— Ты чего?
— Не нравятся мне эти фуры. Как бы не засада там.
— Так украинцы проехали же.
— Их там много слишком — не стали связываться.
— Ну что, ждем следующих?
— Ну да.
Следующей оказалась та «классика», которая нам предыдущие десять километров грязью в морду кидалась. Проехала. Здравствуй, паранойя? Мало ли что с фурой случилось, а мы по кустам…
— Поехали. Но стволы на всякий случай достаньте. И если останавливаемся — сразу все из дверей и вокруг машины расходимся, чтоб не они нас, а мы их в кольцо брали. Тогда, может, и мирно отбрешемся.
Но никто нас не пытался останавливать — трое дальнобойщиков мрачно курили, глядя на четвертого. У одного в руках было ружье — какая-то двустволка-горизонталка. А четвертый, похоже, загибался. Следов укусов видно не было, но лица всех четверых были более чем красноречивы. Вот такая вот засада. Не на нас, а просто — сама по себе. Передернуло всех, захотелось дать газ и валить подальше отсюда. Чтоб не услышать выстрела хотя бы. Да без толку валить — оно уже везде. До сих пор как-то удавалось думать о жертвах отстраненно: где-то люди, а тут вот — зомби, вредные и опасные твари, которых надо просто убивать. Грабители на заправке (правильнее их разбойниками назвать, да слово какое-то сказочное) — тоже мимо прошли, может, это и неправильно, но как-то у нас всегда было: люди отдельно, бандиты отдельно, и бандиты к людям относятся чисто формально. А тут вот так мимолетно и беспощадно, что не отвернешься и не закроешься, — потому что уже увидел и все понял, и некуда отворачиваться. Смерть рядом, и такая нелепая и дурная…
Не без труда подавил желание ехать быстрее. Дорога дальше будет не такая ровная, а нам прыжки противопоказаны. Тошним свои 110, полет нормальный. Километрах в двадцати от моста сделали еще «зеленую» — на прямом, хорошо просматриваемом участке. Голый весенний лес прикрывал плохо, зато ни одна тварь не подкрадется — ни живая, ни мертвая. И дальше — и так уже затянулась дорога, которую раньше я, не задумываясь, пролетал за два часа…
На подступах к Туле появились признаки жизни. Заокский пост ГАИ работал. Останавливаться, если потребуют, или нет? Остановлюсь. Но если заставят выходить, досматривать затеют или еще какие глупости — завалю, как бог свят, завалю и уеду. Я выжить собираюсь, а не оборотней кормить. Палконосец с неуклюже висящим поверх желтой жилетки автоматом потянулся было в нашу сторону, но передумал. У шакалов, может, и не слишком хорошо с мозгами, но в чутье не откажешь… Следующий пост — на тульской окружной. Проезжать или обойти по новой трассе? Ну его на фиг, обойду по новой. И через город не поеду — с окружной сразу на Калужское шоссе, и мы почти дома. Если там, конечно, дом…
На развязке, где новая, недостроенная М2 уходит в сторону калужской трассы, а большинство сворачивает на старую, к Туле, — опять военные, усиленный пост. Тут даже танк прикатили — и не жалко им солярки: он же жрет как два мамонта… Солдат целый взвод, а кроме людей еще и собака — обычный уличный бобик, только что на поводке. Машины тормозят все, но пробки большой нет, значит, особо не шмонают — отпускают быстро. Но бобика подводили ко всем. Ну и мы — в очередь к бобику. Пятым или шестым номером. Бобик ничего не вынюхивал и не искал, да и вряд ли вообще был этому обучен, просто таскался за водящим его бойцом от дверцы к дверце. Но на нашей машине прервался. Едва я открыл дверцу — бобик вздыбил шерсть и молча забился за бойца и уже оттуда залился визгливым лаем и потянул поводок, как ездовая лайка. Я еще и испугаться не успел, как нас взяли в кольцо, навели автоматы… Чертова псина, чего ты тут унюхала? Оружие? Вряд ли — у солдат оружия куча, и ничего… А, вот и командир появился — лейтенант, в синем берете: пижонит — не май месяц-то, но десант, весь из себя…
— Выйти всем из машины!
Естественно, выходим: хреновые шутки, когда на тебя два десятка стволов смотрят, особенно в руках явно испуганных срочников.
— Мимо собаки по одному — проходи!
Бобик вместе с поводырем откочевал метров на десять, идем к нему — сказал бы сквозь строй, но солдаты все с одной стороны, а с другой — склон развязки. Естественно, не идиоты же они друг напротив друга с автоматами стоять. А мне эта сцена не нравится совсем — слишком уж расстрельную напоминает. А ну как дурной псине еще чего в башку взбредет или того проще — палец у кого на спуске дрогнет? Все же сразу нажмут, просто от неожиданности… Вот же влипли…
Однако собака никак на нас не прореагировала — косилась на машину и поскуливала.
— Командир, что случилось-то?
— Укушенные есть?
— Да нет у нас укушенных, в Серпухове проверяли уже.
— Точно нет? Покажи руки. Все покажите.
Ну, показали — чего не показать.
— Пальцем до кончика носа дотроньтесь.
Блин, что за медосмотр? На трезвость проверяет? А чего всех — я ж за рулем был. Или он так зомби определить пытается? Так зомби с живыми разве перепутаешь? Или они ни одного не видели еще? Как-то мне это в голову не пришло: а ведь вполне может быть. Если их прямо из части сюда по тревоге вывели, спустили ЦУ, как проверять, и оставили — тут до ближайшей деревни с километр, а на машинах мертвяки не ездят…
— Тащлейтенант, да здоровы у нас все. Вон и собака подтверждает.
— Тогда собаку бери и показывай машину.
Собаке показывать? Без проводника? Оригинально. Хотя он, похоже, такой же проводник, как и я. И собака не служебная никакая, просто кабыздох деревенский. Ну ладно, Бобик, пошли. Буду тебе машину показывать. Показал багажник — не реагирует. Задняя дверь — ничего. А от передней — опять шарахнулся, чуть поводок не вырвал. Нет уж, стоять, животное, хрен я тебя отпущу, пока не узнаю, чего ты нас под автоматы подводишь. Что там такое пугающее? Не кошачий же запах? Тем более что переноски с кошками сзади. А, топор же. С кровью зомби, или что там у них. Держа одной рукой поводок, тянусь за топором — он рядом с сиденьем лежит, лезвием вниз, в чехле, естественно, но чехол рамочный, так что железка видна. Э, стоп, как бы вояки не решили, что я их верному индикатору башку снести собрался…
— Командир, тут у меня топор, собака на него злится. Доставать?
Хотя и не злится вовсе, а боится Бобик топора. До щенячьего визга боится.
— Доставай.
— Смотрите не подстрелите меня, блин.
Достал топор, медленно иду к лейтенанту. Бобик впереди меня — поводок натянул, аж скулить боится. Тут до командира доходить начало:
— Ты что, этим топором мертвяков рубил, что ли?
— Нет, блин, зубами я их грызть должен. Чем было — тем и рубил.
— Отбой тревоги!
Бойцы стволы опустили. Фу, наконец-то. Я даже поводок бросил — расслабился. Бобик тут же метнулся к солдатам — успел, значит, сдружиться.
— Ну нам как, можно ехать?
— Ехать-то можно, только подожди чуть. Комбат приказал всех, кто что-то знает, к нему отправлять. Тебе ж тоже охота знать, что в Туле творится?
