Вот черт! Надо же было так влипнуть! Пришли поговорить,
называется. Комплексное монографическое исследование, криминология, психология,
диссертация… Слова-то какие! И что теперь со всем этим делать?
Надо осторожненько и аккуратненько сворачивать разговор на
безопасную тропу и сматываться отсюда. Потом обсудить все соображения с
Никотином и принимать решение. Главное - не торопиться и не делать резких движений.
Может быть, ничего такого и нет, и Кристину Лозинцеву действительно убил маньяк
Семагин, а Дина просто не любила по каким-то причинам младшую сестренку и в
силу особенностей характера не считает нужным это скрывать.
- Ну, раз ты нам про Кристину ничего интересного
рассказать не можешь, - журчал между тем Бычков, - то, может быть, покажешь
семейные альбомы с фотографиями?
- Это еще зачем? - Дина грозно сдвинула реденькие
бровки, и ее отвисающие щечки некрасиво дернулись.
- А мы тут с Элеонорой Николаевной их посмотрим, это
дело стариковское, неспешное, глядишь, она что-нибудь и вспомнит интересное. У
тебя, наверное, своих дел невпроворот, а ты тут из-за нас дома сидишь в
выходной день, мне даже и неловко, что мы тебя задерживаем. Ты нам альбомы принеси,
а мы уж тут сами как-нибудь…
- Только там Кристиных фоток нету, - строго
предупредила Дина.
- Почему же так? - удивился Назар Захарович.
- Их мама с собой увезла. Ни одной не оставила.
- Но почему? - в свою очередь удивилась Настя. - Разве
Андрею Николаевичу не хотелось бы иметь что-то на память о дочери? Я уж не
говорю о Славике.
Насте казалось, что она соблюла все меры предосторожности,
не назвала Лозинцева папой и, памятуя о том, что у Дины другой отец, не
сказала, что и Дине, может быть, хотелось бы иметь на память фотографию сестры.
Но оказалось, что она учла не все. Поистине эта семья была
непредсказуема!
- А папе по барабану, - хладнокровно заявила Дина. -
Кристя не от него была, а от маминого любовника. Так что она ему не дочь. По
Кристе только одна мама убивалась, а мы так, терпели.
Ну совсем здорово! Так, может быть, девочку убила вовсе не
Дина, а сам Лозинцев? Не стерпел постоянного напоминания о супружеской, измене
и… Или все-таки маньяк Семагин? О господи, голова кругом идет.
- Так нести альбомы или не надо? - нетерпеливо
переминаясь с ноги на ногу, спросила девушка.
- Неси, милая, неси, - закивал Никотин. - Мы тут сами
все посмотрим, а ты иди своими делами занимайся.
За все время переговоров Бычкова с Диной Элеонора Николаевна
не произнесла ни слова. Она сидела, замерев в одной позе, словно каменное
изваяние, и выражение ужаса не сходило с ее лица. Настя понимала, что на ее
глазах что-то происходит, что-то невероятное, невозможное, необъяснимое, и от
этого терялась, потому что не могла найти точку опоры, отталкиваясь от которой
можно было бы выстроить всю картину. Да, Лозинцева нервничает, и нервничает так
сильно, что воздух, казалось, вибрирует вокруг нее. С чем это связано? С тем,
что неожиданные Настины догадки верны? А девчонка? Отчего она ведет себя так
вызывающе, так нагло, почему смеет при посторонних людях так грубо и
неуважительно говорить о своих родителях? И почему Элеонора Николаевна ей это
спускает, не делая ни единого замечания? Что за странная семейка? И главное -
почему так спокоен Никотин, словно ничему не удивляется, словно все идет так,
как надо, как положено? Он ведь куда опытнее Насти, он был ее наставником, и не
может быть, чтобы он не подумал о том, о чем подумала она сама. Ведь это же
очевидно, это просто в глаза бросается! Мать оставляет детей мужу и уезжает на
постоянное жительство за границу. Вдруг, ни с того ни с сего, на ровном месте.
Меньше чем через год после гибели младшего ребенка. А говорят, что совместно
пережитое горе сплачивает людей… Почему она внезапно уехала? Уж не потому ли,
что знала: рядом с ней, бок о бок живет убийца Кристины, будь то муж или
старшая дочь? Бычков должен был задуматься об этом, а он, судя по словам,
которые он произносит, и по тону, которым он произносит эти слова, думает
совсем о другом. Что происходит, черт возьми?
Или он видит и понимает что-то такое, чего она, Настя, не
чувствует?
Дина вскоре вернулась, неся в руках один-единственный
фотоальбом, правда, большой, толстый. Молча положила на стол, резко
повернулась, отчего широкие полы просторного балахона взвихрились вокруг ее
ног, неприятно резанув глаза сочетанием оранжевого, грязно-коричневого и
ядовито-зеленого цветов. И покинула высокое собрание.
- У окна стою я, как у холста… - пробормотал Никотин.
Лицо Лозинцевой еще больше побледнело, она быстро вскинула
на Бычкова напряженные глаза.
- Что вы сказали?
- Да песенка такая была во времена моей молодости,
смешная… Вы, наверное, не помните. «Будто кто-то перепутал цвета, и Неглинку, и
Манеж, за окном встает зеленый восход, по мосту идет оранжевый кот и лоточник у
метро продает апельсины цвета беж…» Посмотрел на платье вашей племянницы и
вспомнил. Она у вас всегда так экстравагантно одевается или только для гостей?
- Всегда. Вернее, в последние годы, после того, как ее
мать уехала. А до того одевалась как все.
- Для нее отъезд матери был, наверное, огромной
травмой, - сочувственно покивал головой Никотин. - Вы мне еще чайку не нальете?
- Да-да, конечно, - Лозинцева торопливо поднялась со
своего места, захлопотала возле чайника. - Конечно, Диночка очень переживала,
ведь мать была ее единственным кровным родственником, и после ее отъезда
девочка осталась с совершенно чужими людьми. То есть никто вокруг так не
считал, ее все воспринимают как родную, и мой брат, и Славик, и я, и наша мама,
но Дина думает именно так. Она здесь чужая, она никому не нужна, и ее никто не
любит. Поэтому и ведет себя так глупо. Вы не сердитесь на нее.
- Скажите, а в вашей семье что, вообще никаких тайн
нет? - спросила Настя. - Вот смотрите, я записывала с ваших слов: Дина родилась
в восемьдесят пятом году, ее мать и ваш брат поженились в восемьдесят седьмом,
но вместе жили с самого рождения Дины. Как так получилось, что девочка знает,
что она Андрею Николаевичу неродная? Неужели она в два годика все понимала?
Никогда не поверю.
- Ей сказали. От нее никогда не скрывали, что Вера
собиралась замуж за другого и родила Дину именно от него.
- Но почему? - недоумевала Настя. - Зачем это нужно
было?
- У нас в семье так принято. Андрей ведь тоже приемный
у моих родителей, и они этого не скрывали. Мы с ним так воспитаны, и он в
собственную семью принес те правила, которые выработались в нашей семье.
Никаких секретов.
- А то, что сказала ваша племянница о Кристине? Неужели
правда?
- О том, что Вера родила ее не от Андрея? Да, и это
правда.
- Как же так получилось, что дети об этом знали? Кто им
сказал?
