— Жди там. Я приеду, как только смогу вырваться.
Мириам уставилась на телефон, который заглох в ее руке, и в ее голове разгулялись параноидные фантазии.
— Энгбард «возвысил» меня, — пробормотала она себе под нос. — А что если здесь замешан Роланд? — Странная мысль. Единственным способом убедиться в этом было бы отправиться на упомянутую встречу, удивив тем самым убийцу, который перебрался туда с этой стороны. Да, но раз они могли попасть в ее комнаты, зачем тратить время и силы на столь примитивную приманку? — А что если существуют две группы, посылающие убийц? — спросила она, обращаясь к ночному сторожу. Тот только скалил зубы. — Одна, само собой разумеется, — в Клане и действует очень ловко…
Напрягая мозг, Мириам старалась вычислить точное количество шагов от лестницы над ее комнатой до двери черного хода, выходящей на прилегающую территорию дворца. Затем она вспомнила про разложенные внизу упаковочные ящики и клети. «Входом будет следующая ближайшая дверь», — решила она. Мириам выскочила из трейлера, пропитавшегося леденящим ощущением смерти, и помчалась через весь склад к дальней стене… к той стене, которая соответствовала главному входу в вестибюль дворца. Там оказался сплошной кирпич, и никаких дверей.
— Проклятье! — Она проскользнула к входной двери склада, выбежала в переулок и прошла необходимые пятьдесят футов. После чего тщательно осмотрела следующий фасад.
Вообще этот склад был таможенным терминалом. Покрытые пылью окна снаружи защищали железные решетки, металлические ставни закрывали все от постороннего глаза. Дверь главного входа была надежно заперта на висячий замок и выглядела так, будто ее не открывали много лет.
— Должно быть, вот эта дверь, — пробормотала Мириам, разглядывая неприветливый фасад. Как лучше всего было бы блокировать вход во дворец на другой стороне? Вероятно, большая часть помещений за этими окнами заложена кирпичом или даже залита бетоном в соответствии с пространственным расположением безопасных мест на другой стороне. Но ведь должен же быть какой-то способ проникновения в район общей гостиной, нет?
Мириам переложила медальон в левую руку и достала пистолет.
— Как это делают такие штуки в кино? — спросила себя, продолжая изучать запор. — Ну хорошо. — Она навела пистолет прямо на запор висячего замка. И спустила курок.
Треск пистолетного выстрела прозвучал в ночной тишине оглушительно громко, и замок распался, на ее радость, легко. Мириам без труда выдернула его, открыла засов и толкнула дверь.
Где-то внутри здания сработала сигнализация. Мириам даже вздрогнула от неожиданности, но было поздно. Она стояла в конце пыльного, застеленного линолеумом коридора. Щелчок выключателя, и тусклые лампы зажглись, освещая во мраке проход между двумя рядами металлических ворот, похожих на двери тюремных камер, закрывавших доступ в помещения, заваленные до самого потолка огромными бочками. Мириам закрыла за собой дверь и пошла по коридору, быстро, насколько могла отважиться, в отчаянной надежде, что права относительно того, куда ведет этот коридор. В конце его было помещение для приема посетителей: набор дешевых столов и стульев, покрытых слоями пыли, и запертая на замок и засов дверь черного хода. По ее прикидке расстояние было подходящим. Глубоко вздохнув, она подняла медальон на уровень глаз и сосредоточила внимание на выгравированном внутри рисунке…
…Ее охватил холод, огни погасли, голова болела так, будто Мириам с разбегу ударилась ею о кирпичную стену. Сверху падали хлопья снега. Сама же она, согнувшись вдвое, пыталась не дать подступавшей тошноте перейти в рвоту. «Я поторопилась, — смутно подумала она между волнами боли. — Даже бета-блокатор не помог». Похоже, процесс перемещения между мирами творил что-то ужасное с ее давлением. «Хорошо еще, что я не сижу на антидепрессантах», — мрачно подумала она, заставила себя встать и увидела, что угодила в сад позади дворца — на открытый воздух. Любой, кто попытался бы попасть во дворец, использовал бы именно этот его «двойник» — защищенный не хуже склада на той стороне — и обязательно оказался бы под прицелом часовых на самом верху башни… если только средства защиты будут на своих местах. Но в эту ночь шел сильный снег, и кто-то явно хотел, чтобы вокруг было как можно меньше свидетелей…
Железные ворота в стене позади Мириам были зеркальным отражением дверей, ведущих в приемную при складе.
— Оранжерея, — пробормотала она сквозь стиснутые зубы и тенью скользнула вдоль стены, давая глазам возможность привыкнуть к темноте. Оранжерея возвышалась знакомым укрытым снегом пригорком, но что-то с ней было не так. Приоткрытая дверь позволяла драгоценному теплу (а сколько слуг требовалось для того, чтобы держать здесь в рабочем состоянии паровой котел?) улетучиваться в морозный воздух.
— Что-то они перемудрили, — прошептала Мириам, крепче сжимая пистолет. «Милости просим в мою скромную гостиную, сказал паук мухе, — подумала она. — Исполнение никуда не годится. Убийца номер один врывается в мою комнату и расстреливает — всего лишь подушки. Дважды. Убийца номер два пытается ворваться к Ольге, чтобы таким образом заставить ее убить меня, выполняя его работу, а затем присылает на карточке с гравировкой приглашение. Убийца номер три предъявляет мне открытую дверь. Какая из этих ситуаций не похожа на остальные?» Она вздрогнула… и на этот раз не от холода: ее начинала захватывать обжигающая ярость, которую она сдерживала еще с самого первого похищения.
Стена у этого конца оранжереи была кирпичной, а стеклянная арка потолка располагалась невысоко, начинаясь на уровне всего десяти футов. Мириам, скрипя зубами, безуспешно попыталась влезть по стене. Затем она вспомнила, что там где стена оранжереи стыковалась с угловой частью садовой стены, проходит наполовину занесенная снегом чугунная дренажная труба. Ага. Она сунула пистолет в карман и начала взбираться, на этот раз более уверенно.
С верхней части стены ей удалось бросить взгляд на волнистое белое покрывало… Снег заносил крышу оранжереи гораздо быстрее, чем поднимавшееся снизу тепло могло растопить его. Наклонившись вперед, она рукавом расчистила на стекле небольшую проталину. Керосиновые лампы заливали слабым светом все пространство оранжереи, добавляя тепла и создавая достаточное освещение, чтобы видеть. Мириам, с ее приспособившимися к ночной темноте глазами, это напоминало мимолетный взгляд в неведомую полутемную преисподнюю. Она тщательно осмотрела все вокруг и увидела, сразу за дверью, пригнувшуюся тень. После минуты наблюдений — в течение которой руки у нее начали неметь — она заметила, что тень двигалась, меняя положение, как это делает человек, притоптывая от холодного сквозняка снаружи.
— Правильно, — напряженно прошептала она, охваченная жгучим отвращением к темной фигуре по ту сторону стекла, когда дверь приоткрылась еще шире и кто-то вошел.
То, что случилось потом, произошло слишком быстро, чтобы подробно разглядеть. Мириам застыла над стеклом, не в силах вдохнуть холодный воздух, в голове пульсировало. Ее охватили сомнения: не скатится ли она вниз с полновесной мигренью. Тень внизу метнулась вслед за вошедшим в оранжерею. Последовал миг бешеной активности, и на пол, в растекающуюся лужу, свалилось тело… «Черт возьми, — подумала Мириам, — ведь он убил его!»
