- Аська, хорошо, что я тебя поймал дома. Сиди и никуда
не выходи.
- Совсем никуда? - ехидно уточнила Настя.
- Я в том смысле, что в конторе не показывайся. Тебя
шеф хочет поиметь.
- А что случилось?
- Ты понимаешь, явился сегодня и начал трясти меня
насчет задушенных студенток. А потом и говорит: а где у нас Каменская? Я,
натурально, грудью кинулся тебя закрывать, мол, ты уехала в санаторий работать
над диссертацией, а он намекает, что надо бы тебя вызвать. Короче, это насчет
той девушки, у которой на голове розовый бантик.
- А что с девушкой не так? Этим убийством на территории
занимаются, разве нет?
Она пока не говорила Юре о своем странном открытии,
сделанном в четверг при помощи Игоря Лесникова. Она ни в чем не была уверена,
да и само открытие, если даже оно подтвердится, звучало как-то уж совсем…
нелепо. Неправдоподобно. И в любом случае обсуждать такие вещи нужно не по
телефону, а лично, и желательно не в служебном кабинете.
Собственно, она и планировала сначала поговорить с Юрой о
московском маньяке, убивающем студенток, а потом пригласить его выйти на улицу
пройтись и там уже поделиться с ним остальной информацией.
- Занимаются. Но нашему Афоне звонил, видите ли, отец
потерпевшей и очень настойчиво просил подключить лучшие силы. Лучших сил у нас
нет, все средненькие, да и те по уши в делах, вот Афоня и решил тебя выдернуть
и поручить изобразить активность. Тебе, кстати, фамилия Николаев знакома?
- Ну ты спросил! - возмутилась Настя. - Ты бы еще
Иванова назвал. Или Кузнецова, их, говорят, даже больше.
И тут же вспомнила, что фамилия девушки, на голове которой
убийца оставил шелковый розовый бантик, была именно Николаева. Ну да, Оля
Николаева.
- Ты про потерпевшую спрашиваешь?
- Не столько про нее, сколько про ее отца, который
Афоне звонил. Это какой-то ваш общий сокурсник. Не припоминаешь?
Настя напрягла память. Да, был у них на курсе Ленька
Николаев, был. И, кажется, учился в той же группе, что и Афоня. Как ни силилась
Настя, лица его она вспомнить не смогла, но фамилию из глубин памяти все-таки
вытащила. Значит, это его дочь погибла…
- А где он сейчас, Николаев этот? - спросила она
дрогнувшим голосом. - Я имею в виду, чем занимается, где работает?
- Шеф сказал, что он в Минюсте обретается, не то
начальник отдела, не то начальник управления, я внимания не обратил.
- Юра, - решительно сказала, Настя, - кажется, плохи
наши дела. Надо встретиться, и побыстрее. Только давай договоримся прямо сейчас,
потому что мобильник я отключу и дома к телефону подходить не буду, раз уж я в
санатории. Ты меня далеко упрятал?
- Да нет, сказал, что ты в Подмосковье.
- Ну, спасибо, что в Сочи не загнал, - усмехнулась она.
- Лешки у меня сегодня нет, к телефону подходить некому, так что я остаюсь без
связи. А мне обязательно надо с тобой поговорить прежде, чем меня Афоня
достанет.
Юра пообещал приехать, но не раньше пяти. Настя снова вывела
на экран компьютера данные о нераскрытых убийствах, но уже минут через десять
почувствовала, что заломило глаза, и распечатала таблицы. Разложив их на полу,
она улеглась на живот, поставив рядом чашку с зеленым чаем и пепельницу.
Что же получается? Таню Шустову убили через два дня после
похищения миллионера Татищева, Олю Николаеву - на следующий день после взрыва
машины депутата Госдумы Корякина. На теле Тани Шустовой преступник оставил
маленькую иконку, на теле Оли - шелковый розовый бантик. Бывают такие
совпадения? Бывают. Чего только в жизни не бывает! Особенно если учесть, что
между преступлениями прошло больше двух лет. Но если добавить к этому еще один
фактор, то вряд ли правомерно говорить о чистом совпадении. Отец Тани -
работник милиции, отец Оли - сотрудник Министерства юстиции. Такого уже не бывает,
это не может быть случайностью. Теперь вводим в схему рассуждений остальные
убийства, в которых фигурируют элементы ритуальности, то есть оставленные на
телах жертв сувенирные тарелочки, мотки пряжи со спицами, кулинарные книги и
прочее. За день-два до каждого из них в том же месте происходили громкие
преступления. Ну, относительно громкие, потому что убийство директора
крупнейшего в области градообразующего предприятия - это шум на всю Россию, и
побег восьмерых рецидивистов из колонии строгого режима - это тоже не фунт
изюму, и взрыв на вещевом рынке в областном центре, а вот, к примеру, убийство
главы администрации небольшого района является «громким» только для самого
этого района. Но независимо от того, на всю страну гремело преступление или
только на область или даже район, всех их объединяет одно: на раскрытие этих
преступлений и поимку преступников бросаются все милицейские силы, весь личный
состав правоохранительных органов занимается только этим, а все прочие
преступления, которые совершаются в эти дни, остаются без должного внимания.
Восемь убийств за два с лишним года. Или не восемь, а семь и
одно? Самое первое убийство Тани Шустовой поставим особняком. Что говорила ее
мать? Что отец Тани был совершенно раздавлен реакцией коллег на его несчастье:
им-де Татищева искать надо, все на ушах стоят, и заниматься раскрытием убийства
некому и некогда. Может бывший майор Шустов рассвирепеть до такой степени, что
решится мстить? Может. Может он мстить именно таким чудовищным способом? Почему
нет? Совершает преступления почти сразу после того, как где-то происходит
что-нибудь серьезное, требующее максимального напряжения милицейских сил. И
выбирает для этого не просто первых попавшихся потерпевших, а детей сотрудников
правоохранительной системы. Таких же, как он сам. Пусть им будет так же больно
и горько, когда убийством их детей никто не станет заниматься как положено.
Да нет, чушь, бред! Для этого надо быть абсолютно
сумасшедшим. А что, Шустов нормальный? С виду - да, только пьет сильно, а на
самом деле кто его знает. Но ведь он пьет… Может ли сильно пьющий человек
оказаться таким мобильным, чтобы мгновенно оказываться в любой точке страны,
где совершается серьезное преступление, и в считаные часы находить подходящую
жертву?
Или он не такой уж пьющий, и все его пьянство - не более чем
маскарад? Запах перегара, агрессивность и красное лицо - вот и достаточно,
чтобы тебя считали нетрезвым. Невелик фокус.
Нет, все равно бредятина. Нужно как можно скорее выяснить,
чем занимаются родители остальных шестерых убитых, и когда окажется, что они не
имеют к правоохранительным органам никакого отношения, успокоиться и перестать
думать о Шустове…
Коротков явился не в пять, как собирался, а в половине
восьмого, но это и понятно: разве замначальника убойного отдела в столице может
планировать свое время? К этому времени уже и Чистяков вернулся, и Настя даже
успела накормить его ужином, который старательно, пыхтя и отдуваясь, готовила к
его приезду. Сама она есть не стала, решила подождать Короткова. Быстро поев
вместе с гостем, она принесла на кухню свои таблицы и разложила на столе.
