянулся к стоящему под
столом кожаному портфелю. Всю жизнь Аля умилялась этой его смешной привычке: не
оставлять портфель в прихожей, не уносить сразу к себе в комнату, а ставить под
ноги в кухне. Так было и со школьным ранцем, и с модными студенческими сумками,
набитыми книгами и конспектами, и с «дипломатами», и с дорогими кожаными
изделиями, пришедшими несколько лет назад на смену ширпотребу. Надо же, ее брат
из долговязого Андрюшки, к которому в детстве благодаря баскетбольному росту
прилипло прозвище Дядя Степа, превратился в начальника отдела крупного банка
Андрея Николаевича Лозинцева, а привычка так и осталась…
Он вытащил из портфеля и протянул сестре две видеокассеты.
- Вот, возьми, мама хотела посмотреть ремейк фильма
«Лев зимой», который сделал Кончаловский, и сравнить с первой версией, где
играла Кэтрин Хепберн. Я достал ей оба варианта.
Аля взяла кассеты, сложила в пакет - в сумочку они не поместятся.
Протянула руку, запустила пальцы в густую шевелюру Андрея,
слегка потянула - это тоже из их детства: жест, которым они выражали нежность
друг к другу. Правда, пока Андрей был совсем маленьким, он мог только тихонько
дергать старшую сестру за пряди, а когда подрос, жесты у обоих стали совершенно
одинаковыми, тем более что был он мальчишкой на редкость высоким, а Аля,
наоборот, росточком не вышла, и несмотря на разницу в двенадцать лет, он уже к
десяти годам мог свободно класть руку ей, двадцатидвухлетней, на голову.
- Устаешь ты с нами, Элечка? - виновато не то спросил,
не то констатировал Андрей. - Свалились мы на твою голову… Никакой жизни у тебя
с нами нет.
- Да глупости, Андрюшик, - ласково ответила она, - у
меня все в порядке, и жизнь у меня нормальная. И даже в некотором смысле
личная, - не удержалась Аля от усмешки.
- Достает тебя Динка, - вздохнул он. - Я же все слышу.
Спасибо тебе, что не срываешься, терпишь. Ей ведь тяжелее всех приходится.
- Я понимаю. Славик придет с тренировки, разогрей ему
жаркое, оно в кастрюле на плите. Ну, я пошла?
- Будь осторожна, ладно?
И это тоже было традицией, появившейся много лет назад.
Высоченный Андрей с того самого момента, как перерос сестру на первые пять
сантиметров, стал воспринимать ее как крошку-малышку, которую любой может
обидеть. И уже лет с двенадцати просил ее быть осторожной каждый раз, когда та
выходила из дома. Но что самое удивительное, Элеоноре никогда не приходило в
голову, что это смешно. Просто братишка любит ее и таким способом проявляет свою
любовь, что же в этом может быть смешного?
- Ладно, - абсолютно серьезно ответила она, - я буду
осторожна.
- И позвони, как только доедешь до мамы.
- Хорошо, позвоню.
- И когда будешь выезжать от нее, тоже позвони.
- Андрюша, ты в это время уже будешь спать. Я поеду уже
за полночь, дороги будут свободными, ну что со мной может случиться? Я езжу
очень аккуратно, ты же знаешь.
- Вот как раз за полночь по дорогам гоняют пьяные, -
упрямился брат. - Элечка, ну когда ты ездишь поздно вечером по личным делам,
это я могу понять. Но неужели к маме тоже обязательно ездить на ночь глядя?
И этот разговор тоже стал традиционным, правда, традиция
такая появилась всего пару лет назад. У Элеоноры мелькнула мысль о том, что вся
ее жизнь состоит из одних традиций. Ну, почти вся. Она собиралась поговорить с
братом о Дине, о странностях в ее поведении, перешедших границы нормы и
приближающихся к явной патологии, но все что-то мешало, не давало ей начать
разговор. И в эту самую минуту она поняла, что именно: сначала она поговорит об
этом с мамой. Так было всегда, так Аля привыкла поступать с детства: все, что
так или иначе касалось Андрюши, сначала обсуждалось с родителями и только потом
- с ним самим, и лишь при условии, что родители давали добро на такой разговор.
- Днем я просто не успеваю, - спокойно сказала Аля. - У
нас с мамой бессонница, это наследственное, я засыпаю только под утро и сплю
почти до двенадцати, а то и дольше. Потом начинаются стирка, уборка, магазины,
готовка, иногда и по своей работе надо что-то поделать… А маме в радость, если
я приеду вечером, ночное одиночество - оно самое тяжкое.
Перед уходом она заглянула в комнату брата, открыла шкаф,
проверила костюмы, сорочки, ботинки. Черный костюм для официальных мероприятий
еще хорош, Андрей редко его надевает, вот эти два - относительно новые и в
прекрасном состоянии, а вот этот, летний, светло-серый, шелковый, уже никуда не
годится. Через два месяца лето, нужно позаботиться о легком костюме заранее,
это ведь не так просто - пошел и купил, надо созваниваться с закройщиком,
искать ткань, шить, или, как говорят профессионалы, «строить». С ботинками та
же история, летнюю обувь надо проверять уже сейчас. И с сорочками. А как иначе,
если у Андрюши рост два метра семь сантиметров и размер ноги сорок девятый? Все
только на заказ. Уже и со Славиком проблемы начинаются, в нем метр девяносто
восемь, но он пока еще носит такую одежду, которую можно покупать без примерки,
- джинсы, майки, свитера, кроссовки, и все это периодически привозится из США либо
самим Андреем, либо его знакомыми, а спортивная одежда для баскетболистов и в
России есть.
Аля сделала себе мысленную заметочку насчет портного и
обувщика для брата и стала одеваться в прихожей. Дверь в комнату Дины была чуть
приоткрыта, оттуда доносилась негромкая музыка, жанровую принадлежность которой
Элеонора затруднилась бы определить: не то что-то спиритическое, не то
эзотерическое, не то мистическое. Не удержалась, подошла ближе, заглянула -
никаких свечей, никаких ритуальных предметов, магических кругов и стеклянных
пирамидок. Обычная комната обычной девушки, которая сидит себе на диване в
свободном домашнем платье, поджав ноги, и читает книжку. Вот только музыка… но
это, в конце концов, вопрос вкуса, не более того. У Али музыкальные вкусы старомодные,
все, что появилось за последние пятнадцать лет, она не приемлет, так что, может
быть, и музыка вполне нормальная, просто она не разбирается.
