- Какая? - всхлипнула Аля.
- Хочешь, я с ней поговорю?
- С кем? С Динкой?
- Ну да. У нее зрительная память хорошая?
- По-моему, нет, - Аля немного успокоилась и уже не
плакала. - Во всяком случае, Инну Шустову она начала идентифицировать,
наверное, раз на пятнадцатый, а то и двадцатый. А до того не узнавала.
- Знаешь, я заметил, она посторонним людям в лицо не
смотрит, - задумчиво произнес Назар Захарович. - Вот когда мы у вас были, я у
нее насчет фотографий спрашивал, потом еще в комнату к ней заходил, так она мне
ни разу в глаза не посмотрела. Уставится в сторону и отвечает сквозь зубы. А с
домашними она так же себя ведет?
- Нет, - удивилась Аля. Надо же, она никогда не
обращала внимания на то, как Дина ведет себя с чужими. А Назар сразу заметил. -
С нами она нормально разговаривает, да еще так в глаза вопьется - хоть беги.
Интересно, почему?
- Маленькая потому что, - усмехнулся Бычков. - Помнишь,
как детки маленькие в прятки играют? Зажмурятся и думают, что раз им темно, то
и другим тоже. Раз они никого не видят, то и другие их не найдут. Твоя племяшка
с ума сходит от собственной некрасивости и подсознательно хочет, чтобы ее лица
никто не видел. Вот и отводит глаза. Так это я к тому веду, что она меня вряд
ли узнает, особенно в темноте. Так что случайного прохожего я вполне могу
изобразить. Хочешь?
- А зачем? - не поняла Аля.
- Могу с ней побеседовать о любви и дружбе. И внушить
всякие правильные мысли.
- Нет, Наджар, - она отрицательно покачала головой. - Я
должна сама. Или пусть Андрей… Но в любом случае это должен быть кто-то из нас.
Иначе детский сад получится. Сами завели отношения с девчонкой в полный тупик,
а потом зовем доброго дядю, дескать, поговори с ней, объясни, что мы хорошие и
пусть она на нас не обижается. Это не дело.
- Правильно, - одобрительно крякнул Назар Захарович. -
Я надеялся, что ты именно так и ответишь. Умница ты, Элка.
- Зачем же предлагал?
- Ну, я же мужчина, а ты плачешь… Я должен был
предложить тебе помощь.
- Спасибо, - она слабо улыбнулась.
- За что?
- За то, что предложил. Мне уже сто лет мужчины не
предлагали помочь. Все сама да сама. Ладно, Наджар, поехали обратно. Все
понятно. Заберу свою машину и вернусь домой.
Он завел двигатель, аккуратно развернулся через две сплошные
линии и пробормотал:
- Нарушим чуть-чуть…
* * *
Вторник и среда сложились у Насти совсем не так, как она
планировала. Было много суеты, беготни по лабиринтам коридоров академии, поиски
свободного компьютера, чтобы исправить текст в соответствии с очередными
замечаниями научного руководителя (как будто эти замечания нельзя было сделать
раньше!), срочные консультации с Бычковым, его звонки и туманные разговоры по
телефону с рецензентами и множество всяких прочих мелочей, на которые в
результате ушел целый день. Но, главное было сделано: ее вопрос попал в
повестку дня заседания кафедры. Ее вежливо попросили приехать в среду пораньше,
потому что одному из рецензентов нужно набрать на компьютере текст, небольшой
такой, страничек пятнадцать - раздел в коллективную монографию. Он бы сам этим
занялся, но ведь нужно срочно читать материалы адъюнкта Каменской.
- Конечно, - покорно ответила Настя.
Вот оно. Началось. Лешка ее предупреждал. Умеешь водить
машину - будешь возить. Умеешь делать деньги из воздуха - будешь делать. Умеешь
быстро набирать тексты - этим займешься. Адъюнкты-аспиранты-диссертанты
рассматриваются как источник различных удобств, благ и выгод, а иначе с какой
радости ими заниматься? Платят за это такие копейки, что просто смешно. А
научный руководитель должен вникать, читать по сто раз, делать замечания,
что-то объяснять, растолковывать, одним словом, руководить. Любой труд должен
быть вознагражден, и не абы как, а должным образом.
Заседание кафедры было назначено на три часа, Настин вопрос
был последним, и на Петровку она снова не попала, хотя собиралась съездить туда
еще во вторник. Рабочую программу и обоснование темы в целом одобрили, накидав,
как и положено, еще небольшую кучку замечаний, а после заседания ее пригласил в
кабинет Городничий и велел, не откладывая, готовить материалы для утверждения
темы диссертации на ученом совете. Начинался очередной цикл бумажной волокиты.
- Сходите к ученому секретарю, он даст вам образцы, -
сказал Олег Антонович. - У нас в совете с этим строго, если документ не
соответствует образцу, его не примут. Сегодня уже поздно, рабочий день
закончился, а завтра обязательно зайдите к нему, проконсультируйтесь и готовьте
документы.
«Ладно, - утешала себя Настя по дороге домой, - завтра прямо
с утра наведаюсь к ученому секретарю, а потом - к Юрке, на Петровку».
Но и тут все оказалось не так просто, как ей представлялось.
Ученого секретаря попросту не было до обеда, сказали, что он уехал в Высшую
аттестационную комиссию, а потом ему еще надо в министерство заглянуть. Настя
терпеливо стояла в коридоре перед запертой дверью, переминаясь с ноги на ногу.
Она могла бы посидеть на кафедре или у Никотина в кабинете, периодически
наведываясь сюда и проверяя, не появился ли долгожданный ученый секретарь, но
она боялась упустить его: а вдруг придет, а через пять минут уйдет куда-нибудь,
и ищи его потом… Вроде он и на службе, а достать его невозможно.
Ученый секретарь появился в половине третьего. Он шел по
коридору не один, рядом с ним вышагивал какой-то бравый подполковник с двумя
толстыми папками под мышкой.
- Сергей Петрович, - кинулась Настя к секретарю.
- Подождите, - бросил он, не глядя на нее. - Вы же
видите: я занят.
Он вместе с подполковником скрылся за дверью кабинета, и
Насте ничего не оставалось, как снова ждать.
«Похоже, работа над диссертацией состоит процентов на
восемьдесят из тупого ожидания», - сердито думала Настя, приваливаясь к
подоконнику. Ноги гудели, спина разламывалась, очень хотелось пить, есть,
сесть, а лучше - лечь и вообще оказаться дома.
«Я дождусь, - упрямо твердила она себе, стараясь найти такое
положение, при котором спина болела бы не так сильно, - все равно полдня
потеряла, уж достою до победного конца».
Но победный конец все не наступал. Дверь в кабинет ученого
секретаря не открывалась, и бравый, подполковник из нее не выходил. Настя,
поколебавшись немного, достала мобильник и набрала номер Бычкова. Никто не
отвечал. Тогда она позвонила Короткову.
- Ты чего не едешь-то? - с ходу накинулся на нее Юра. -
Обещала ведь.
- Извини, Юрочка, замоталась. Тут на одно только
ожидание полжизни можно потратить. Полдня стою в коридоре, как корова на
выставке. Все мимо ходят, а толку - ноль. Ты сделал то, что я просила?
