Спустя три часа и как минимум пол-литра чая Мириам вышла из наемного экипажа перед внушительными вращающимися дверями отеля «Брайтон». Позади нее водитель крякнул, снимая с багажного места ее небольшой дорожный сундук. «Если хотите получить доступ в изысканное общество, вам обязательно понадобится хотя бы один: дамы из общества не путешествуют без смены платья для обеда, — убеждал ее Бергесон, выдавая ей этот сундук. — А еще вам понадобится самое малое достаточно респектабельный вид, чтобы забронировать номер». Даже если этот сундук был заложен по причине безденежья каким-нибудь беженцем и около двух лет просто загромождал подвал ростовщика, он все равно выглядел как багаж.
— Благодарю вас, — сказала Мириам как можно любезнее и дала водителю на чай шесть пенсов. Затем повернулась обратно к двери и увидела, что посыльный уже поднимает ее сундук на ручную тележку. — Послушайте! Вы, там!
Портье за центральным столом даже не пробовал задирать нос перед женщиной, путешествующей в одиночку. Мрачный, весьма смахивающий на похоронный, комплект одежды, который раздобыл для нее Бергесон, казалось, исключал все вопросы, особенно после того, как она заменила шляпу другой, строгой, черной, с вуалью.
— Что угодно миледи? — вежливо спросил он.
— Я хотела бы снять один из ваших лучших номеров. Для себя. Я путешествую без слуг, так что мне потребуется обслуживание в номере. Я остановлюсь по меньшей мере на неделю или даже больше, пока не подыщу для покупки дом и не приведу в порядок дела моего последнего мужа. — «Надеюсь, Эрасмус не обманул меня, когда обещал приобрести удостоверение личности», — подумала она.
— О, безусловно. Думаю, номер четырнадцать сейчас свободен, миледи. Возможно, вы хотели бы взглянуть на него? И если он вас устроит…
— Не сомневаюсь, — легко сказала она. — А если он не подойдет, я уверена, что вы позаботитесь об этом, не так ли? Сколько это будет стоить?
Он поскучнел.
— Плата составляет два фунта одиннадцать шиллингов за ночь, за комнату и полный пансион, мэм, — сурово произнес он.
— Гм-м. — Она посасывала нижнюю губу. — А за неделю? Или дольше?
— Я уверен, мы могли бы немного снизить цену, — сказал он менее воинственно. — Особенно если договор был бы заключен вперед.
— Два фунта за ночь. — Мириам положила на стол, прикрывая ладонью, огромную, великолепно раскрашенную десятифунтовую купюру и сделала паузу. — Шесть пенсов сверху за обслуживание.
Портье улыбнулся и кивнул.
— Тогда это первоначальный взнос за четыре ночи? — спросил он.
— Я уплачу авансом, если сочту необходимым возобновить заказ, — сказала Мириам спокойным невыразительным тоном. «Вот сукин сын», — с яростью подумала она. Эрасмус заранее снабдил ее сведениями о тарифах в отелях. Два фунта за комнату была нормальная цена для номера-люкс. Этот же человек пытался облапошить ее. — Если это меня устроит, — подчеркнула она.
— Я позабочусь об этом. — Он поклонился, вышел из-за стола. — Могу ли я сам показать вам ваш номер, миледи?
Как только Мириам осталась в номере одна, она заперла дверь изнутри, сняла пальто и повесила его сушиться в нишу рядом с дверью.
— Потрясающе, — сказала она вслух. — Грандиозно. — Она стянула перчатки и повесила их на латунный радиатор, который булькал и журчал под прикрытыми ставнями окнами, затем расстегнула жакет и воротник и присела, чтобы расшнуровать короткие, до щиколотки, ботинки… Ноги уже начинали казаться ей ошметками сырой холодной кожи. «Обморожение как профессиональный риск для исследователей других миров?» — со странным чувством подумала Мириам. Она сбросила ботинки, затем отнесла и их на радиатор. Ноги в чулках ощущались почти босыми даже на толстой поверхности шерстяного ковра.
Наконец, обсохнув, она прошла к буфету и огромному серебряному самовару, тихо кипевшему на газовой горелке, вмонтированной в стену. Она налила полный стакан горячей воды и опустила туда пакетик «Эрл Грея». Наконец она блаженно шлепнулась в чересчур туго набитое кресло напротив двери в спальню, достала диктофон и приступила к составлению отчета для личного пользования.
— Итак, я в четырнадцатом номере отеля «Брайтон». Портье пытался вымогать у меня деньги. Установить соотношение цен очень трудно… Фунт, похоже, гм, эквивалентен почти двумстам долларам? Примерно. Это очень дорогой номер, по-видимому с центральным отоплением, электрическим освещением — от ламп накаливания, которых очень много, и все они довольно тусклые, потому что можно смотреть прямо на них, — и шелковыми занавесками. — Она посмотрела через открытую дверь ванной. — Ванная выглядит так, будто кругом одна латунь, фарфоровые муфты и проточный туалет. Гм-м. Следует проверить, на что похожа их система распределения мощности. Может быть, появится возможность продать им электрический душ.
Она вздохнула.
— Завтра Эрасмус устроит мне встречу со своим поверенным и начнет разведку по поводу того дома. Он также сказал, что заглянет к патентному поверенному и проведет меня в центральную библиотеку-читальню. Похоже, их система интеллектуальной собственности довольно примитивна. Скоро мне потребуется переправить несколько большее количество взаимозаменяемых в процессе купли-продажи товаров. Золото — это очень хорошо, но я не уверена, что оно здесь дороже, чем у нас. Странно, что кухни здесь очень маленькие, — добавила она, продолжая размышлять. — Проклятье. Жаль, не с кем поговорить.
Она выключила маленький аппарат и положила его на буфет, продолжая хмуриться. Самый интересный вопрос заключался в том, заслуживал или нет доверия Эрасмус Бергесон. Вероятно, заслуживал, следует специально подчеркнуть это… до тех пор, пока мог пренебрегать тем, что должен доносить полицейским, принуждавшим его к сотрудничеству. Но он, по всей видимости, жил холостяком, и в нем было что-то вызывавшее неловкость, что-то слегка странное. «Он не привык иметь дело с женщинами, только в качестве клиенток в своем ломбарде, — решила она. — Вероятнее всего, в этом все дело».
В любом случае, голова у нее раскалывалась от боли, и она чувствовала усталость. «Думаю, что оставлю столовую до завтра», — решила она. Кровать, казалось, так и манит. Завтра все начнется сначала…
На следующее утро Мириам проснулась рано. За окном еще стояла полутьма. Причесываясь, она зевала в лицо собственному отражению в зеркале ванной.
— Гм-м. Здесь носят длинные волосы, не так ли? Отрастить их просто необходимо, — решила она, снова надевая вчерашнюю одежду. Она тщательно разобрала и проверила свою наплечную сумку, желая убедиться, что в ней нет чего-либо явно «чуждого», затем надела башмаки.
Она задержалась у подножия главной лестницы, с достоинством застыв на полированном мраморном полу рядом с конторкой портье.
— Могу ли я помочь, мэм? — энергично поинтересовался рассыльный.
