Чуть сбавили темп. Артём уже порядочно запыхался. Но держался молодцом:
– Ребята… а куда мы вообще-то движемся? – спросил он, сдирая с себя шапочку.
– До следующего входа в подземную сеть – километра три, – пояснил Грэй. – Это другая ветка, по ней даже в Химки можно добраться.
– Ты проверял, от Чингиза нет сообщений? – напомнила я.
– Ничего, – вздохнул доктор.
Спустя пару минут мы поняли, что за нами следят. Да, мы по-прежнему никого не видели. Кругом было пустынно. И воробьи чирикали так же беззаботно. Только ко всему этому добавились шорохи – едва различимые. Иногда – слабый хруст стекла под ногой. Иногда в окнах мелькали неясные силуэты. Это раздражало. Будто чужой взгляд, всё время направленный тебе в затылок.
Но на самом деле чужаками здесь были мы.
И так уж погано вышло, что с самого начала гостям и хозяевам пришлось наставлять друг на друга оружие. После такого глупо ожидать радушного приёма.
Асфальт мягчел под солнцем. Даже в тени было жарко. Я давно последовала примеру товарищей и стащила шапочку. И всё равно пот заливал глаза.
Мы шли вперёд. Нас не останавливали. Пока они только наблюдали.
Откуда-то издалека послышалось характерное жужжание. Я рванула Грэя и Артёма за плечи. Мы нырнули в ближайший дверной проём и замерли, прижавшись к стене.
Вертолётный робот пронёсся над крышами. Завис. Опять начал приближаться. Физик беззвучно, одними губами выругался матом. Потом так же беззвучно попросил у меня прощения…
А «шпион» ещё долго ходил над кварталом большими кругами. Но снижаться не стал. Не по нашу душу.
Мы обождали, пока всё стихло. И высунулись из укрытия.
– Э-эй! – донеслось от соседнего здания.
Грэй дёрнул Артёма за куртку, пригибая книзу, а сам осторожно глянул в окно. Снова присел. Зашептал:
– Не меньше трёх. С автоматами. Второй этаж, угол.
– Эй! Поговорить надо! – голос звучал молодо, но с командирски-басовитыми нотками. Как у человека, не привыкшего разбрасываться пустыми словами.
– Думаю, с той стороны тоже ждут, – почесал подбородок Грэй.
– Я проверю, – дёрнулся физик.
– Зачем. И так ясно. Нас взяли в кольцо.
Артём нервно поёжился. Достал из кармана флягу с водой, сделал изрядный глоток. Спохватился и торопливо предложил мне. Я не отказалась. Потом дала флягу доктору. Пока он пил, ещё раз проверила своё оружие. Чисто машинально. Но неужели нам всё-таки придётся в них стрелять?
– Эй! Вы чё там, оглохли на хрен? – тем временем вмешался другой, более тонкий и нетерпеливый голосок.
– Что будем делать? – наморщил лоб Артём. – Отбиваться?
– Иногда ты меня пугаешь, мой друг, – усмехнулся доктор. – Люди соскучились по общению. Откровенному и неформальному. Что ж их убивать за это?
– Под дулом автомата – это уже не общение, а извращение.
– Если бы нас хотели пристрелить, Артёмчик, – застрелили бы без всяких церемоний. С детской непосредственностью.
– Пускай кто-нибудь выйдет без оружия! – донёсся командирский голос. – Я тоже буду чистый.
– Я пошёл, – сказал Грэй тоном, не терпящим возражений. Положил «барс», сбросил рюкзак, снял гранаты с бронежилета и шагнул в дверной проём. Я замерла у окна, с пальцем на спусковом крючке «вайпера». Артём сморщился как от зубной боли.
Рядом с закопченной многоэтажкой возникла невысокая фигура в грязно-пятнистых штанах и куртке. Фигура направилась в нашу сторону. Движения были такими же уверенными, как и голос.
Через секунду я получше разглядела лицо. Смугловатое, выбритое, почти молодое – если бы не глубокие морщины, проступавшие у глаз. Длинный шрам на левой щеке, как бледный след крохотной молнии. Короткий ёжик очень светлых, будто выгоревших волос. И глаза тоже светлые – кусочки голубоватого льда…
Незнакомец шагнул из тени. Тут до меня дошло.
– Артёмчик, он же седой! Совсем седой… – зашептала я.
– Да ну, ему же и тридцати нет, – отозвался физик. – Крашеный. Точно крашеный, – и сердито сплюнул, – панк доморощенный.
Уж на панка этот точно не смахивал.
Я быстро переползла к другому окну, чтобы увеличить свой сектор обстрела. Отсюда я могла хорошо видеть обоих.
– Привет, – сказал «командир», останавливаясь за пару шагов от Грэя. И шагах в десяти от меня. Ко мне он сейчас был даже ближе, чем к своим.
– Привет.
– Какими судьбами в наших краях?
– Да так, – уклончиво заметил Грэй. – Экскурсия по местам боевой славы. Дышим воздухом, любуемся архитектурой.
– Ага, – прищурился седой. – Ну и как?
– Вполне. Чувствуется, знаешь, стиль. Ничего лишнего. Ни стёкол, ни полов. Ни людей. Сплошная экономия и коммунальная реформа в действии. Рыжий, случайно, не водит сюда экскурсии МВФ?
– Пока только полицаев.
– Зря. Старый Комдессю уписался бы от восторга.
«Командир» хмыкнул, насмешливо склоняя голову.
– А ты весёлый…
– Жизнь заставляет, – пожал плечами Грэй.
– И какие дальнейшие планы?
– Продолжить экскурсию.
– Может, нужна помощь? Опытный экскурсовод?…
– Да нет, спасибо. Не хочется, знаешь, никого отвлекать. И потом, я люблю отдыхать «дикарём». Ходить где хочу, когда хочу…
Седой смерил доктора внимательным взглядом:
– Так можно и на скандал нарваться… Случайно.
– Обожаю скандалы, – ласково расплылся Грэй. – Правда, специально их никогда не ищу. Я – вообще, тихий и покладистый.
– В городе – большая «буча». Полиция и «охранка» стоят на ушах. А ещё, говорят, дня три назад какого-то серьёзного америкоса грохнули… Разве не слыхал?
– Откуда? – вполне искренне удивился доктор и сочувственно поцокал языком. – Что творится, а-а, что деется… Совсем люди обнаглели.
– Точно, – кивнул седой. – Из-за этой самой «бучи» мы склад потеряли. Боеприпасы, продукты – всё накрылось.
Лицо Грэя сейчас напоминало неподвижную маску. Только сквозь острый, как бритва, прищур просвечивали живые зрачки.
«Командир» продолжал очень спокойно:
– А прошлой ночью, когда в «Матриксе» заварушку устроили, пятеро наших под облаву угодили. Трое раненых, двоих – насмерть… Плохо…
– Плохо, – согласился доктор.
– Хуже некуда.
Целую минуту они стоят, молча разглядывая друг друга. Грэй заметно выше седого. И шире. Отличная мишень. Но и «командиру» тогда не уйти… Отметинка на его виске, чуть левее уха. Туда войдёт моя пуля…
