- Во-первых, вас при этом не было, так что помнить вы
ничего не можете, - возмутилась Настя. - Я действительно орала, но это было в
кабинете Гордеева. И во-вторых, я ногами не топала.
- Да? - удивился Никотин. - Значит, Витька приврал,
подлец. А почему не топала?
- Я не умею, - призналась она, пряча улыбку, - Орать
могу, а топать ногами - нет. Зато я могу плакать.
- Это вещь, - кивнул Назар Захарович, - полезное дело,
иногда очень помогает.
Из подъезда вышла жена Шустова, огляделась по сторонам,
увидела Настю и Бычкова и неуверенно направилась к ним.
- Я сказала мужу, что пошла в аптеку. Давайте зайдем во
двор, у нас там детская площадка и скамеечки стоят. А то муж может в окно
выглянуть и нас увидит, - смущенно сказала она.
Они пошли во двор и уселись на скамейку, точнее, Настя и
Инна Семеновна Шустова сели, а Назар Захарович остался стоять. Несколько минут
ушло на объяснение истинной цели визита, и Настя поразилась, с каким
мастерством проделал это полковник Бычков. Ему удалось не только не вызвать в
женщине разочарования, но и пробудить в ней искреннее желание помочь. «Учись,
Каменская, - твердила себе Настя, - учись, пока есть у кого. О Бычкове ходили
легенды, говорили, что у него самый обширный в Москве спецаппарат, потому что
он умеет работать с людьми. Тебе несказанно повезло, что на твоем пути снова
попался Никотин, так используй эту удачу на двести пятьдесят процентов. Смотри,
слушай, запоминай, вникай, перед твоими глазами работает мастер высочайшей
квалификации».
- Я не осуждаю Мишу за то, что он пьет, - говорила
между тем Инна Семеновна, ответив на все вопросы о покойной дочери, - я же
понимаю, что это от одиночества. Сначала, когда только-только все случилось… с
Танечкой… тогда он еще держался и меня поддерживал, утешал, как мог. А потом,
когда оказалось, что он со своим горем никому из сослуживцев не нужен, что
никто не собирается из-под себя выпрыгивать, чтобы убийцу найти… Он-то думал,
что у него в милиции полно друзей, ну а как же иначе, ведь он столько лет
прослужил, а как беда случилась, так оказалось, что никого у него и нет.
Следователь для вида что-то поделал, оперативники тоже несколько дней
покрутились, а потом все и заглохло. Месяц проходит, другой, Миша все носился с
мыслью, что Танечку маньяк убил, ведь не зря же иконка у нее на лбу лежала, так
он все газеты просматривал, криминальные новости слушал, думал, может, этот
маньяк еще раз проявится, тогда Миша пошел бы к тому следователю, который то,
новое дело вести будет, и про Таню рассказал бы. Но больше никаких убийств с
иконками не было. Тогда Миша пошел к одному оперативнику, которого давно и
хорошо знал, и сказал, мол, давай вдвоем убийцу искать, сами найдем, раз
государству до моей убитой дочери дела нет. А тот ему говорит, плати деньги -
буду искать, а за так - не получится. Вот после этого он и запил уже всерьез.
Понял, что на самом деле он на всем белом свете один-одинешенек и никому, кроме
меня, не нужен.
- Но раз вам нужен, значит, не совсем один-одинешенек,-
заметил Назар Захарович.
- Я не в счет, - махнула рукой Шустова.
- Почему?
- Жены и мужья почему-то не считаются, - она слабо улыбнулась.
- Замечали, сколько раз пожилые супружеские пары жалуются на одиночество? Не
вдовы и вдовцы, а именно пары. Даже выражение такое придумали: одиночество
вдвоем. А мы ведь с Мишей не вдвоем, у нас еще сын есть, он сейчас в армии
служит, осенью должен вернуться. Но Миша и его не считает, видно, очень больно
его вся эта история по самолюбию ударила.
- А сами-то вы как свое горе перенесли? - участливо
спросила Настя. - Сначала Михаил Андреевич вас поддерживал, а потом, когда он
запил, вы же совсем одна остались, от него уже помощи никакой не было.
- Спасибо Андрюше с Элей, они меня все это время
тащили. В полном смысле слова.
- Андрюше с Элей? - переспросил Бычков. - Кто это?
Родственники?
- Соседи. Вернее, в соседнем доме живут, вон в том. -
Инна Семеновна указала рукой на блочную девятиэтажку, стоящую по другую сторону
двора. - У них тоже горе в семье случилось, только раньше, чем у нас. Дочка
маленькая погибла. И каким-то образом они узнали про Танечку, видно, кто-то из
жильцов поделился, в этом дворе все гуляют с детьми и с собаками, все друг
друга знают. Элечка сама ко мне на улице подошла, познакомились мы,
разговорились, потом они с Андрюшей к нам в гости пришли. И вот целый год - не
поверите! - целый год Элечка по ночам со мной сидела. У меня бессонница
началась, если удавалось уснуть - кошмары мучили, Миша все время пьяный, но
днем как-то еще ничего было, на работу схожу, потом в магазин зайду, ужин
приготовлю, в квартире приберусь, постираю, белье переглажу, а как дело к ночи
- так хоть волком вой. Такая тоска грызет - передать невозможно. Сижу, Танечку
вспоминаю, зайду в ее комнату, подушку ее обниму и плачу, а за стенкой Миша
пьяным храпом храпит. И некому пожаловаться, и не с кем поговорить, подруги
есть, конечно, но ведь они спят давно, у всех семьи, звонить неприлично среди
ночи. Да и что им звонить? Разве они поймут, что я чувствую? Только мать,
потерявшая ребенка, может меня понять, а все остальные будут просто
сочувствовать и в глубине души ждать, когда же я от них наконец отстану и дам
спокойно жить. Вот где одиночество-то настоящее! А Андрюша меня понимал, и
Элечка понимала, хотя у нее не дочка погибла, а племянница. Но она все равно
понимала и сидела со мной каждую ночь, часов до четырех, пока меня сон не
сморит.
- Погодите, Инна Семеновна, - нахмурилась Настя, - я
что-то не поняла насчет ваших соседей. Они муж и жена?
- Нет, брат и сестра. Это у Андрюши дочку убили. А Эля
- его сестра. Она с ними живет, ведет хозяйство.
- С ними? Или с ним?
- С ними. У Андрюши еще двое детей, старшие. А та,
которую убили, та была самой младшей.
- Он что, вдовец? Или разведен? - спросил Бычков. -
Почему ваша Эля ведет у них хозяйство?
- Знаете, они об этом не любят говорить. Но жены у
Андрея нет, это точно. Он в разводе. А уж как так получилось, что дети с ним
остались, я не знаю. Они в этом доме недавно живут, года три, наверное, или
четыре, и переехали сюда они уже с Элей, никакой жены там не было.
Бычков недоверчиво приподнял брови.
- Откуда вы знаете? Вы ведь с ними только два года
назад познакомились.
- Они сами так говорят. Да и другие соседи тоже жену
Андрюшину не видели, Элю - да, знают, а жену - нет. Да какое это имеет
значение? Что вы о них все расспрашиваете? - в голосе Инны Семеновны зазвучали
нотки подозрительности.
- Инна Семеновна, голубушка, - успокаивающе зажурчал
Назар Захарович, - нас интересуют все семьи, где кого-нибудь убили. Я же вам
объяснял. Когда, вы говорите, у ваших соседей случилось несчастье?
- Давно, еще до того, как они сюда переехали.
- Не знаете, убийцу нашли или нет?
