- Вероятно, потому, что Кристя была единственным
ребенком, рожденным от мужчины, которого она действительно любила. Дину и Славика
моя жена родила исключительно по расчету, чтобы удачно выйти замуж и устроиться
в этой жизни. С первым претендентом не получилось, он умер, когда Дина еще не
родилась, и не успел оформить брак с Верой, тогда она проделала этот же фокус
со мной. А Кристя была истинным плодом страстной любви, как ни высокопарно это
звучит. В первое время Вера надышаться на нее не могла. Одевала ее как куколку,
как маленькую принцессу, покупала нарядные платьица, туфельки, самые лучшие
игрушки. Дине было восемь, когда Кристя родилась, она уже все понимала и могла
сравнивать. Она отчетливо видела, что была для матери вторым сортом, а то и
третьим. Вера никогда не уделяла столько внимания и заботы ни ей, ни Славику. Я
старался, как мог, быть всем детям хорошим отцом, но мне приходилось много
работать, и у меня не всегда было время, чтобы заниматься ими. А Вера не
работала, и все равно ее хватало только на Кристину. Точнее, она считала нужным
тратить себя только на младшую дочь. Она могла, например, посадить Кристю в
машину в выходной день и повезти ее в зоопарк или в Парк Горького. Славик
относился к этому равнодушно, он больше любил поиграть со мной в футбол или
посмотреть фильм, мы с ним оставались дома и занимались мужскими делами, а Дину
это очень задевало. До слез. До истерики. Она ведь знала, что я ей не родной
отец, а тут еще мать на ее глазах отдает явное предпочтение другому ребенку.
Как она должна была к этому относиться?
- Наверное, плохо, - заметила Настя.
- Конечно, плохо. Она страдала. Она чувствовала себя
очень одинокой. А уж когда Вера уехала…
Он замолчал и стал смотреть куда-то поверх Настиной головы.
- Андрей Николаевич, после смерти Кристины Дина сильно
изменилась? Если все так, как вы говорите, она должна была ждать, что теперь
мать обратит внимание и на других детей, раз нет больше той, которая забирала
себе все внимание и заботу. Разве нет?
- Нет. То есть я хочу сказать, что не знаю. Я не
заметил никаких изменений в Динке. Она всегда была грубиянкой и очень
своенравной, что до смерти Кристины, что после нее.
Настя с сожалением констатировала, что вопрос не прошел.
Вернее, не получился внятный ответ, из которого можно было бы сделать хоть
какие-то выводы. Если Дина имеет отношение к убийству своей сестры, то
поведение ее обязательно должно было измениться, ведь даже взрослые люди не
могут перешагнуть через тяжкое преступление и спокойно идти дальше, в их
поведении обязательно что-то меняется, что уж говорить о подростке, тем более о
девочке.
- Вы хотите сказать, что смерть сестры ее особенно не
задела?
- В чужую душу не заглянешь… Мне показалось, что нет.
Для нее смерть Кристи, конечно, была шоком, но он быстро прошел.
- А Славик? Он тяжело переживал?
- Тяжело. Но у него это тоже скоро прошло. Дети быстро
приходят в себя, в отличие от взрослых. Собственно поэтому Вера и ушла от нас.
Ей казалось, что никто не разделяет ее горя.
- Даже вы?
- Я много работал, - жестко ответил Лозинцев, снова
глядя прямо в глаза Насте. - Какое бы горе ни было, но я должен был ходить на
службу и делать свое дело, причем от того, насколько хорошо я его сделаю,
зависело благосостояние и в конечном итоге судьбы многих людей. Я не мог
позволить себе распускаться.
«Ладно, не хочешь откровенничать - как хочешь», - подумала
Настя.
Попробуем подобраться с другой стороны.
- Андрей Николаевич, вы ходили, на суд, когда слушалось
дело Семагина?
- Ходил. Я был представителем одного из потерпевших.
- Почему вы? - удивилась Настя. - Почему не ваша жена?
Она же мать.
- Вера к тому времени уже уехала в Германию, она не
стала дожидаться суда, следствие шло очень долго. Знаете, на нее очень сильное
впечатление произвело то, что Семагина три раза задерживали и отпускали. Если
бы милиция сработала лучше, Кристина была бы жива. Вера очень долго не могла
прийти в себя, когда об этом узнала. А потом как-то сразу приняла решение
развестись со мной и уехать. Наверное, это было последней каплей.
Опять мимо. Если бы Лозинцев хоть на секунду подозревал, что
к убийству девочки причастен кто-то из его детей, он бы обязательно сейчас
начал рассказывать о том, какое чудовище Семагин, и рожа у него преступная, и
весь он - средоточие зла. Он постарался бы сконцентрировать разговор именно на
Семагине. Но он этого не сделал. Ладно, примем к сведению, а потом на досуге
обдумаем и сделаем выводы. Но, скорее всего, дети Лозинцева действительно ни
при чем. Хотя… Лозинцев далеко не самый глупый человек на свете, более того, у
него шахматный ум, быстрый, точный, умеющий просчитывать ходы и варианты.
Финансовый аналитик банковской корпорации, не кот тебе начхал.
Они разговаривали еще долго, пока не вернулась команда. Игры
закончились, все стали собираться домой.
На обратном пути Настя подробно, шаг за шагом, с записями в
руках обсуждала с Чистяковым ход беседы с Лозинцевым.
- Слушай, - внезапно сказала она, захлопнув блокнот, -
по-моему, Саня говорил, что ему все равно, куда ехать отдыхать. А? Мне не
показалось?
- Не показалось, - подтвердил Алексей, - мне он тоже
это говорил. Дескать, выбирайте сами, куда хотите ехать, а нам с Дашкой все
равно, лишь бы вместе с вами.
- А если я попрошу его поехать в Баден-Баден? Как ты
думаешь, он согласится? Это же курорт, там, наверное, хорошо отдыхать.
- Ты хочешь в Баден-Баден? - обрадовался Леша. -
Значит, все-таки надумала? Аська, ты молодец, там замечательно, там грязи,
воды, массажи и вообще классно! Я там был два раза, когда ездил в Германию на
конференции.
- Не хочу я ни в какой Баден-Баден, - сердито
отозвалась Настя. - Я хочу, чтобы туда поехал Санька, если ему действительно
все равно.
- Все с тобой ясно, - удрученно сказал он. - Ты хочешь
ему поручить найти жену Лозинцева и задать ей сто двадцать пять вопросов. Ася,
а может, тебе лучше самой, а? Заодно и отдохнешь. И не будешь казниться, что
над диссертацией не работаешь.
- Чистяков, не делай из меня дуру, я ее сама из себя сделаю.
* * *
Ей нужно было все-таки доехать до Петровки, поговорить с
Юрой Коротковым, объяснить, на основании чего она сделала свои выводы и из
предполагаемых шести преступлений оставила в серии неизвестного маньяка только
три. Анализ анализом, но две головы всегда лучше, чем одна.
Тем более в последнее время она так часто стала ошибаться!
Пусть Юра посмотрит сравнительные таблицы вместе с ней, они все обсудят и,
вполне возможно, придут к совсем другому выводу.
Она позвонила Короткову поздно вечером в воскресенье, они
договорились встретиться завтра после двенадцати. Но утром в понедельник Юра
неожиданно позвонил сам.
