— Что? — Он выглядел озадаченным. — Я думал, у тебя есть сообщение.
— Ты и есть мое сообщение. — Она сухо усмехнулась. — И должен оставаться в живых, чтобы доставить его. Кажется, мы тормозим… Делай, как я говорю, и все закончится очень быстро.
Он очень медленно покачал головой.
— Они были правы на твой счет, — сказал он. Но когда Мириам спросила его, кого он имеет в виду, он просто уставился на нее, не мигая.
Эпилог
На Центральной авеню расположилось старое здание со звуконепроницаемыми окнами — одна из мер зашиты от рева турбовинтовых двигателей. Всякий раз, когда ветер дул с юго-запада и заход на посадку осуществлялся над городом, воздушные лайнеры заставляли дрожать оконные стекла. Но, возможно, для звуконепроницаемости были и другие причины.
В кабинете на втором этаже сидели двое мужчин: Матиас откинулся в кресле за столом, Роланд неудобно примостился на краю дивана напротив.
— Партия грузов F-12 идет по расписанию, — сказал Матиас. — Так сказано здесь, в грузовой декларации. Разве нет?
Он остановил на Роланде холодный пристальный взгляд.
— Я проверял сам, — сказал Роланд. Несмотря на неудобную позу и кажущееся внешнее беспокойство, голос его звучал достаточно уверенно. — Посредник Волк занимает правильную позицию: неусыпное внимание к деталям. Они очень тщательно следят за своими рабочими.
— Хорошо. — Матиас наклонился через стол. — Ведь будет очень жаль, если груз станет отлеживаться в Свалберге все то время, пока стихает шторм, а?
— Черт возьми. — Роланд не скрывал досаду. — Это самое свежее известие, насколько я понимаю?
— Двухдневной давности. Я сам проводил выборочную проверку. Заставил Винченцо переправить меня туда на прошлой неделе. Думаю, тебе лучше предупредить Волка, что F-12 запоздает по меньшей мере на четыре дня, а возможно, и на все семь.
— Черт возьми. — Кивок. — Хорошо, сделаю. Обычные отказы?
— Это отражено в гарантийных условиях. — Ни один из них даже не пытался улыбнуться. Клан предоставлял собственное обслуживание, сторицей возмещавшее ростовщические транспортные налоги, которые сам же и устанавливал. Заказчик под кодовым именем Волк, черт его дери, с удовольствием смирился бы с задержкой от четырех до семи дней и улыбался, потому что груз все равно должен прибыть, а это значительно больше, чем обещают большинство конкурентов Клана. Если же груз не будет доставлен, то Клан заплатит полностью, по номиналу, и в этом нет сомнений. — Нам следует заботиться о своей репутации.
— Я разберусь. — Роланд достал маленькую записную книжку и сделал в ней шифрованную запись. При этом он заметил пристальный взгляд Матиаса. — Никаких имен, никаких сведений о количестве. — Он аккуратно убрал книжку.
— Хорошо, когда знаешь, что можешь хранить секрет.
— А?
— Есть кое-что еще, о чем я хотел бы с тобой поговорить. — На лице секретаря не было и тени улыбки. — Взгляни-ка. — Потянувшись к ящику, Матиас достал тонкую папку для бумаг и толкнул ее через стол. Роланд поднялся, взял папку и сел, затем открыл ее и напрягся, начиная хмуриться.
— Первая страница. Наша мотовка одевается к обеду. Неплохой зад, между прочим.
Свирепый взгляд с дивана. Если бы взгляды могли убивать, Матиас превратился бы в пепел, рассеянный по ветру.
— Переверни. Вот она выходит из своей комнаты, снимок сзади. Кто-то должен был сказать ей, что не следует оставлять без присмотра пленку в скрытой камере наблюдения, потому что ее могут выкрасть. Переверни. — Роланд неохотно перевернул страницу. — А вот она в коридоре, около комнаты в… — Матиас осторожно кашлянул в кулак. — И далее, и далее, боже мой, кажется, была еще камера и за зеркалом в ванной, не так ли? Хотелось бы знать, как она оказалась там. А теперь, если перевернешь еще один лист, ты увидишь…
С бессвязным рычанием Роланд захлопнул папку и швырнул ее на стол.
— Какова твоя цель? — требовательно спросил он, дрожа от ярости. — Какого черта тебе нужно? Шпионить за мной…
— Сядь, — резко оборвал Матиас.
Роланд сел, сутуля плечи.
— Ты поставил меня под удар, понимаешь? Я мог бы показать это Энгбарду, ты это прекрасно знаешь. Должен был показать. Моя обязанность показывать это ему. Но я не показал… пока. Я мог бы также показать это и госпоже Ольге, но думаю, что ни у тебя, ни у нее это не вызовет никакого отклика, пока я не поставлю ее в неловкое положение публично. Что породило бы чересчур много вопросов. Во имя Святейшего Сына, о чем ты думал, Роланд?
— Ни о чем. — Роланд сгорбился, глаза его сузились, как от боли.
— Если это увидит Энгбард, он прорежет тебе новый задний проход. Честно говоря, он и ей мог бы прорезать то же самое, но у нее больше шансов выжить при таком эксперименте. Ты… — Он покачал головой. — Вижу для тебя большое будущее в качестве представителя Клана у ирокезов. Или, может быть, у апачей. Во всяком случае пока кто бы то ни было из представителей Клана занимает один из этих постов.
— Тем не менее ты не донес. — Роланд уставился в пол перед столом, пытаясь скрыть свои подозрения. Наверняка Матиас ничего не сказал бы ему, если бы собирался отправиться прямо к герцогу?
— Да, не донес. — Его «следователь» некоторое время молчал. — Ты же знаешь, я не какой-то там робот. Преданный слуга, да… но у меня есть собственные честолюбивые устремления.
— «Честолюбивые устремления»? — Роланд поднял глаза, лицо его было напряженным.
— Клан не предлагает идеального карьерного роста таким, как я. — Он пожал плечами. — И мне кажется, ты понимаешь это лучше многих.
Роланд облизнул губы.
— Чего ты хочешь? — негромко спросил он. — К чему стремишься?
— Я за существовавшее ранее положение дел. — Матиас взял в руки папку и сунул ее в ящик стола. — Твоя маленькая… служанка… создает неприятности там, где не следовало бы. Я хочу, чтобы она исчезла со сцены: спешу добавить, что это не означает смертельный исход, это просто означает стать незаметной и неразличимой.
— Ты хочешь, чтобы она скрылась. — На мгновение на лице Роланда промелькнула надежда.
— Так или иначе. — Он кивнул. — Думаю, ты бы не прочь отправиться с ней вместе. Ты не против?
— Будь ты проклят, эти три года, все, что я имел!..
— Если ты послушаешься меня, эта папка и ее содержимое — а также все ее копии — исчезнут. И Клан не сможет еще раз оказать давление на тебя. Или на нее. Так что скажешь?
Роланд облизнул губы.
— Я полагаю, это шантаж.
— Почему бы нет?
Признательности
Ни один романист не работает в творческом вакууме. Что бы мы ни делали, мы всегда чувствуем, что в долгу перед теми исполинами, на чьих плечах мы стоим. Эта книга могла бы и не появиться, не прочитай я произведения Бима Лайнера и Роджера Желязны.
