Кэтрин побледнела от гнева. Она все еще чувствовала себя виноватой перед Дженни и потому злилась.
— Я не понимаю, почему ты так со мной разговариваешь, — сказала Кэтрин.
— Не понимаешь? — Дженни захлопнула крышку чемодана и взялась за ручку. — Что ж, ты никогда не отличалась особой сообразительностью. Освободи дорогу, Кэтрин.
Кэтрин понимала, что ей следует остановить Дженни, может быть, даже попросить у нее прощения, по крайней мере, поговорить с ней по душам… Однако вместо всего этого Кэтрин посторонилась и пропустила сестру.
Дженни беспрепятственно спустилась вниз, но там наткнулась на Питера.
Только тебя мне сейчас не хватает, подумала она.
— Куда ты? — спросил он.
Дженни закатила глаза.
— Мне уже надоел этот вопрос. Спроси у Кэтрин, она тебе расскажет.
— Дженни решила попробовать себя в роли самостоятельной женщины, — насмешливо сказала Кэтрин, появившаяся наверху лестницы.
— Именно так, — подтвердила Дженни.
— Перестань делать глупости, — попробовал уговорить ее Питер. — Мы должны сейчас держаться вместе.
— А почему именно сейчас? — с сарказмом поинтересовалась Дженни. — Почему не вчера, когда мне и Кевину действительно нужна была поддержка? А сейчас не кажется ли тебе, что уже поздновато укреплять семейные узы?
Я прекрасно понимаю твою агрессию, — сказал Питер. — Однако то, что ты считаешь нас с Кэтрин в чем-то виноватыми, еще не повод, чтобы уходить из дома.
— Мы совершили ошибку, когда переехали сюда, — произнесла Дженни. — Кто сказал, что можно жить в музее? Он предназначен вовсе не для этого.
— Хочу тебе напомнить, что нам нечем было платить за квартиру, — сказала Кэтрин.
— Отлично, — Дженни горько улыбнулась, — тогда у нас, может быть, и не было выхода, но теперь он есть. Я работаю и могу себе позволить платить за квартиру. Именно поэтому я и переезжаю.
— Ты бежишь, — уточнила Кэтрин.
— Да что ты? И от кого же? Не от тебя ли? — съязвила Дженни. — Ты слишком большого мнения о себе.
Дженни подхватила чемодан. Однако Питер преградил ей дорогу.
— Дженни, я никуда тебя не пущу, — сказал он.
Лицо Дженни исказила гримаса презрения.
— Знаешь, Питер, когда я увидела тебя впервые, то ты мне даже понравился. Я подумала о том, что на такого спокойного и уверенного в себе мужчину наверняка можно положиться. Я ошиблась. В твоем брате… разгильдяе, как ты его частенько называешь, так вот в нем больше искренности и внутренней силы, чем в тебе. Не люблю гнилых людей, — добавила она. — И еще: ты не имеешь никакого права указывать мне, что делать.
Кэтрин встала рядом с Питером.
— Оставь ее, Питер, пусть идет, раз так хочет.
Дженни криво усмехнулась и вышла из дома, захлопнув за собой дверь.
Несмотря на раздражение, переполняющее Кэтрин, она вдруг со страхом ощутила, что осталась одна. Они с Дженни всегда были вместе. С самого рождения. Пусть они во многом не похожи характерами, но они все-таки близнецы, которых связывает какая-то невидимая нить. И эта нить теперь порвалась.
Кэтрин почувствовала головокружение и испуганно взглянула на Питера. Тот едва успел подхватить ее, когда Кэтрин лишилась чувств.
Дженни на секунду остановилась посреди садовой дорожки, ведущей к воротам дома, где был припаркован их с Кэтрин автомобиль. Что-то кольнуло ее, какое-то дурное предчувствие, однако она только крепче сжала ручку чемодана и продолжила путь. Дженни кинула чемодан на заднее сиденье, села за руль и завела мотор. Она решила, что, как только перевезет все необходимое, вернется и оставит машину на стоянке где-нибудь неподалеку от дома-музея.
Ничего мне от тебя не надо, Кэтрин, мысленно обратилась к сестре Дженни. Обойдемся без машины. Потом купим с Кевином подержанную или возьмем напрокат.
Дженни заехала в полицию, где ее все уже узнавали, и оставила там свои новые координаты для Кевина. Лишь после этого Дженни заехала в супермаркет, накупила продуктов и отправилась в свое новое жилище.
Телефон зазвонил ближе к вечеру, когда Дженни, уютно устроившись на маленьком продавленном диванчике, смотрела телевизор и ела соленый арахис. Она подбежала к аппарату и схватила трубку.
— Алло! — произнесла она, но услышала только шум улицы.
Через секунду звонивший повесил трубку.
Наверное, сбой связи, подумала Дженни и, подождав немного, не станут ли перезванивать, снова уселась на диван. Однако через несколько минут в дверь кто-то начал упорно звонить. Дженни посмотрела в глазок, а потом с радостным воплем распахнула дверь.
— Кевин! Тебя уже выпустили! — Дженни прыгнула на него и повисла, держась руками за его шею.
Кевин, смеясь, подхватил ее на руки.
— Какая ты цепкая! — сказал он. — Да, меня уже выпустили. Я им не понравился. У меня слишком хорошее алиби.
— Как я счастлива, Кевин! — Дженни вопила от радости. — Я так люблю тебя!
Кевин опустил ее на пол и огляделся.
— Значит, это и есть наше новое жилище? Здесь уютно.
— Нравится? — спросила Дженни с гордостью. — Быстро я все устроила, правда?
Кевин поцеловал ее в щеку.
— Ты самая замечательная и заботливая женщина на свете.
— Я сейчас покормлю тебя, — захлопотала Дженни и потащила Кевина в кухню. — Ты наверняка страшно проголодался.
— Что есть, то есть, — подтвердил Кевин. — Заключенных не балуют деликатесами.
Дженни быстро разогрела рагу, которое приготовила ее днем включила электрический чайник и села напротив Кевина, с умилением наблюдая, как он ест.
Как только Дженни заметила, что Кевин немного утолил свой голод, она приступила к расспросам.
— Расскажи мне все, — попросила она. — Только, пожалуйста, на этот раз ничего не утаивай.
Кевин вздохнул и с усмешкой посмотрел на, Дженни.
— С одного допроса я попал на другой.
— Если я похожа на капитана Джонстона, то…
— О нет, к счастью, ты ничем не похожа на него. Хорошо. Что ты хочешь знать, Дженни?
— Все, — ответила она. — Расскажи, где ты работаешь, отчего из-за этого у тебя должны быть проблемы с законом, кто такой Амос Газзол и, наконец, почему ты ничего не объяснял раньше и делал из всего тайну?
— Тогда начнем по порядку. — Кевин доел все, что оставалось на тарелке, и сел поудобнее. — Когда мне нужна была работа, то ко мне очень вовремя подоспел Амос Газзол. Этот человек владеет десятком ночных клубов, несколькими барами, и, главное, ему принадлежат четыре казино. Вернее, не совсем принадлежат… Скорее, он их контролирует.
