– Так, значит, драконы… – прошептала Стерва, лишь Рахан закончил свой рассказ.
– Драконы – всего лишь машины, механизмы… летательные аппараты.
– А наездники, те, кто ими управляет, кто они?
Ключник неопределенно пожал плечами:
– Не знаю. Мы не успели вернуться, как разверзся хаос. Чужие.
– На что они были похожи? – еле слышно спросил Брат.
– Похожи? На гигантских богомолов, насекомые такие. Ну, в общих чертах.
– Саранча, – еще тише прошептал Брат.
– Что?
– Саранча. «…Из облака дыма на землю пала саранча, и ей была дана сила, подобная той, что имеют на земле скорпионы. Но сказано ей было, чтобы не вредила она ни траве, ни земле, ни растениям, ни деревьям, а только людям, на лбу у которых нет печати Божьей. Саранча была похожа на коней, готовых к битве. На головах у саранчи были золотые венцы, а лица были подобны человеческим лицам. Волосы у нее были словно женские волосы, а зубы – словно львиные клыки. И грудь у нее была словно железная броня, а шум ее крыльев был словно грохот множества колесниц, влекомых скакунами, рвущимися в бой. У нее были хвосты с жалами, словно жала скорпионов…»
– Откуда это? – удивился Рахан.
– Откровение.
– Настольная книга нашего Большого Брата, – горько усмехнулся Рус.
– «…И я увидел Звезду, упавшую с неба на землю. И был ей дан ключ к проходу, ведущему к бездне. И отомкнула она проход, ведущий к бездне, и вышел дым из прохода, словно из огромной печи. И потемнело небо, и солнце потускнело от дыма, валившего из прохода, и на землю пала саранча…», – глухо присоединилась к Брату Кэт. – Так будет.
– Да?
– Истинно.
– Истинно, – повторил Брат.
– И что мы можем сделать? – с кажущимся спокойствием процедил Рус. – Слышала, эти твари неуязвимы.
– Сделать? – Кэт задумчиво подняла голову и посмотрела вверх.
Не на Селену, чуть левее. Потом опустила взгляд и обвела людей кристальным взглядом прозрачных синих глаз. Глупых людей, не желающих понимать такие очевидные вещи.
– Как что?.. Убить Звезду.
* * *
Они остались на Кайской горе еще на один день – нужно было как следует отдохнуть, да и не мешало определиться, что делать дальше. Рахан с Кэт понятно – станут гасить звезды, но как быть остальным, далеким от судеб мира?
Дождило. Короткое лето кончалось. К следующему полнолунию можно ожидать первых робких морозов, а через два месяца земля наверняка укроется снежным покрывалом. Мир изменил свое отношение к нашкодившим обитателям – стал холоднее.
Утром Кэт, как гуляющая сама по себе кошка, ушла бродить по мертвому городу, почему-то никто не беспокоился, не мог допустить мысли, что нечто способно причинить ей вред. Ключник задумчиво вертел в руках любопытное оружие Руса, тот, раньше ни под каким предлогом не позволявший касаться кому бы то ни было своей глевии, заинтересованно наблюдал за калекой. Остальные спали.
– Удобная конструкция, – оценил Ключник.
– Ничего нового, – потягиваясь, протер глаза кулаками Брат. – Можно?
Ключник вопросительно посмотрел на Руса, тот кивнул, и солдат передал оружие.
– Глевия, она же глефа. – Брат, не вставая, крутанул ее над головой с несколькими перехватами. – Хотя нет, глефа – такая разновидность алебарды, у нее и древко подлиннее, и лезвие шире и короче. А это… это, скорее, нагината.
Затем, не прекращая вращение, бросил глевию-нагинату в сторону Руса. Гитарист ловко поймал ее одной рукой и начал зачехлять.
– Нагината, глефа… Сам сделал, как хочу, так и называю. Глевия – это да! Как имя любимой… А на что похожа… – Рус улыбнулся. – Да хоть на косу с ручкой.
– Романтик, – ухмыльнулся Ключник.
– Ага. – Для довольного Руса это было комплиментом.
– У основания рукояти добавь круглую гарду – можно будет скользящие удары на лезвие принимать.
– Здесь? – Рус провел ладонью в указанном месте. – Умно. Как будет время.
Плотно пообедав собранными с миру по нитке припасами, разношерстная компания собралась на некое подобие совета.
– Завтра разбегаемся? – начал Брат.
Разбегаются, уходят каждый в свою сторону, вот только кто с кем? Ключник молчит, у него уже есть спутник, вернее – спутница. Рус с Братом без особой цели, но на юг, по стопам легенды о рае. Остальные?
– Я пойду с Раханом. – Старавшийся больше молчать и слушать Ванко при этом придерживался собственного мнения.
Ключник едва заметно покачал головой, бедный мальчишка упрямо льнул к угрюмому калеке, невзирая на кажущееся безразличие своего кумира.
– Малыш, – горько заметила Стерва, – они идут мир спасать.
Прав, как прав все-таки Полк, подумал Брат. Только через кровь и слезы, в поту и грязи можно строить, восстанавливать потерянное почти навсегда за три дня безумной войны. Долго, мучительно, переступая через себя и через других, маня и обманывая, запугивая и убивая. Жизнью первого поколения лишь заложив, нет, только расчистив место для будущего фундамента нового общества, которое навряд ли пойдет по следам старого, топчась по своим граблям и учась на собственных ошибках. Прав, тысячу раз прав. Но как нестерпимо хочется поверить в чудо, в сказку, в исключительное право избранных единственной жертвой или иным деянием исправить, возвратить ушедшее, повернуть время вспять. Человек ведь слаб и ленив – такова его природа.
А Ключник подумал, что на весь этот мир ему просто плевать. И даже более того – будь его воля, он бы сам растоптал, размазал эту чудовищную действительность как густую тягучую слюну. Все, что ему нужно, – мстить. За близких – жену и детей, медленно, один за другим уходивших из жизни у него на руках. За товарищей – того же Бонзу, в страшных корчах и мучениях умирающего от действия неизвестного яда. За себя – за свое безумие и четырнадцать лет забытья. И даже за Ванко – ребенка без будущего, одного из миллионов. Мстить, найти бы только достойного противника.
Кэт положила ладонь на предплечье Ключника. Может, не стоит отталкивать добровольных помощников, пусть это и мальчик, полезный уже тем, что способен очеловечить грезящего местью калеку? Может, и не стоит.
– А ты? – Брат посмотрел на Стерву.
– А мне все равно. – Девушка посмотрела на Ключника. – Куда вы пойдете?
– Да, – присоединился Рус, – в чем заключается план спасения мира?
– Действительно, – это Брат.
Ключник просто перевел взгляд на Кэт.
– Будущее сокрыто.
– И что делать?
– Вопрошать.
– У кого?
– У имеющих доступ к нитям судеб.
