Однако самые удивительные существа, всеми виденные вдали, но ПРАКТИЧЕСКИ никем не рассмотренные воочию, явились в мир совсем другим путем.
Неподъемное бремя – ответственность, когда собственная жизнь давно обесценилась и единственное, что еще удерживает на этой стороне, – призрачная цель, в глубине души самому не понятная одержимость. Когда абсолютно все равно, в каких условиях придется коротать ночь или чем удастся перекусить, – присутствие рядом двух человек, нуждающихся в твоей помощи, кажется досадной обузой. Именно поэтому командование маленьким отрядом после дня пути взяла на себя Стерва. Ключник послушно работал веслами, помогал осваивать парус, но сам находился где-то далеко – совсем в другом месте. Только Ванко иногда удавалось выдернуть угрюмого спутника из глубин безразличия.
Мальчика интересовало абсолютно все – непривычная культура города и непонятные цели Полка, услышанные обрывки мифов и суть природных явлений. И если первые вопросы та же Стерва старательно игнорировала, то о строении мироздания все же пыталась рассуждать. Увы, знания девушки ограничивались не менее обрывочными сведениями, почерпнутыми из противоречивых рассказов.
– Чушь! Солнце и звезды – равнозначные небесные тела, – неожиданно прервал комментарии наемницы калека, – а Луна, наоборот, такая же планета, как и наша.
– Но ведь размеры…
– При чем здесь размеры – разные расстояния.
– Небесная сфера…
– Нет никакой сферы, космос – бесконечное пространство с бесчисленным количеством миров.
– Там обитают боги?
– Не думаю.
– Ты не веришь в богов?..
На глазах изумленной наемницы беседующий с ними человек преображается. Как в древней сказке, где под грубыми формами деревянной игрушки таилась хрупкая плоть совсем иного существа, изношенная машина смерти – Ключник – вдруг оказался захватывающим собеседником, словно нечто истинное, тщательно запрятанное и скрываемое от посторонних глаз неожиданно вырвалось наружу. Он рассказывает воодушевленно, увлеченно, пускай не всегда понятно, рассказывает о гипотезах, бытовавших в мире на краю его гибели. Кем он все-таки был в той жизни – таким же бездушным солдатом или искателем, стремившимся к познанию? В любом случае сейчас перед Стервой и Ванко другой человек, и нынешний Рахан – даже не тень, а зомби, ожившая оболочка того, погибшего вместе с цивилизацией.
– Боги… Их существование ничем не подтверждается. Энергетические формы, подчиняющиеся иным законам, – да, факты никто не отрицал, но степень их влияния на объективную реальность крайне сомнительна…
– Космос… Наше представление о пространстве, в котором обитаем. Мы с вами ощущаем себя в трехмерной Вселенной. Не понимаешь? Тремя координатами описывается положение точки. Или проще – любой объект характеризуется высотой, шириной и глубиной. Наша трехмерная вселенная, если примитивно, – бесконечный объем, наполненный похожими на нашу системами, ну, мирами…
– Конечно, между ними можно передвигаться. Да, точно так же, как мы сейчас – практически. Естественно, не пешком и не на лодке. Но в любом случае в рамках трехмерной физики всякий способ неэффективен – слишком большие расстояния при существующих скоростных ограничениях. Ну, это если бы дорога от вашего хутора на ярмарку занимала миллион лет, ты бы поехал? То-то, слишком много времени…
– Время… его накануне войны изучали вплотную. Оно – четвертое измерение, но не в том виде, как принято было считать ранее. Наше положение в нем на самом деле статично. Тут все сложнее, измерение-время нельзя разложить в привычную систему координат, его течение не есть изменение абсолютной величины, а вот различия во временных координатах и обусловливают наличие параллельных реальностей. Что это значит? Прямо здесь и практически сейчас может находиться другой, точно такой же, а может и чуть-чуть отличный Ты и слушать такого же Меня. Нет, ты его не увидишь, нас разделяет мизерная доля единицы смещения времени…
– С духами это не имеет ничего общего, так по крайней мере считали. В том-то и дело! Реальное мироздание гораздо шире нашего понимания, оно не трехмерно и не четырехмерно – измерений может быть пять, шесть, да сколько угодно! Предполагалось, что нематериальные сущности и есть население иных измерений нашего мира, может быть, даже наши отражения, проекции энергетической составляющей личности, сны, наконец. Духи, призраки – скорее всего оттуда. А в параллельных мирах существуют просто наши аналоги…
Ключник осекается, замолкает так же внезапно, как и подключился к разговору, снова уходит в себя.
Приоткрылась дверь старого покосившегося дома, и из узкого проема полились музыка, мягкий свет камина и показались кружащиеся в вальсе пары. Но потянуло сквозняком, со скрежетом захлопнулась дверь, и дом вновь стал мрачным, темным и нелюдимым. Видение.
– Так в богов ты все-таки веришь? – не отстает наемница.
Рахан, уже тот, привычный, не задумывается:
– Нет.
– А в пророчества?
– Нет.
– В судьбу?
– Нет.
Но Стерва не собирается сдаваться. Ключник в качестве собеседника ей понравился. Не обладай девушка гибким и пытливым умом – разве б выжила она на равных в грубом окружении наемников? Ютилась бы среди шалав.
– Откуда ты такой?
Рахан молчит – потерял интерес, но наемница уже общается вроде и не с ним. Теперь она обращается к Ванко:
– Сколько ему лет?
– Старше отца, – вспоминает мальчик рассказ Сивого.
– А отцу сколько было?
– Сорок семь.
Около пятидесяти… черт его знает – лицо в шрамах, возраст не определить. Но как дерется! С Лекарем чуть ли не на равных. И ведь знакомы они. Тот тоже загадка – появился из ниоткуда и о прошлом своем никому не говорил, разве что с Полком откровенничал. Но Лекарю внешне точно столько не дашь. Полк, вот он из прошлого, так это же сразу видно.
– Искусством боя владеет в совершенстве, – рассуждает вслух Стерва, – грязно воюет и бесчестно, но свое дело знает.
Ключник приподнимает голову. Что она знает об искусстве боя, эта девчонка? В любой драке, что в кабацком мордобое, что в столкновении могущественных племен, главное – результат, а правильность методов определяется лишь их эффективностью.
– Но раньше ведь кулаками не бились – у предков другого оружия хватало, – продолжает девушка.
– Да? – удивляется Ванко.
– Нет, – подает голос Ключник, будто остальные слова и забыл.
– А как, как вы воевали?
– Как? Посмотри вокруг – тьма и стужа… довоевались!
Рахан отворачивает лицо по ходу лодки и смотрит на закат. Говорят, раньше закатом можно было любоваться. Садящееся солнце раскрашивало пронзительно синие небеса яркими красками. Сейчас все не так – на грязном фоне неестественно большой, холодный и размытый диск, отливающий кроваво-бурым. Всегда. Довоевались… Разговор закончен.
