Она причесалась, поправила платье и с видом смиренным и, как она надеялась, деловым вернулась в контору.
– Так лучше, Сара? – тихо спросила она, садясь за свой стол.
– Намного, – отвечала Сара. – Что у тебя были за приключения?
– Мне пришлось бежать сюда бегом, – призналась Вайра. – Я проспала, а потом подгорел мамин завтрак, и надо было поменять ей наволочку, а еще электрический чайник не работал. Ну словом, все из рук вон.
– Бывают такие дни, – сочувственно заметила Сара.
– А потом я отправилась в парк. Пушок побежал вперед, натянул поводок, и об него споткнулся мужчина. Он даже упал. И это тоже меня задержало.
– Вот новый способ завязать знакомство! – засмеялась Сара. – Он хотя бы был симпатичный, этот мужчина?
– Он француз, – сдержанно ответила Вайра.
– Будь осторожна, – предостерегла ее Сара. – Совершенно ясно, что не Пушок его сбил, а он Пушка.
– Ну что за глупости ты болтаешь, Сара! – улыбнулась Вайра.
Заправив лист бумаги в пишущую машинку, Вайра наконец принялась за работу.
Но она не могла не думать о французе и устремленном на нее взгляде его темных глаз.
Пьер де Шалайе! Красивое имя, она не скоро его забудет.
А запомнил ли он ее имя, вдруг пришло ей в голову.
– Все мечтаем, мисс Милфилд? – раздался резкий голос.
Вайра подняла голову. Перед ней стояла мисс Крэнкшафт, и выглядела она еще более внушительно, чем обычно.
– Простите, мисс Крэнкшафт, – поспешно ответила Вайра. – Я… я просто размышляла, что мне следует делать дальше.
– Мне не в первый раз приходится призывать вас к порядку, мисс Милфилд, – фыркнула мисс Крэнкшафт. – И полагаю, что не в последний. Вы тратите впустую больше времени, чем любая другая наша сотрудница. А теперь извольте пойти со мной.
– Пойти? Но куда?
– Вас желает видеть сэр Эдвард.
– Сэр Эдвард! – ахнула Вайра. – Но зачем бы это?
– Вы, несомненно, узнаете в положенное время, – строго сказала мисс Крэнкшафт. – Сэр Эдвард выразил желание вас видеть, а он не любит ждать.
Вайра встала. Она была встревожена. Ее увольняют? Она не могла вообразить себе другую причину, по которой сэр Эдвард мог бы пожелать ее видеть.
В полном смятении она последовала за мисс Крэнкшафт на второй этаж.
Мисс Крэнкшафт бросила на Вайру беглый взгляд, словно желая убедиться, насколько она пристойно выглядит, и затем, для порядка постучав в дверь, распахнула ее.
– Мисс Милфилд, сэр Эдвард, – объявила она, вводя Вайру в большую комнату, где девушке никогда не случалось бывать раньше.
Стены кабинета были отделаны дубовыми панелями. В комнате стояли два огромных письменных стола. За одним столом сидел сэр Эдвард Блейквелл. Рядом с ним стоял его сын Йен.
Вайра знала Йена Блейквелла в лицо – он ежедневно заходил в контору. Она знала, что ему двадцать восемь лет. Он очень умный и совершенно недоступный.
Как говорили клерки постарше, он не был похож на своего отца. Сэр Эдвард мог иногда и накричать на служащих, но у него находилось для каждого и приветливое слово, и он знал о каждом больше, чем они знали о себе сами.
За то время, что Вайра работала в фирме «Блейквелл и Компания», сэр Эдвард появлялся в конторе нечасто. Всю зиму он провел за границей, так что за четыре месяца она видела его только два или три раза, и то на расстоянии.
Какое-то мгновение царило полное молчание, и оба мужчины – и старый, и молодой – не сводили с Вайры глаз.
А потом мистер Йен Блейквелл сказал гневно:
– Я говорил, что это невозможно, отец. Я говорил вам, это абсолютно невозможно.
– А я тебе говорю, что это единственное, что мы можем сделать, – возразил ему сэр Эдвард.
– Я не согласен. И более того, я не желаю принимать в этом участие.
Сэр Эдвард стукнул кулаком по столу, в мгновение превратившись в олицетворенную энергию.
– Что ты хочешь этим сказать, что ты не желаешь принимать в этом участие? Ты будешь делать то, что я скажу. Я – глава фирмы или кто? Как, по-твоему, я должен думать об интересах фирмы и о твоем будущем, кстати, или я должен отказаться от одного из самых крупных проектов, какие нам попадались за всю историю нашего дела?
Йен Блейквелл пожал плечами и отошел с видом почти что вызывающим.
«Какой неприятный молодой человек», – подумала Вайра.
Она почти сочувствовала сэру Эдварду, так как было очевидно, что он искренне убежден в своей правоте, тогда как молодой человек, скорее всего, чинил препятствия из упрямства.
– Я должен извиниться, мисс Милфилд, – сказал сэр Эдвард с неожиданной старомодной любезностью. – Мой сын и я немного поспорили и, что было весьма неучтиво, повели себя так, словно не замечали вашего присутствия. Присаживайтесь, прошу вас.
Смущенная Вайра села на предложенный ей стул напротив стола. Сэр Эдвард смотрел на нее, а она на него, и, к своему удивлению, она заметила, что оба они улыбаются.
– Вы очень похожи на вашу мать, милочка, – сказал сэр Эдвард негромко.
– На мою мать?! – воскликнула изумленная Вайра.
Когда ее вызвали сюда, она ожидала услышать что-нибудь неожиданное, но только не это.
– Да, очень похожи. На самом деле, глядя на вас, мне кажется, я возвращаюсь на четверть века назад.
– Вы знали мою мать?
– Да, знал. Я очень хорошо ее помню и думаю, что и она, может быть, меня не забыла.
– Я должна ее спросить. Когда я сказала ей, где я работаю, она не говорила мне, что была знакома с вами.
– Дело в том, что фамилия Блейквелл ей незнакома. Мой дядя с материнской стороны оставил мне крупную сумму денег – это было пять лет спустя после моего знакомства с вашей матерью – при условии, что я возьму его фамилию.
– Ах вот как, – сказала Вайра.
Последовала короткая пауза. Сэр Эдвард по-прежнему смотрел на Вайру, но у нее было такое чувство, что он видит перед собой не ее, а ее мать.
«Что бы все это значило?» – подумала она, и этот вопрос был готов сорваться с ее губ, когда Йен Блейквелл повернулся к отцу.
– Право же, отец! Я думаю, что нам следует еще раз обсудить все без присутствия мисс Милфилд.
– То, что я намерен сказать, касается мисс Милфилд, и поэтому я хочу, чтобы она оставалась здесь, – возразил сэр Эдвард.
Озадаченная Вайра переводила взгляд с одного мужчины на другого. Йен Блейквелл нахмурился. Когда он встретился с ней взглядом, морщинка между его бровями углубилась.
«Похоже, я ему очень не нравлюсь, – подумала Вайра. – Но почему?»
