– Красиво, – буркнул Лубенчиков, – И ни одного жителя? Прямо не верится…
– Выбирай любой дом – и живи, – с усмешкой обернулся Китс, – Если Город тебя примет…
– Спасибо за щедрость… А горячая вода здесь есть?
– Было б желание… В Городе многое можно найти.
– Чего ж вы сами не остались? Если здесь так хорошо?
Доктор не ответил.
Васька засмеялся:
– Даже Предтечи отсюда слиняли. Не выдержали. Значит, с самого начала что-то здесь было не так! Климат или радиация… Или химкомбинат по соседству.
– Химкомбината здесь нет, – сухо заметил Китс.
– А вдруг тут и не жил никто? – допустил я.
– Тоже гипотеза, – согласился Лубенчиков, – Вон, в нашем районе – отгрохали элитный дом! Восемнадцать этажей с евроотделкой! И что? Такие цены, что до сих пор половина квартир пустует!
– Ну ты сравнил. Это ж чуждый разум!
– Разум везде одинаков. А вот цены на квартиры!..
Докончить рассуждения Васька не успел. Наш гравис дёрнуло так, что мы едва не слетели на землю.
– Бинк, ты офонарел!
– Смотрите! – махнул он рукой.
И мы тоже увидели.
Столб белого, почти прозрачного пламени. Дыма нет. Жадно дрожащие бледные языки выглядят почти безопасными. Но там, где они скользят, не остаётся ничего, кроме выжженной земли.
– Полный ульфец! – ругается Бинк. Опять закладывает крутой вираж.
А столб пламени будто гонит нас, мчится по замысловатой траектории… И обдавая жаром, проходит всего в двух метрах. Следующий – мы проскакиваем через несколько секунд.
Горячая волна лизнула кожу. Но Бинк успел вывернуть руль.
Бледные языки растворяются. Летят мимо. Только дрожь в воздухе, только чёрные, убегающие вдаль следы…
– Что это было? – хрипло выдавил Васька.
– Белый Огонь, – спокойно пояснил доктор.
– Это всегда так? Или… только по случаю нашего приезда?
– Иногда. Но поверьте, это не так опасно.
– А что? Бывает и хуже? – дрогнул васькин голос.
– Соблюдайте элементарную осторожность. И всё будет хорошо.
– Ага. Мойте руки перед едой…
Словам Китса хотелось верить. Но яркие краски Города уже не радовали. Кто знает, что там – за этими зеркальными фасадами?
До крайних домов – совсем пустяк. Только вблизи понимаешь, какие они огромные…
Трава давно кончилась. Наши «стрекозы» несутся над идеально гладкими каменными плитами. Это удивительно – камень без единой пылинки. Блестит, тускло отражая небо… Там в вышине щебечут птицы. А здесь внизу – покой, безмолвие… Среди громадной площади, мы – как букашки на ладони великана. И чудится, что вторая ладонь замерла, невидимая, где-то над нами…
Бр-р-р…
Хочется заорать, выругаться. Пусть разнесётся на всю округу! Лишь бы взорвать эту звенящую, как струна, тишину…
– Город-сказка, город– мечта… – фальшиво затянул Васька.
– Понимаю вашу радость, – согласился Китс, – Не каждый день попадаешь в такое интересное место. Но сначала – правила поведения!
– Ага. Не пейте сырую водку. И уходя гасите всех!..
– Главное правило – без моего разрешения никуда не отлучаться. И ничего не трогать!
– А тут есть, что потрогать? – заинтересовался Васька.
– Вот характерный пример, – указал доктор. Из-под арки грибообразного здания взлетала череда радужно блестевших, «мыльных» пузырей. Кружилась и неспешно уходила в небо.
Когда мы поравнялись с аркой, поняли: каждый шар – больше метра в диаметре.
– Симпатично, – кивнул Лубенчиков, – И тоже нельзя трогать?
– Ну, если очень хотите…
Васька робко потянулся к ближайшему пузырю.
– Убить не убьёт, – добавил Китс, – Так, слегка контузит…
Бледнея, Лубенчиков торопливо отдёрнул руку. А Бинк прибавил ходу, подальше объезжая здание-гриб.
– Видите, всё не так уж и сложно, – мягко сказал доктор, – Элементарные правила поведения…
Глава 10
Мы ехали посреди широкой улицы. Вокруг – ни травинки, ни кустика… Только чёрный «хрусталь» и разноцветный камень. Справа и слева – вогнутые стены, пересечение плоскостей под невероятными углами. И ни одной двери. А окна – круглые, матово-непрозрачные – лишь на уровне третьего этажа.
– Не очень уютно это выглядит, – буркнул Васька, – Я бы предпочёл домик в деревне…
– Или хозяева Города сильно от нас отличались, – кивнул я, – Или сами они жили в другом месте.
– Ага, в землянках по соседству, – хмыкнул Лубенчиков.
– Но ведь и мы предпочитаем селиться не на заводах и фабриках, – сказал Китс, – Погодите, это лишь окраина. Дальше всё – иначе.
Минут через десять мы убедились, что он прав.
Стены громадных домов будто расступились, улица плавно перетекла в площадь. Мы въехали под хрустальную арку. Присмотрелись и разглядели, что это не хрусталь, а вода! Без всяких опор она уходила в высоту и опять падала в широкий канал.
Пахло цветами. По ту сторону канала их было множество, они прям-таки устилали землю! И над всем этим великолепием, вздымались к облакам деревья. Такие гигантские, что нам с Васькой пришлось откинуться назад, чтобы разглядеть их верхушки. Раньше я не видел ничего подобного! Сколько же тысяч лет потребовалось, чтоб их вырастить?!
Пели птицы. Над кустами кружили бабочки…
Мы миновали водяную арку. Грависы заскользили по фантастическому саду – удивительно ухоженному. А вернее, с точно подобранным оттенком «дикости»…
– Теперь ясно, доктор, почему вам нравится это место, – сказал Бинк.
– Красиво, – вздохнула Илга, – Как у нас дома…
А у меня вырвалось:
– Такое впечатление, что хозяева отошли совсем ненадолго!
– Вот вернутся и надают нам по шее… – поёжился Лубенчиков.
– Увы, – вздохнул Китс, – Хозяев я здесь не встречал… И к сожалению, не весь Город так хорошо сохранился…
Через полчаса мы опять оказались в урбанизированном ландшафте. Не таком прилизанном, как раньше. Кое-где по стенам домов змеились трещины. А сквозь расколотые дорожные плиты поднималась трава.
– Вот это уже что-то родное, – шепнул мне Васька, – Ещё бы пивной киоск вон там на углу… И…
Он вдруг осёкся и яростно затормошил моё плечо:
– Смотри, Лёха! Смотри!!!
Я повернул голову, но ничего особенного не заметил. Обыкновенные криволинейные дома. Провал, заросший кустарником…
