- Вру, - тихо согласился Коротков. - Мне не все равно.
- Тогда почему ты?…
- Аська, я это не потяну. Меня текучка окончательно
засосала, особенно теперь, когда шеф в отпуске. Сережка Зарубин загружен выше
головы, ему вздохнуть некогда. Ты раньше середины июня не выйдешь, а без тебя я
не справлюсь. Мне бы маньяка поймать! Уж обо всех прочих трупах я вообще молчу.
- Так тебе и не надо будет это тянуть, если сейчас мы
все проверим и передадим материал в главк, как же ты не понимаешь! А вот если
ты дождешься еще одного розового бантика, то крутить это дело придется именно
тебе и отделу, которым ты так ловко руководишь.
- Ладно, - вздохнул он, - черт с тобой. Говоришь,
неделя сроку?
- Неделя, - подтвердила Настя.
- А почему так много? - с подозрением спросил Коротков.
- Позвонить в шесть регионов, задать вопрос, потом перезвонить через два часа и
получить ответ, это работа на полдня. Ну, в крайнем случае, на день, если не
повезет и кого-то придется долго разыскивать. Ты хочешь, чтобы я еще что-то
сделал?
- Конечно, - рассмеялась она. - Догадливый ты - ужас! Я
хочу, чтобы ты аккуратненько узнал, был ли господин Шустов в Москве в те дни,
когда совершались эти убийства, или же он куда-то уезжал. Например, в те самые регионы,
где потом находили трупы.
- Ну ты сильна! - восхитился Юра. - Ты хоть понимаешь,
о чем просишь?
- Я не прошу, Юра, я объясняю тебе, что нужно сделать в
первую очередь. Хотя ты и сам это прекрасно знаешь, не мне тебя учить. Я не
могу этим заняться, меня и Шустов, и его жена видели. Придумайте с Сережкой
Зарубиным какую-нибудь красивую легенду, и пусть он навестит Шустовых и все
выяснит. Если все сойдется, то ты сможешь передать в главк не пустые материалы,
а практически готовое раскрытие. И они довольны, и Афоня счастлив. И тебе почет
и слава.
- А тебе?
- А мне - материал для диссертации и ученая степень,
если повезет, - усмехнулась Настя. - И то не сейчас, а года через два. Каждому
свое. Ты табличку-то сводную возьми, я специально для тебя распечатала.
Кряхтя и ворча что-то себе под нос, Коротков сложил лист в
четыре раза и сунул в карман.
- Слушай, - внезапно оживился он, - я забыл тебе
рассказать, я же Лильке Стасовой жениха сосватал.
- Это кого же?
- Маленького Заточного.
- Да ты с ума сошел! - ахнула Настя. - Лильке еще
восемнадцати нет, а Максиму уже двадцать пять.
- Ну и что? Она девочка умненькая и красивая, и, между
прочим, наш маленький Заточный на нее со страшной силой запал. Он -
оперативник, она - будущий юрист, они оба из приличных семей, родители - не
проходимцы какие-нибудь, так чем не пара?
Настя расхохоталась:
- Юрка! Старый ты сводник! Ты знаешь, что с тобой
Стасов за это сделает? Он же сумасшедший отец, а все сумасшедшие отцы не могут
представить себе, что их куколка принадлежит кому-то, кроме них самих.
- А Стасов ничего не узнает. Кто ему скажет? Ты?
- Нет, я не скажу.
- Ну и я не скажу.
- А Лилька?
- Ой, я тебя умоляю! Как будто ты нашу Лильку не
знаешь. Она сроду с родителями ничем не делилась, из нее вообще лишнее слово не
вытянешь.
В этом Коротков был прав. Настя помнила, как Стасов много
раз жаловался на Лилину скрытность и корил в этом себя и свою первую жену,
Лилину мать. Когда девочка родилась, они были слишком молодыми, чтобы с
удовольствием заниматься дочерью, поэтому быстренько научили ее читать и уже с
пяти лет оставляли одну в обществе книжек и бутербродов.
Лиля привыкла быть одна, и потребность делиться с родителями
своими переживаниями, чувствами или просто информацией о собственной жизни у нее
так и не появилась. И еще Настя вспомнила, как Стасов переживал, когда
выяснилось, что с его второй женой, Татьяной, Лиля куда более откровенна, чем с
ним самим.
- Да, Стасову Лиля, конечно, ничего не скажет, а вот
Татьяне может рассказать, - заметила она. - Так что головы тебе так или иначе
не сносить.
- А у меня и на этот случай спасательный круг припасен,
- рассмеялся Юра. - Я уже с Таней заранее все обсудил. И она мне обещала ничего
Стасову не говорить, даже если Лилька с ней поделится. Но я думаю, до этого еще
далеко.
- Почему?
- Так это ж маленький Заточный на Лилю запал, а не она
на него. Она его, по-моему, даже не заметила.
- Уф-ф! - Настя с облегчением перевела дух. - А я уж
испугалась, что там все серьезно.
- Да ты чего! Чего ты испугалась-то? Ничего с твоей
Лилей не сделается, Макс - хороший парень, он ее не обидит. Тоже еще…
Испугалась она… Дуэнья в джинсах. Вот вечно так: хочешь людям добро сделать, а
они… Коротков с обиженным видом принялся натягивать куртку в прихожей.
- Да я не за Лильку испугалась, а за обоих Заточных.
- Это почему же?
- Потому что у Лили матушка - ой, не подарок! Ей на
язычок попадешься - считай, калека. Без рук без ног останешься.
Коротков задумчиво оглядел угол прихожей, в котором стояли
Настины и Лешины ботинки, и кивнул:
- Вообще-то да. Она обалденно красивая. И обалденная
стерва. Значит, неделя, говоришь?
- Неделя.
- До двадцать шестого? - уточнил он.
- До двадцать шестого. И давай молиться, солнце мое,
чтобы этот странный тип до двадцать шестого никого больше не убил. Иначе я себе
не прощу. И тебе тоже, - добавила на прощание Настя.
* * *
- Ну вот, это мой дом.
Элеонора Николаевна быстро прошла по квартире и включила
всюду свет. Назар Захарович с любопытством огляделся.
- Не бедствуешь, Элка, - с одобрением произнес он,
пройдя по всём трем комнатам и заглянув в кухню и ванную.
- Я всегда неплохо зарабатывала, - улыбнулась она, - а
мои мужья еще лучше. Они были хорошими мужиками и при разводе имущество не
делили. Я, честно признаться, пыталась отдать им часть, не квартиры, конечно,
но хотя бы вещей, картин, денег…
- Не взяли? - усмехнулся Бычков.
- Не взяли. Как-то так получалось, что я хотела
развода, стремилась к нему, а уходили они сами, да еще к другой женщине. Потому
и не брали ничего. Наверное, начинали в какой-то, момент чувствовать, что мне
этот брак в тягость, искали утешения на стороне… В общем, все логично.
- Логично, - согласился Бычков. - И все это роскошество
хочет заполучить твой Петюнчик? И заплатить за это своим хорошо работающим
мужским достоинством. Ты когда попросила его прийти?
- К двенадцати. Наджар, а что будет, если он не придет?
Когда я ему позвонила, он как-то вроде растерялся… Не ожидал, наверное.
