— Подонки, — выпалила она. Номер, с которого звонили, не определился, и скорее всего, такого сообщения недостаточно, чтобы заинтересовать полицию. Особенно если приспешники Джо из «Прогнозов инвесторам», защищаясь, начнут поливать ее грязью, используя набор сфабрикованных свидетельств: они способны выставить ее даже террористкой, если захотят. На мгновение у нее потемнело в глазах от такого оскорбления. Она заставила себя дышать ровнее и вновь присела рядом с коварным, злобным автоответчиком. — Угрожать мне в собственном доме? Чтоб вы сдохли!
Она только начинала осознавать тяжесть своего положения.
— Самое лучшее — держать оружие под подушкой, — едва слышно пробормотала она. — Вот подонки. — Противоположная стена, казалось, слегка пульсировала, словно отзывалась на ее ярость. Мириам почувствовала, как пальцы невольно сжались. — Подонки. — Выставить ее с работы, замарать… и этого им мало, да? Ну, я вам покажу!
…Знать бы, что.
Еще через минуту она достаточно успокоилась, чтобы разбираться с другими сообщениями на автоответчике. Ей с трудом удалось заставить себя нажать на кнопку. Но следующее сообщение не содержало угроз.
— Мириам, это Стив из «Геральд». Узнал новость. Есть повод связаться.
Мириам вновь нажала «паузу» и, нахмурившись, быстро пометила что-то для памяти. Стив не такой болтун, как Энди; Стив обращается со словами как с долларовыми купюрами. Он не позвонил бы ей, если дело не касается работы, хотя бы как нештатного журналиста. Год назад он пытался привлечь ее к сотрудничеству, предлагая повышенную оплату и уважительное обхождение. Мириам критически оценила свои возможности… и, хорошенько подумав, отклонила предложение. Теперь у нее были основания жалеть об этом.
Это сообщение в ее «голосовой почте» было последним, и она нажала «стереть», да так сильно, что едва не повредила палец. Оба редактора говорили о работе, а бывшая коллега предлагала поворошить трупы… И нечто, звучавшее как смертельная угроза. «Похоже, ничего еще не кончилось, — подумала она. — Теперь я сижу во всем этом по самую шею. — Внезапный приступ вины: — Итак, Поли. Надо поговорить с ней. — И тут же луч надежды: — Для человека, только что потерявшего работу, я получила на удивление много деловых предложений. — Итог: — Пока я остаюсь в здравом уме, со мной все должно быть в порядке».
В гостиной сейчас было уютнее, чем в лишившемся кресла кабинете с его французскими окнами, испещренными прожилками дождя, падавшего со свинцового неба. Мириам вошла сюда с намерением развести огонь в камине, но вместо этого забралась на диван. Страх, досада и напряженность выкачали из нее почти всю энергию. Раскрыв ежедневник, Мириам отыскала чистую страницу и принялась писать.
НУЖНА РАБОТА
Позвонить Энди и Стиву. Дать отмашку. Получить заказ на внештатную работу.
Собрать двести долларов. Выплатить очередной ипотечный взнос.
СХОЖУ ЛИ Я С УМА
Ну уж нет. Это не шизофрения. Я не слышу посторонних голосов, стены не становятся мягкими и податливыми, и никто не направляет на меня орбитальных излучателей, чтобы управлять моим сознанием. Все прекрасно, за исключением того, что у меня было странное кратковременное помрачение… И еще пропало кресло.
НЕ ПОДСЫПАЛ ЛИ МНЕ КТО-НИБУДЬ ЧТО-НИБУДЬ?
Глупости. Кто? Айрис? Может, они с Моррисом и баловались наркотиками, когда были моложе, но вряд ли она поступила бы так со мной. Джо Диксон — гаденыш с криминальными связями, но выпить он мне не предлагал. А с кем еще я вчера виделась? Во всяком случае, на галлюциногены не похоже.
МАГИЯ
Тоже глупости, но это по крайней мере можно проверить.
Мириам прищурилась и покусала ручку. Нужен был хоть какой-нибудь план, но пока что составлен лишь перечень проблем. И она начала кратко записывать предстоящие дела.
1. Позвонить Энди в «Глоуб». Попытаться продать ему статью или три.
2. Назначить встречу Стиву из «Геральд». Узнать, чего он хочет.
3. Встретиться с Поли. Узнать, как ее дела. Подумать, нельзя ли возобновить наше расследование, не привлекая к этому внимания. Обсудить, сможем ли мы подсунуть это Энди или Стиву. Сгладить острые углы. Если мы не уймемся, они перейдут к угрозам. Связаться с ФБР?
4. Убедиться, можно ли повторить то, что я сделала прошлой ночью. Нужны доказательства, а также свидетель. Если это сделала я, найти, кто поможет разобраться. Если же дело не во мне…
5. Написать статью.
* * *
В полдень Мириам отправилась за покупками. Это, с ее точки зрения, служило чем-то вроде сеанса терапии. Не стоит думать сейчас о поисках работы, для этого придет время, когда она будет знать наверняка, не помешалась ли каким-то непонятным и нестандартным образом. Стоял октябрь, чудесная пора для пеших прогулок, но он уже на исходе, и из Северной Атлантики грозил надвинуться фронт пониженного давления. И предвестников этого было множество. В конечном счете она явилась домой, пошатываясь под тяжестью походного снаряжения: палатка, куртка, новые сапоги, походная грелка. Проще было бы доставить все это домой на такси, но по крайней мере Мириам убедилась, что может ходить пешком, да еще с грузом.
Пару часов спустя она была готова. И уже в четвертый раз проверила свои часы. Час назад она приняла две таблетки ибупрофена, и ингибитору пропионовой кислоты уже пора было подействовать.
Мириам затянула узкий ремень на рюкзаке и нервно потянулась. Сарай, притаившийся в саду, был темным и тесным — она вряд ли сможет повернуться там в туристическом снаряжении и с рюкзаком за спиной. «Положила ли я на место запасные ключи?» — спросила она себя. Быстрая проверка показала: да. Думать о чем-то отвлеченном было лучше, чем, например, о таком: «Не спятила ли я?..» — Ведь они не требовали оправданий уклонению от прямого ответа.
Отлично, с этим все в порядке.
Теперь медальон. Мириам зажала его в левой руке. Другой похлопала по правому заднему карману. Пистолет с формальной точки зрения был нарушением закона… Но, как частенько говаривал Бен, лучше уж обвинение в незаконном хранении огнестрельного оружия, чем твои похороны. Глубоко потрясшее Мириам воспоминание о голосе, рыкнувшем на нее из автоответчика, и о винтовочных выстрелах в темноте, эхо которых разрывало лесную тишину, на минуту заставило ее замереть.
— И я действительно собираюсь сделать это? — спросила она себя. Жизнь была достаточно сложной, как всегда.
Да, черт возьми! Потому что либо я схожу с ума, и тогда уже ничто не важно, либо моя родная мать была вовлечена во что-то очень и очень серьезное. В нечто гораздо более крупное, чем многомиллионное жульничество с отмывкой денег через «Протеум» и «Бифейс». И если ее убили именно из-за этого… Ощущение затянувшейся несправедливости истязало ее уколами совести.
— Хорошо, — сказала она себе. — Давайте к делу. Я, право, слишком медлю. — Она мрачно рассмеялась и со щелчком открыла медальон, почти готовая увидеть фотографию женщины, или рисунок, или еще какой-нибудь намек на то, что она нуждается в помощи…
