На привале, в сумерках у костра, когда всеобщий потерянный настрой снова вернулся, Брат припомнил разговор.
– Да шахты там были, шахты – ведь это даже не секретная информация.
– Вот черт! – Понимание наконец снизошло и на бывшего законника. – Так, значит, Сатана – это…
– А ты что думал? Боги, откровения. Все как день ясно. Вон, – Ключник ткнул пальцем в небо, – Звезда – как его, улей. Матка в космосе не родит, ну, или, может, как-то не так.
– Не может разрешиться подобной себе, – подтвердила Кэт.
– Ага. Значит, будет посадка. Наша задача найти Сатану и направить ее в зону высадки. В момент приземления, что бы там ни было…
– Челнок, – снова подключилась Кэт.
– Вот-вот, челнок во время приземления и несколько мгновений после максимально уязвим. Да и Сатана – такая штука: десять головок и две сотни ложных целей. В общем, реальный шанс накрыть.
– Сатана – она? – переспросила вдруг Стерва.
– Она, она – не обращай внимания, – и, повернувшись к Брату: – Вот и вся мистика.
Брат пошевелил костер.
– А девочка? – Он посмотрел на Кэт.
– Предвиденье – очень редкий дар, но его нельзя отрицать. Тем более сейчас. Все мутирует.
– А ты? В театре такую дозу отхватил, а сейчас на ногах. Чудо?
– Наша группа в программе Росгена участвовала. Чем там только нас не пичкали. У меня же тело регенерирует, как у ящерицы. Может, уже и геном-то нечеловеческий. Кто его знает, случайно так получилось или все просчитано. Не будь войны – был бы сейчас подопытной крысой.
– А волколаки? – все еще сомневался Брат.
– Устойчивая мутация. То, что в Долине Эдельвейсов произошло, комментировать не буду – Восток, тайные знания, монахи всегда загадкой были.
– Выходит…
– Нет ничего сверхъестественного. Никто за нас мусор убирать не станет. Война еще не закончилась, и следующий ход за нами… Вот этими ручками. – Ключник вытянул свои жуткие птичьи лапы, глянул и сунул в карманы.
– А ты сможешь ее направить?
– Должен. Нам такие вещи усердно вдалбливали – спецподразделение.
Брат помолчал.
– Ключник, ты отдаешь себе отчет, что это не окончит войну?
– Да.
– Может быть, оставим все как есть?
– Ты не видел Чужих. Если они начнут плодиться – человечеству конец.
– Не спорю. Ты понял, где искать?
Рахан задумался:
– Ни черта я не понял. Изначально пояс состоял из шести точек, все, кстати, не так далеко отсюда. Потом, когда страну поделили, две демонтировали: Державинск и Жангиз-Тобе. Остались четыре, и все, готов поспорить, в войну отработали. И по ним отработали – тоже факт.
– И что?
– Почему она сказала «семь чертогов»? Логово Сатаны – понятно, но откуда семь? Их шесть, шесть, голову на отсечение даю. А?
Кэт невозмутимо пожала плечами. Что с нее взять – что слышала, то и пересказала. Какие же это пророчества, если все просто и понятно?
– О каком логове забыли?
– И что теперь делать?
– Пат. – Рахан потянулся за картой. – Думаю, надо пройти к одной из баз. Может быть, там какая-нибудь зацепка найдется. Смотри – ближе всего отсюда Алейск, примерно здесь, на севере, и Жангиз – на западе. Что туда, что сюда, четыре сотни верст, но Жангиз пустой был уже до войны, а на месте Алейска скорее всего воронка. Так куда пойдем?
– Наверное, на запад, – предложил Брат, – через горы лезть не надо, и места должны быть спокойные – степь. За две недели там будем легко.
– Хорошо. А теперь – спать.
– Давно пора. – Не принимавший участия в беседе Рус широко зевнул, подскочил и в шутовском поклоне приоткрыл перед Стервой полог палатки. – Добро пожаловать в наши скромные чертоги.
– Да уж, царские палаты, – улыбнулась Стерва и, сделав вид, что приподнимает кончиками пальцев подол длинного платья, шагнула внутрь.
– Чертоги, палаты, – пробормотал Ключник и застыл на месте: – Как, говоришь, она тогда сказала? Септем палатиум?
– Septem palatium, – подтвердил Брат. – Семь чертогов.
– Или палат?
– Или палат – это одно и то же.
– Семь палат. – Рахан хлопнул себя по лбу. – Какой кретин! Ну конечно!
– Что? – переспросил Брат.
– Все! Идем к Жангиз-Тобе!
* * *
Снаружи остаются только Ключник с Кэт. Девушка осторожно прикасается к руке солдата, поглаживает запястье:
– Ты теряешь веру.
– Ее никогда и не было, – Рахан сгибом пальца проводит по щеке собеседницы, – а сомнения – они уходят.
– Ты помнишь имя, данное тебе родителями?
– Помню, это уже чужое имя.
– Оно ускользает от тебя, это очень плохо. Тебя назовут тысячью разных имен, но, пока помнишь свое истинное имя, ты остаешься собой, а не тем, кого хотят видеть в тебе окружающие. Не забывай себя, Богом данный.
– Богом данный… забавно. Прости, я, кажется, становлюсь равнодушен к знамениям, пророчествам и символам. Совпадения.
– Несчастный. – Девушка робко поцеловала Рахана. – Ты не боишься сам стать богом?
– Нет. – Ключник ответил на поцелуй. – Если ты будешь со мной.
Кэт отстранилась и посмотрела абсолютно серьезно:
– Все боги одиноки…
Утром Рахан подозвал Брата и ткнул пальцем в карту:
– Смотри.
– Семипалатинск, – прочитал тот название города.
– Именно, – подтвердил Ключник. – Жангиз-Тобе рядом с ним. Ума не приложу, откуда там Сатана. Не оставили же в спешке, в самом деле. Не исключено, что незадолго до войны опять смонтировали. Втайне. Еще вариант – вообще не убирали. Шумиху устроили, а сами оставили. На черный день. Замаскировали базу под заброшенную, и все такое. Политики – с них станется. А может быть, все это чушь. В любом случае гадать нечего – на месте посмотрим, разберемся.
– Мне тут подумалось…
– Что?
– Ты сказал – наведешь.
– Думаю, осилю.
– А где возьмешь координаты? С чего ты взял, что знаешь, где приземлится челнок?
– Попробую рассчитать. Против физики не попрешь. Оттуда, – Ключник посмотрел вверх, в то место, где по ночам зажигалась Звезда, – спуск вниз может быть произведен только по одной траектории.
– Лихо… ты уверен?
– Ну… – Рахан чуть замялся, – не то чтобы на все сто. Но широту просчитаем однозначно, а долготу можно будет подкорректировать по ходу. Главное – не прозевать момент отделения челнока.
