– В Марокко? – воскликнула Вайра. – Что она там делала?
– Она только что вышла замуж за сына нашего управляющего. Он познакомился с ней во Франции и сказал ей, что он – принц, живущий сказочной, романтической жизнью. Он был по-своему очень привлекателен, и Лорен ему поверила.
– И вышла за него замуж?!
– Да. Они поженились по католическому обряду, поэтому о разводе речи быть не могло, даже когда Лорен узнала, что и титул, и дворец ее мужа на самом деле не существовали.
– И что было дальше?
– Она его оставила, разумеется. Нашла какого-то бизнесмена, который увез ее обратно во Францию. Он, как я полагаю, был очень увлечен ею, но ей он был нужен только для того, чтобы оплатить дорогу в Париж. А потом она уехала в Англию, и я потерял с ней всякую связь.
– Значит, формально Лорен все еще замужем! – сказала Вайра, понимая, что это может означать для Йена.
– Ну да. Я недавно разговаривал с ее свекром – нашим управляющим. Он озабочен этой ситуацией и спрашивал меня, как им следует поступить, ведь формально этот брак все еще их связывает. Хотя не думаю, чтобы это помешало молодому человеку завести себе гарем из таких же девиц!
Вайра слушала Пьера с интересом. Сведения, которые стали ей известны, могли спасти Йена от скандала и сплетен.
Более того, будучи замужней женщиной, Лорен не могла начать процесс о нарушении брачного обещания, даже если бы она и имела такое намерение.
– Спасибо, Пьер. Все это очень интересно. – Сделав два небольших глотка, Вайра поставила бокал на стол.
Пьер подошел, сел рядом и обнял Вайру.
– Пьер, пожалуйста, не надо, – попыталась отстраниться Вайра.
Но было уже поздно.
Обняв ее, Пьер с силой привлек ее к себе, и она поняла, насколько слаба и беспомощна по сравнению с ним.
– Пьер, нам пора возвращаться, – проговорила Вайра.
– Ты еще не расплатилась со мной за информацию, которой я с тобой поделился.
– А разве это было одним из условий договора?
Вайра старалась говорить спокойно, но ее сердце трепетало в нарастающем волнении.
Слишком поздно она поняла, что было безумием приехать одной в дом холостяка среди ночи.
– Пожалуйста, Пьер, – сказала она. – Я хочу получше познакомиться с твоим домом. Расскажи мне об этой картине. – Вайра указала на картину за его спиной, и Пьер оглянулся. В ту же секунду она высвободилась из его объятий.
Вайра встала и подошла к другой картине, висевшей в проеме окон.
– И эта тоже чудо как хороша, – сказала она, стараясь справиться с волнением. – Кто ее написал?
– Мы не знаем, – отвечал Пьер. – Хотя мы желаем думать, что это Ватто. Это кто-то из моих предков. Как видишь, привлекательная особа, не так ли?
– Она прелестна, – сказала Вайра и сделала шаг в сторону, так как Пьер подошел к ней вплотную.
– А это севрский фарфор? – спросила она. – Вот эта большая ваза?
Пьер не успел ответить, как Вайра направилась к большому письменному столу у одного из окон.
Было не похоже, что за этим столом работали – он был пуст. На столе стояла только большая фотография в позолоченной рамке очень миловидной девушки с магнолией в темных волосах.
– Кто это? – спросила Вайра, чтобы заполнить затянувшееся молчание.
– Кто? – переспросил Пьер, словно отвлекшись от своих мыслей.
Когда Вайра показала на фотографию, он сказал:
– Это Мари Кристина, моя невеста.
– Твоя… кто? – Вайра посмотрела на него с удивлением. – Что ты сказал?
– Моя невеста, – повторил он. – И нечего так удивляться. У тебя жених, у меня невеста. В чем разница?
На мгновение Вайра онемела. Она совсем забыла, что ему могло быть известно о Йене. И в то же время ее совершенно ошеломило, что Пьер был помолвлен с другой женщиной.
Этого она никак не ожидала.
Пьер засмеялся:
– Я знаю, что ты подумала. И напрасно. Видишь ли, Мари и я были помолвлены с детства. Помолвку устроили наши родители, потому что наши усадьбы граничат друг с другом. Она очаровательна, и мы с ней добрые друзья. Когда-нибудь – в этом году, в следующем или еще через год – мы поженимся. А пока мы развлекаемся, каждый по-своему. Теперь ты поняла?
– Да… пожалуй. Но мне пора возвращаться – уже поздно.
Вайре вдруг захотелось уйти отсюда как можно скорее, захотелось вернуться в свою маленькую комнатку под надежный и безопасный кров Дюфло.
– А что, если я тебя не отпущу? – тихо сказал Пьер.
Повернувшись, Вайра оказалась в его крепких объятиях.
– Пожалуйста, Пьер, не делай глупостей!
– Я понимаю, ты разозлилась, потому что я помолвлен, – сказал он. – Если так, то это величайший комплимент, когда-либо мною полученный. Я и не подозревал, что нравлюсь тебе настолько, что ты меня приревновала.
– Но я и не ревную вовсе! Нисколько!
Она лгала, но не могла найти слов, чтобы выразить свои истинные чувства.
– Ты ревнуешь, – поддразнивал ее Пьер. – Поэтому, крошка, я должен доказать тебе, что это напрасно. Мое сердце – да, да, мое сердце безраздельно принадлежит тебе.
Он наклонился и, прежде чем она успела отстраниться, прильнул к ее губам.
Он начал целовать ее порывисто, жадно, словно в приступе безумной страсти.
– Нет, нет, Пьер! Нет! – воскликнула она, тщетно пытаясь оттолкнуть его дрожащими руками.
Но он уже целовал ее плечи, впадинку между грудей.
– Нет! Нет! Прошу тебя! Прошу тебя… отпусти меня. Я… я хочу уйти.
Ее последние слова не дошли до него. Он неотрывно смотрел на нее, прижимая ее к себе все теснее, глаза его горели, губы тянулись к ее дрожащим губам.
– Ты думаешь, я отпущу тебя теперь? – хрипло произнес он. – Я тебя обожаю, я жажду тебя. Когда ты пришла сегодня, я знал, что уговорю тебя остаться. Мы будем счастливы, очень счастливы, моя принцесса.
– Нет! Нет! – твердила Вайра.
Он зажал ей рот поцелуями, стиснув ее руки так, что она не могла сопротивляться.
Она чувствовала, как будто он топил ее в темных, пугающих глубинах страсти, и не было ей спасения.
Его поцелуи, казалось, лишали ее сил и способности мыслить и соображать. Словно откуда-то издалека до нее донесся его ликующий голос:
– Я люблю тебя! Ты прекрасна, замечательна, восхитительна! Маленький беленький цветочек! Это наша ночь любви – я докажу тебе свою любовь.
– Нет! Нет! Пьер… пусти меня… дай мне уйти. Прошу тебя, дай мне уйти.
Его поцелуи становились все более неистовыми. Она содрогалась теперь не только от страха, но и от боли.
