– Бизнес. Изучение возможности инвестиций, – ответил я заготовленной фразой.
Чиновник опять посмотрел на экран. Я догадывался, в чём причина такого внимания. Согласно документу, я был гражданином Уиту-Шера. Но вот с внешностью… как бы это мягче сформулировать… В общем, если я и напоминал осьминога – то весьма приблизительно.
А что поделаешь? У хоббита других бланков не было. Пришлось обходиться тем, что есть. «Не боись, – успокоил Бинк, – Сделаем качественно! Оборудование – лицензионное! И неважно сколько у тебя ног – главное, чтоб документ был в порядке.»
Чиновнику наконец надоело таращиться в экран. Он задал Бинку ещё пару стандартных вопросов. И изобразил улыбку:
– Добро пожаловать на Ретан-5!
Мы прошли внутрь космопорта. Я перевёл дух. Бинк дружески хлопнул меня по плечу:
– Расслабься, Лёха.
– Слушай, а корабль они шмонать будут?
– Да, это б они с удовольствием… Но не имеют права. Согласно Галактической Конвенции, площадка космодрома – экс-территориальная зона. Шмонают только груз, предназначенный для планеты. Уж если они дали разрешение на посадку – остальное мелочь.
– А вообще, здесь строго…
– Обыкновенно, – ухмыльнулся Бинк, – Просто они деньги любят. Искренне и беззаветно…
Первым делом мы отправились в «ТИХИЙ ПРИЮТ». К счастью, Васьки с нами не было. Поэтому мероприятие не рисковало затянуться и вообще, не сулило неожиданностей.
Но едва мы вошли, кто-то закричал:
– Ага! Гроза бербатийской таможни!
Я вздрогнул. Но Бинк радостно расплылся и двинулся к столу, у которого восседала шумная кампания: трое обычных людей, четыре хоббита и один хахир.
Я за капитаном не последовал, остался у бара.
Так мы и планировали. Он беседует, а я внимательно смотрю по сторонам. Мы ведь пришли не ради «Золотистой кометы»…
Интересно, помнит ли об этом Бинк? Кажется, он слишком расслабился. За его столом – непрерывный хохот, шум и гам. По-моему он пьёт уже вторую кружку. И вместо того, чтобы задавать полезные вопросы, рассказывает неприличные анекдоты.
Кстати, один вопрос я могу уточнить и сам.
Обернулся к бармену:
– Не подскажите, часто у вас садятся звездолёты класса «эн»?
Бармен едва заметно напрягся. Странно… Разве я что-то не то спросил?
– Бывает… Садятся, – отвёл глаза и торопливо занялся посудомоечным агрегатом. Явно не желая продолжать тему.
Ладно, фиг с ним.
Я опять глянул в сторону бинковой компании. И ощутил на себе внимательный ответный взгляд. Низкорослый, круглолицый крепыш, дружески обнимающий Бинка за плечо. Не хоббит. Обыкновеный «голокожий» средних лет.
Он что-то сказал Бинку и оба приглашающе помахали мне рукой. Отказываться было невежливо.
– Я – капитан Фарх, – представился крепыш, протягивая ладонь.
– Я – Лёха.
– Знаю, – дружески прищурился Фарх, – Ну, что юнга… Выпьем за твой первый рейс!
В кружке оказалась не «комета». А нечто по вкусу невообразимое. И чёртовски крепкое.
– Это что такое? – удивился я, едва пригубив.
– «Смазка для гипердвижка», – подмигнул Фарх.
– А разве их смазывают?
– А ты выпей до дна! Сразу всё поймёшь!
– До дна! До дна! – весело зааплодировала орава прожжённых, и вероятно не только в переносном смысле, космоходцев, – За первый рейс – до дна!
Я обреченно глянул на Бинка. Хоббит ухмыльнулся и чуть кивнул.
Я поднял кружку: «Только ради тебя, Илга…» Глубоко вздохнул напоследок и медленно влил в себя отраву.
Всё равно, что глотать расплавленный металл…
Фарх торопливо подсунул мне «комету»:
– Запей, юнга!
Космоходцы свистели, хлопали в ладоши и стучали копытами. Это была последняя, более менее яркая картина запечатлевшаяся в мозгу. Потом всё поплыло и утратило резкость. Перед глазами запрыгали весёлые искорки. А тело как-то размягчилось и, хотя сидел я на надёжном, устойчивом табурете, так и норовило сползти под стол.
Единственный хороший результат – удивительная лёгкость в общении. Я радостно ржал вместе с всеми, дружески хлопал хахира по загривку и кажется назвал одного из хоббитов «Чебурашкой». В общем, никаких межрасовых проблем. Как будто я знал этих милых существ не один год и не одну сотню световых лет.
– Лёха, братан, – склонился к моему уху Фарх, – А за каким куцелопом вы притащились в эту дыру, а?
Сидевший поблизости Бинк будто ничего не расслышал. И так же увлеченно беседовал с другим волосатиком.
Я хмыкнул:
– А он… не говорит?
– Бинк темнит. Старым друзьям не доверяет.
– И я не с-с-скажу!
– Ну ты даёшь, – улыбнулся Фарх, – Мы ж с тобой настоящие космоходцы. А у космоходцев – нет между собой секретов… Меня, кстати, можешь звать Фотоном. Все друзья так меня кличут.
– Слушай, Фотон… – начал я. И неожиданно запнулся. Трудно общаться, когда в твоём животе – будто сверхновая… Которая вот-вот взорвётся.
Я резво вскочил с табурета. И едва не свалился. После адского коктейля – ноги как чужие!
Хорошо, Бинк среагировал. Подстраховал меня и объявил:
– Юнге пора освежиться.
– Что, «смазка» подействовала?
Космоходцы весело заржали. А я схватился за живот. Мне точно было не до смеха.
Мы с Бинком доковыляли до туалета. И, стремительно трезвея, на первой космической скорости я влетел в кабинку. Едва-едва успел спустить штаны и приземлиться на «посадочную площадку».
– Уф-ф… – выдохнул я минуты через две, – И чего они туда… намешали?
– Слабительное, – спокойно объяснил Бинк.
– Вот, изверги!
– Они – не причём.
– Ага, значит, это бармен! – сообразил я, – То-то он сразу мне показался!..
– Тише, Лёха… Слабительное добавил я.
На счастье Бинка он находился с той стороны дверцы.
– Ты, чё, гад?! Вааще озверел!!!
– Да не переживай ты… Это очень хорошее средство. Главное – сильное…
Я заскрежетал зубами:
– Урод волосатый!
– Спокойнее. Тебе ж на пользу. Избыток алкоголя надо выводить из организма.
– Я т-те выведу! Так выведу – мало не покажется!!!
Только исполнение угроз пришлось отложить. Ещё минут на десять.
Думаю, к тому времени, когда я смог оторваться от «толчка», содержание алкоголя в моём организме значительно уменьшилось.
