— В то утро я прибыла с Цейлона на корабле «Веспасиан» компании «Индия-лайн», через океан, — сказала она, весьма обдуманно придерживаясь своей истории. В тот день «Веспасиан» действительно прибыл с несколькими пассажирами на борту, но сейчас он уже вновь пересекал Атлантику в обратном направлении. — Я так увлеклась сборами и высадкой на берег, что забыла попросить стюарда поменять мои сертификаты на местную валюту. А сверх того одежда, вполне подходящая для Цейлона, оказалась вовсе непригодной здесь. Так что я сочла первым разумным шагом поиски ростовщика и обмен пары серег и небольшого жемчужного ожерелья на приличный шерстяной костюм и кое-какие деньги, чтобы найти номер в гостинице и связаться с моим банкиром.
Все рассказанное было отдаленно правдоподобным… и, разумеется, Эрасмус договорился через знакомого единомышленника, чтобы стюард на корабле «Веспасиан» за определенное вознаграждение обязательно нашел в списке пассажиров ее имя, прояви кто-нибудь к этому определенный интерес… Но только под скептическим взглядом инспектора Смита Мириам осознала, насколько хрупка эта выдуманная история. Но инспектор лишь кивнул.
— Понятно, — сказал он. — Муж оставил вам достаточное состояние, не так ли?
Мириам кивнула.
— Разумеется. — Постарайся закончить на этом. Пусть сам копает далее.
— И вот теперь вы от нечего делать занялись производством. — Это прозвучало не как прямой вопрос, поэтому отвечать Мириам не собиралась. Она просто напряженно сидела с вежливым заинтересованным выражением, отчаянно желая, чтобы зазвонил телефон или кто-нибудь нарушил неловкую тишину, которая тянулась и тянулась.
— Я сказал, что от нечего делать вы ударились в производство.
— Я ни во что не «ударялась», да еще «от нечего делать», мистер Смит, — сказала наконец Мириам самым ледяным тоном. — Вы офицер полиции. Вы можете отправиться в патентное бюро и задавать свои вопросы там… Я уверена, что мистер Сейджтри вполне в силах ответить вам, есть ли определенные достоинства в тех заявках на изобретение, которые я зарегистрировала на прошлой неделе. Первые три, инспектор, из многих, которые есть у меня в голове.
— О! Признаю свою ошибку. — Смит откинулся на стуле. — Ну а можно тогда я изменю формулировку? Сложилось ли у вас мнение по поводу дел, которыми занимается Бергесон? Вас не удивили некоторые странности его бизнеса?
Мириам покачала головой и даже позволила себе выразить легкую досаду.
— Он ростовщик, — сказала она. — И весьма начитанный ростовщик, с хорошей эрудицией, заметной в беседе, — но, насколько я себе представляю, долгое сидение в лавке дает ему массу времени для чтения, не так ли?
— Интеллигентный ростовщик. Стало быть, этим вы объясняете то, что три раза посетили его хозяйство?
Чертовщина, чертовщина, чертовщина…
— В первый раз, как я уже сказала, мне были нужны деньги и подходящая одежда. Во второй раз… Постойте-ка, да, я приглядела в свой первый визит шляпу, которую не смогла забрать. И вернулась узнать, есть ли еще она, а также чтобы выкупить серьги и ожерелье. А третье посещение… м-м… он показывал мне антикварные книги, которые у него закладывали владельцы, переживая тяжелые времена. Должна признаться, что купила парочку. — Она выдавила улыбку. — Это преступление?
— Нет. — Инспектор Смит неторопливо поднялся, выпрямившись во весь рост, полные шесть футов. Он был массивным импозантным мужчиной, но скроен как игрок в регби, и теперь она заметила, что нос у него сломан, хотя и вполне прилично вправлен. — Нужно проявлять осторожность, общаясь с ним, миссис Флетчер. Кое-кто подвергает сомнению патриотизм мистера Бергесона и его преданность властям… Вы понимаете, что я имею в виду? У него странные знакомства, и очень не хотелось бы, чтобы вас принимали за одну из этой компании.
— Странные знакомства? — Она подняла глаза на инспектора.
— Иностранцы. — У него появилось напряженное самодовольное выражение лица. — В том числе французы. И паписты. А еще беспардонные суфражистки.
Мириам взглянула за его плечо и быстро отвела взгляд. Роджер прислонился к дверям лаборатории, спрятав одну руку за спиной. «Нет, это мне совершенно не нужно», — мысленно сказала она себе.
— Пока он не сделал ничего такого, чтобы отправиться на виселицу, — продолжил Смит, — но все и всегда бывает в первый раз. — Он кивнул в подтверждение своих слов. — Я рассматриваю свою работу как гарантию того, что второго раза не будет, если вы понимаете мою мысль. И что первый наступит по возможности быстро.
Теперь Мириам смотрела мимо него.
— Роджер, возвращайся к верстаку, — резко приказала она.
Роджер повернулся и поплелся назад, все так же робко и застенчиво. Инспектор встряхнулся, чары развеялись, и он бросил взгляд через плечо.
— Ха. Еще один испорченный малый, и я даже не удивлен. — Смит самодовольно ухмыльнулся, глядя на Мириам. — Вы же не хотите, чтобы с ним что-нибудь случилось? Я, ей-ей, не понимаю, куда катится мир: одинокая женщина заправляет предприятием, полным энергичных молодых людей. Ха. Ну посмотрим. Остается последний вопрос: вы благонадежны?
— О, разумеется! Весьма благонадежна! — напрягшись, заверила Мириам, скрестив на груди руки. — И я правда не понимаю, что вы имеете в виду.
— Если вы добропорядочная гражданка, вы должны что-то знать об определенных личных особенностях и привычках вполне определенного ростовщика… — Инспектор примолк и наморщил лоб, как будто поймал себя на внутренних противоречиях. — Что не бросит никакой тени на вашу репутацию, если вы следите за ходом моих мыслей, мэм. — Новая пауза. — Но если вы случайно узнаете что-то, представляющее интерес, я уверен, что вы поделитесь с полицией…
— У меня есть дело, которому я отдаю все свое время, инспектор, — довольно прохладно напомнила Мириам. — И плачу налоги, то есть в конечном итоге пополняю источник, из которого вам выплачивают жалованье. Я законопослушная женщина, и если обнаружу что-то, о чем вам необходимо знать, вы первый услышите об этом. Я достаточно понятно излагаю?
— О… да. — Смит бросил в ее сторону короткий, но коварный взгляд. — Вы непременно сообщите… неужели? Ха. — Он задержался в дверном проеме. — Если не сообщите, вам придется очень и очень пожалеть, — прошипел он и испарился, словно дурной запах.
— Вот чертовщина, — прошептала Мириам и тяжело опустилась на вращающийся стул, который только что освободил инспектор. Теперь, когда непосредственная угроза миновала, она ощутила невероятную слабость. Вот ублюдок!
— Гм, мэм?
— Да, Роджер? — Она устало кивнула. — Послушай. Я знаю, что у тебя были добрые намерения, но в следующий раз — если следующий раз возможен — держись подальше от этого. Оставь все переговоры мне.
— Гм, да. — Он неуверенно втянул голову. — Я хочу сказать…
— И оставь эту чертову фомку там, где она должна быть. Ты имеешь хоть какое-то представление о том, что с тобой сделают, если ты с ломиком нападешь на полицейского инспектора?
