Когда вышла в раздевалку, через противоположную дверь внутрь впорхнула сияющая Катя.
Стаскивая с себя грязные ботинки, она бодро поинтересовалась:
– Как водичка?
– Что надо, – кивнула я и усмехнулась. – Даже как-то непривычно видеть тебя отдельно от Мака.
– Это легко исправить, – подмигнула рыжая. – Хочешь позову?
– На сегодня с него хватит сильных впечатлений.
Я натянула мужские синие трусы, и Катя заржала:
– А тебе идёт! Жаль, что здесь нет Мака!
– Тебе тоже пойдёт, – кивнула я на её стопку чистой одежды, поверх которой красовались точно такие же «уставные» шаровары.
– Последний писк сезона! – хихикнула Катя. – Стиль милитари!
Да уж, на армейских складах этого добра остались целые залежи. Единственное снаряжение, в котором бывшая российская армия не испытывала недостатка.
А у Катюши явно замечательное настроение. Оно и понятно. Вырваться живой из всех передряг, вернуться к своим… Но что-то здесь было ещё.
– Слушай, Катя, а как вас угораздило попасть к Джону?
– Ну… – посерьёзнела рыжая. – Зазевались, вот нас и сцапали.
– Они что же, специально на вас охотились?
– Они ж беспредельщики, – пожала девчушка плечами и стащила штаны. Под ними красовались аккуратные розовые трусики.
Темнит рыжая. Даже такой наглый беспредельщик, как Джон, не станет рисковать, воруя людей из крутой «бригады». Это значит спровоцировать войну. В Москве хватает куда более беззащитных жертв.
– Наверное, чем-то вы ему здорово досадили…
– Ага, покрасили любимую лошадь в зелёный цвет, – буркнула Катя. И отвернулась, закрывая тему.
Да, я не ошиблась. Вероятно, детишки подобрались слишком близко… И что-то сумели узнать. Что-то важное… Понятно, почему их так искали… Искали, рискуя жизнями десятков других людей. Не только потому, что они были любимцами всей «бригады»… Интересы бабы Дарьи как-то пересекались с интересами Джона.
Ну и что? Почему меня это так беспокоит?
Катя разделась и отправилась под душ. А я всё ещё стояла в нелепых сатиновых трусах, и сознание лихорадочно вертело осколки событий, пытаясь выстроить из них единую картину.
В раздевалке было тепло. Но меня зазнобило.
О господи…
Опустилась на скамейку и закрыла лицо руками. Я что же, теперь обречена на паранойю? В каждом новом человеке подозревать врага… Не хочу, не могу так больше…
Чьи-то босые ступни прошлепали по выложенному плиткой полу. Чья-то мокрая ладонь робко коснулась моего плеча:
– Таня…
Я отняла ладони от лица.
– Ты что? – В её голубых глазах были удивление и испуг. – Тебе плохо, да?
Я покачала головой.
Рыжая недоверчиво захлопала мокрыми ресницами – совсем ещё ребёнок…
Мне вдруг стало стыдно собственных подозрений. Неловко улыбнулась:
– Было плохо. Но теперь уже лучше. Честное слово… У тебя мыло в волосах.
– Где?
– Иди домывайся, грязнуля…
– Я – грязнуля? – искренне возмутилась Катя. – Да ты себя не видела полчаса назад!
В чистой чужой одежде можно почувствовать себя другим человеком. Можно забыть, хотя бы на время, о своих страхах. Идти по коридору, смотреть на прикрытые плафонами тусклые лампочки и видеть солнце, яркое солнце среди голубого неба, барашки облаков… Слышать мягкий шелест листвы, чувствовать прикосновение ветра…
Когда-нибудь я вырвусь из этого проклятого города. Когда-нибудь мне уже не надо будет прятаться…
Глава 10
В комнатке, где сидели мои товарищи, обстановка была непринуждённая. Горка бутербродов на столе ополовинела, две пластмассовые бутыли с пивом опустели. Вероятно, больше всех Грэй постарался. Пиво – неотъемлемая часть процесса его мозговой активности. Хотя доктор был самым старшим из троих, выглядел он самым бодрым.
Артём казался усталым, с каким-то болезненным блеском в зрачках. Наверное, физик до сих пор не оправился от гибели друзей и лаборатории.
Чингиз… Чингиз спокоен. По крайней мере такое создавалось впечатление. Длинные, светло-пшеничные волосы аккуратно зачёсаны назад, подбородок гладко выбрит, из-под камуфляжной куртки выглядывает модный тонкий свитерок… Да, я понимаю… За эти годы Король хорошо овладел умением скрывать чувства.
Судя по лицам всех троих, беседовали они отнюдь не о погоде и не о видах на урожай. Что-то другое было и во взгляде Чингиза. Что-то новое. Я отвела глаза – хуже нет обманываться в надеждах.
– А ты – прямо фотомодель. Из журнала «Защитник Отечества», – усмехнулся Грэй.
Мешковатый российский камуфляж на целый размер больше. И журнал такой давно не выходит. Но всё равно спасибо за комплимент.
– Разве мы не спешим? – спросила я, опускаясь на стул.
– Куда спешить, Таня? – удивился доктор. – Еды – полно. Пиво тоже… ещё осталось.
Весёлый… Только смотрит очень внимательно. Боится, что после сегодняшней ночи я сломалась?
Чингиз придвинул ко мне тарелку с бутербродами:
– Тут кой-какая информация всплыла. Если сопоставить всё вместе – интересно получается.
Я насторожилась.
– Наш приятель Джон не просто торговал людьми. Он работал по заказу.
И что тут особенного? Только то, что баба Дарья как-то связана с этим. Иначе откуда бы она знала такие детали. Неужели Король этого не понимает?
Я вдруг захотела почувствовать Дарью. Сама не знаю, как вышло. Новое незнакомое ощущение. Словно шаришь в темноте, в чужой комнате, и пальцы натыкаются на предметы, угадывая их форму.
Это длилось меньше секунды. Дарью я так и не почувствовала. Зато обнаружила Мака. Он сидел на местной кухне и ел горячий суп. Румяная повариха заботливо подливала ему в тарелку из здоровенной кастрюли. Потом ощущение развеялось…
А Чингиз так же спокойно продолжал:
– …С января Джон занимался детьми. Ничего необычного. Если бы не одна странность. Двое похищенных – из семей крупных бизнесменов. Самая высокая цена на человеческом рынке куда ниже того выкупа, который бы за них отдали. Но Джон даже не пытался требовать денег…
– Кто-то и так хорошо ему заплатил? – поняла я.
– Или были ещё какие-нибудь уникальные стимулы, – усмехнулся Грэй, прожёвывая кусок бутерброда.
– Но кто может быть настолько заинтересован в этом?
– Сама подумай, Таня.
И тут до меня дошло.
Не было никаких случайностей.
