- Хорош мокнуть, - раздался у нее над головой чей-то
голос.
Она подняла глаза и увидела парня постарше себя,
невзрачного, невысокого, но с удивительными веселыми глазами.
- Что? - переспросила она.
- Я говорю, хорош мокнуть, пошли сушиться.
- Куда?
- Ко мне, я в этом доме живу.
- Вы же меня не знаете, - всхлипнула Элла. - Мы с вами
незнакомы.
- Ну и что? Это не причина, чтобы позволить девушке
промокнуть и простудиться. Пошли, пошли. - Он нетерпеливо потянул ее за руку.
Элла послушно пошла за ним, попутно отметив, что парень тоже
промок насквозь. Дождь был сильным, настоящий летний ливень, а он шел без
зонта.
Парень привел ее в квартиру, небольшую, но чистую и уютную.
- На, держи. - Он протянул ей синий тренировочный
костюм, полотенце и шлепанцы. - Дуй в ванную, раздевайся, вытирайся и надевай
сухое, а я пока тоже переоденусь и чайник поставлю. Да иди же ты, - поторопил
он, видя ее нерешительность, - смотри, с нас уже лужа натекла. Надо пол
протереть.
- Я вытру, - растерянно пискнула она. - Где у вас
тряпка?
- Да ладно, я сам.
В те времена о маньяках почти ничего не слышали, зато очень
современным считалось знакомиться на улице или в транспорте, в первый же день
гулять до рассвета, а утром являться домой и ставить родителей в известность о
скорой свадьбе. В жизни так поступали немногие, но в литературе и кино такой
стиль поведения встречался довольно часто, поэтому сушиться и переодеваться
Элла пошла без всяких дурных мыслей и тревожных опасений.
В те времена не было не только маньяков, но и ручных фенов,
поэтому из ванной Элла вышла в сухой одежде, но с волосами, висящими мокрой
паклей. Хозяин квартиры уже переоделся и даже успел вытереть пол в прихожей.
- Готова? - весело спросил он. - Пошли в кухню, чайник
уже закипел. Тебя как зовут?
- Элла.
- А меня - Назар. Чего смотришь? - усмехнулся он,
заметив удивление, промелькнувшее по ее лицу. - Имя немодное?
- Ну, в общем… да, какое-то непривычное. Ты с Украины,
что ли, или из казаков?
- Я с Востока. Точнее, я-то коренной москвич, родился
здесь, а вот дед мой родом из Узбекистана. Ты хоть знаешь, что Назар - арабское
имя?
- Да ну? - искренне удивилась Элла. - Не может быть.
Обманываешь, да? Шутишь?
- Никогда. Истинная правда. Только на Востоке это имя
произносится немножко по-другому: Наджар. В русском языке очень много слов,
пришедших с Востока, например, «балкон». Это от арабского «балхана». Не знала?
- Нет, - призналась Элла и зачем-то пояснила: - Я не
арабский изучаю, а хинди.
- Да-а-а? - изумленно протянул Назар. - Что, серьезно?
- Абсолютно. А ты учишься где-нибудь или работаешь?
- Я уже отучился, теперь работаю в милиции, в уголовном
розыске. Да ты садись, чего стоишь-то? Сейчас чай пить будем. Или ты, может,
кушать хочешь? У меня макароны есть, могу сварить, и колбаски поджарю.
Скандал в семье разгорелся во время обеда, и по всем меркам
Элла не должна была быть голодной, но ей отчего-то вдруг ужасно захотелось
есть, и не просто есть, а именно здесь, на этой кухне, вместе,с этим веселым
парнем с таким необычным именем и романтичной профессией.
- Давай макароны с колбасой, - решительно заявила она,
- а то правда что-то есть хочется. Слушай, а ты почему не на работе?
- У меня отгул за дежурство. Так ты будешь чай пить или
макароны подождешь?
- Буду чай, - улыбнулась она, - а то я согреться никак
не могу.
Назар разлил чай в тонкостенные стаканы в мельхиоровых
подстаканниках, поставил на стол сахар и домашнее клубничное варенье.
- Бери варенье, - посоветовал он, - очень вкусное, мама
сама варит, ягоды с дачи, отборные.
Элла сунула в рот ложку с вареньем и привычно прижала
упругую ягоду языком к небу. Ей казалось, что так вкус ощущается полнее.
- А ты что, один живешь?
- Почему один? С предками. Они сейчас на даче, сезон,
сама понимаешь, весь отпуск там пропадают, зато потом целый год на столе
варенье, огурчики там всякие, помидорчики и прочая вкуснота. Моя мама еще
баклажанную икру делает - закачаешься, ее дед научил. Здесь, в Москве,
нормальных баклажанов нет, нам родственники из Узбекистана привозят. Ладно, ты
меня не отвлекай, рассказывай давай.
- Что рассказывать? - не поняла Элла.
- Из-за чего, ревела. Что там у тебя за трагедия
случилась? Милый, что ли, вовремя не позвонил?
Она сперва даже собралась обидеться. За кого он ее
принимает? Неужели она похожа на дуру, которая из-за такой ерунды будет сидеть
под проливным дождем и лить слезы? Но варенье было таким вкусным, а глаза у
Назара из веселых стали такими внимательными, что обижаться как-то расхотелось.
Он поставил на плиту кастрюлю с водой для макарон, сел напротив Эллы и закурил
«Беломор», а она начала рассказывать. Назар так хорошо слушал, что она зачем-то
рассказала даже про юношу из параллельной группы, который так замечательно
играет на гитаре и поет…
- Да, - согласился он, когда Элла замолчала, - в таком
виде в поход действительно не пойдешь. Так почему ты все-таки не хочешь
вернуться домой и собраться как следует?
- Ну как ты не понимаешь, - она начала горячиться, -
меня же родители не выпустят! Это я сейчас выскочила, потому что внезапно, они
не ожидали, что я убегу, и не успели ничего сделать. А если я вернусь, все,
конец.
- Слушай, у тебя в голове полная каша, - покачал
головой Назар, закуривая, новую папиросу. - Что значит «не выпустят»? Что
значит «конец»? Ты вот слова произносишь, а в смысл вдумываешься? Ты вообще
понимаешь, что говоришь?
Элла разозлилась. Что он к ней прицепился? Поучает еще…
- Что есть, то и говорю, - огрызнулась она.
- Да нет, Элка, не то ты говоришь, что есть на самом
деле. Ты вот уже рассердилась на меня, а зря. Ты лучше послушай внимательно и
вникни. Твой отец - он кто?
- Ну… в КГБ работает, а что? - с вызовом ответила она.
- Ясно. А мама?
- Военный переводчик. Тебе-то что?
- Да не огрызайся ты, - Назар миролюбиво улыбнулся. - Я
к тому спрашиваю, что они ведь не дикари какие-нибудь, а люди с высшим
образованием, интеллигенция, верно? Ты говоришь, они тебя из дома не выпустят,
а как ты себе это реально представляешь? Свяжут руки-ноги веревками, запрут в
туалете и свет выключат? Ведь нет же, правда?
- Ну, правда, - вынуждена была согласиться Элла. - И
что? Они такой скандал устроят, потом разговаривать со мной не будут, если я
по-своему сделаю, так что лучше уж не уходить никуда, себе дороже. Или
наказание какое-нибудь придумают, денег давать не будут или отправят на дачу с
братом сидеть, вместо того, чтобы отпустить меня на море отдыхать.
