– Тихо, Бабар! – велел Олег. Щупальце, торчащее из спины, повернулось к восточному человеку, и кончик его тускло засветился красным. – Буря – правильный товарищ. Уж хотел бы он нас под центр загнать, он бы привел с собой войско?
– Он и привел, – заметила Сестра Седьмая, но революционеры не обратили внимания.
– Он пришел с охраной. Хватит споров, – отрезал Олег. – Настоящий революционер, он с этим кроликом правильно понял.
– Смотри, не ошибись, Тимошевский, – хмыкнул Бабар. – Дураков тут нет. И провала не потерпим.
* * *
Зауэр бросился из кают-компании на пост безопасности, как только пришел в сознание, жутко ругаясь, моргая от дикой боли в голове после хлороформа и отдирая корки застывшей пены от помятого измазанного кителя. Вахтенный старшина тут же вытянулся в струнку, отдавая рапорт, Зауэр его прервал.
– Общая тревога. Глобальный поиск этой шпионки ООН и инженера с верфи – немедленно, повсюду. Все записи наблюдения за шпионкой за последний час немедленно мне на пульт, как только начнется розыск. Сразу после этого – полный список всего личного состава, сейчас свободного от вахты.
Зауэр сердито бросился в кресло. Пробежал пальцами по бритой голове и уставился на экран у себя на столе, потом хлопнул по кнопке переговорника.
– Дайте вахтенного оперативного офицера! – И, обернувшись назад, крикнул: – Старшина, я что сказал? И немедленно! Берите всех, кто будет вам нужен.
– Так точно, господин лейтенант! Разрешите спросить, чего следует ждать?
– Дипломатиха с Земли – диверсантка. Мы ее прижучили, но она сбежала, прихватив с собой инженера. Чем, быть может, оказала нам услугу, если не считать, что они, во-первых, на свободе, а во-вторых, вооружены и находятся на корабле. Так что, ребята, вы ловите психованных иностранных террористов с запрещенным инопланетным оружием. Ясно?
– Так точно! – На лице космонавта читался интерес. – Ясно, господин лейтенант!
Рабочая станция дзынькнула, Зауэр повернулся к ней. На него вопросительно смотрел каперанг Мирский.
– А я думал, вы очень заняты присмотром за сопляком из ведомства Куратора, – заметил он.
– Господин капитан первого ранга! – Зауэр выпрямился в кресле, будто аршин проглотил. – Разрешите доложить о проблеме?
– Валяйте.
– Нарушение режима безопасности. – У Зауэра на лбу пот выступил. – Подозревая двойную игру со стороны дипломатического представителя Земли, я организовал операцию по дезинформации, чтобы убедить ее, будто мы вскрыли ее игру. К несчастью, убедить ее удалось слишком хорошо: она сбежала из-под стражи вместе с этим механиком с верфей, и сейчас их местонахождение на корабле не установлено. Я начал повальный обыск корабля, но в свете того факта, что у нас на борту вооруженный противник, я бы рекомендовал полную герметизацию и объявление тревоги.
Капитан и глазом не моргнул.
– Делайте. – Он отвернулся на несколько секунд от камеры. – Боевая рубка изолирована.
За звукоизолирующей дверью поста безопасности взвыла сирена.
– Доложите обстановку.
Зауэр огляделся. Стоящий у двери матрос кивнул.
– Докладываю, господин лейтенант: пост безопасности изолирован.
– Мы заперты, господин капитан, – доложил Зауэр. – Инцидент произошел всего около трех минут тому назад. – Он посмотрел в сторону. – Старшина, нашли записи?
– Отматываю, господин лейтенант. Ага, нашел внешние… Черт побери! Виноват, господин лейтенант, но двенадцать минут назад камеры наблюдения на Зеленой палубе, у входа – это где ее каюта, – были отключены. Внутренний сигнал отключения по главному каналу, подписанный… гм… вашим личным кодом, господин лейтенант.
– Ого! – хмыкнул Зауэр. – Местонахождение свободных от вахт проследили?
– Так точно. Никто за последний час не был там, где ему не положено. Это, конечно, ничего не значит: если кого поймают без таблички, отделается максимум парой дней на губе.
– Это точно. Теперь соберите группу, чтобы проверили тот коридор!
Зауэр забыл про ждущего на проводе капитана, пока Мирский не покашлял, напомнив о себе.
– Я так понял, что какое-то время вам ничего не грозит.
– Так точно, господин капитан! – У лейтенанта покраснели уши. – Кто-то отключил датчики в коридоре возле каюты инспектора, воспользовавшись моим паролем безопасности. Господин капитан, она действительно нас обошла.
– И что вы будете делать по этому поводу? – Мирский приподнял бровь. – Давайте, предлагайте решение.
– Я… – Зауэр запнулся, – господин капитан, я обнаружил диверсантов. Разрешите осуществить захват?
Мирский невесело усмехнулся.
– Осуществляйте. Возьмите их живыми. Хочу задать им пару вопросов.
Впервые Зауэр увидел капитана сердитым, и у него кровь застыла в жилах.
– Обязательно живыми. Без случайностей. Да, Зауэр, и еще одно. Слышите меня?
– Так точно, господин капитан!
– Когда это кончится, чтобы у меня на столе был рапорт, описывающий весь инцидент. Ко вчерашнему утру.
– Есть!
Капитан резко оборвал связь, и Зауэр встал.
– Слышали? Старшина, я беру пейджер. И оружие. – Он подошел к запечатанному шкафчику и прижал к нему палец. Шкаф со щелчком открылся, и Зауэр начал доставать оттуда снаряжение. – Вы останетесь здесь. Слушайте на девятнадцатом канале. Я пойду к той каюте. Присматривайте за моим кодом. Если увидите его там, где меня нет, сообщите немедленно. – Он натянул облегченный шлем, потом взял тазер, подержал его у виска, пока два компьютера устанавливали связь, потом поднял глаза, проверяя слежение за целью. – Все ясно?
– Так точно! Известить мне штабных офицеров на Зеленой палубе?
– Разумеется. – Зауэр наставил оружие на дверь. – Открывай.
– Есть!
Со щелчком вышла засовы, и матрос с той стороны двери чуть не уронил поднос с кофе, увидев лейтенанта.
– Максим, бросай поднос и держи вот это! – Зауэр протянул ему оружие, и удивленный рассыльный растерянно его принял. – Держись девятнадцатого канала. Сам молчи, отвечай только, если тебя вызовут. А теперь за мной.
И он побежал вперед. Створки герметичных дверей расходились перед ним, как половинки ножниц, и смыкались за его спиной, превращая ночь в череду туннелей, освещенных прыгающим красным светом.
* * *
Первое, что она осознала – болит голова. Второе…
Она лежала в амортизирующей койке. Руки и ноги замерзли.
– Рашель!
Она попыталась ответить, что уже в сознании, но не услышала, что получилось. Открыть глаза удалось лишь невероятным усилием воли.
